Хроники Колыбели

Но мне все равно безумно хотелось почувствовать теплые сильные руки.

Потом я провалилась в небытие.

* * *

Через какое время я пришла в себя или просто проснулась. Но мне было неожиданно тепло, и, дотронувшись до плеча, я с удивлением осознала, что накрыта пледом. На колченогом столике нервно дергалась чахлая свеча, рядом с ней стояли тарелка и кружка с водой, а на кресле лежал еще один плед и не слишком чистая подушка.

Голова болела уже не так сильно, зато тело немыслимо затекло. Я смогла встать, почти не шатаясь, подошла к столу. Свеча оплыла совсем немного — похититель был здесь недавно. Я заглянула в тарелку. Там была какая-то странная кащица, от запаха меня замутило, и я решила ее не трогать, тем более, что я совершенно не хотела есть. В кружке, судя по запаху, была вода, меня мучила жажда, и я рискнула воду выпить. Потом я села на какой-то ящик, ожидая рези в животе и скорой мучительной смерти, но время шло, а я все не умирала, и тогда я встала и направилась к двери, но остановилась на полпути.

Кто бы меня сюда ни запер, он определенно не планировал меня убивать. А мне надо было собраться с силами. Если меня так высосала Колыбель и война с ней, а потом этот трикстеров удар по голове, то было ясно — даже если я открою дверь, нет гарантии, что я смогу справиться с тем, что меня может ожидать за ней.

Я подтащила ящик к креслу, расстелила плед, понюхала подушку — на ней еще вполне можно было спать, что я и сделала: кое-как улеглась, стараясь, чтобы моя поза позволила мне не только отдохнуть, но и чувствовать себя после сна относительно здоровой. Я закуталась в плед и ровно, глубоко задышала, пытаясь согреться.

В голову полезли мысли об Артемусе. Это было совершенно некстати, и я испугалась — с чего бы вдруг мне сейчас думать о нем? Может быть, это какой-то знак, что-то случилось, и тогда мне надо выбираться отсюда?

Я вытащила из-под одеяла руку и направила шарик света в воздух. Он плавно взлетел вверх и ровно засиял. Я удовлетворенно улыбнулась — способность колдовать восстановилась. Я даже дернулась, чтобы встать, но тут же поняла — мой похититель где-то недалеко, раз навещал меня, пока я спала или была без сознания, и лучше подождать, пока он сам откроет дверь, а не тратить лишний раз силы.

Я решила не спать, а караулить его. И тут меня осенило: а может, меня запер сюда сам Гаррет? Кто знает, как на нем сказался еще один визит в Колыбель? По крайней мере, была бы объяснима такая забота. Пообещав себе Гаррета убить, если это был действительно он, я повернулась на другой бок и решила отвлечься на размышления. А подумать мне было, над чем.

Что мне было сейчас известно?

Немногое.

Точнее, это были обрывки информации, да и то, информации ли или просто слухов и сплетен, я не знала. Даже факты, которые я видела или слышала, могли на поверку оказаться такой же иллюзией.

Гаррету в награду за небольшое, как он выразился, поручение предложили пустующий особняк. С мебелью, вороном и призраком. Ключ Гаррету не дали, дом он отпирал отмычками… Кто-то очень не хотел, чтобы Гаррет сунулся в дом раньше времени. И этот кто-то определенно Гаррета очень плохо знал. А был этим кем-то Дикки Изен. Ученик старика Рольфа, гончар. Не самый влиятельный и важный человек в городе. Внук человека, которого обвиняли в убийстве и отправили в Колыбель.

Были ли владельцами дома Изены, оставалось неизвестным, хотя Гаррет был уверен, что были. Изена привезли в Колыбель из этого самого дома, и убийство, по слухам, тоже случилось именно там, но именно что — по слухам, потому что ни труп не нашли, ни вину Изена так и не установили. А еще в доме был призрак, которого просто не может быть в домах простых людей, потому что призракам нужна магия.

Призрак. Служанка. Странный призрак, повторяющий «зачем». Не «почему», «зачем». Может, конечно, я зря задумываюсь об этом, а может, и совершенно не зря. И она как будто что-то хотела от нас. Не причинить вред, нет, но что? Попросить помощи? Все-таки может она быть призраком той самой жертвы преступления, которое и преступлением-то не назвали, убитой, в смерти которой подозревали Изена?

Но с призраком после.

Я поерзала под одеялом и отругала себя за сбивчивость рассуждений. Нет, так не пойдет. Если я хочу что-то понять, мне нужны последовательность и система.

Пару лет назад к Гаррету пришла вдова Бетанкур и предложила вынести из Колыбели несколько важных записей. Гаррет тогда отказался, а вдова равнодушно пожала плечами и исчезла, но не так давно пришла вновь. Просьба была та же, а оплата — гораздо выше, и Гаррет, хоть и не сразу, на посулы повелся. Лицо вдова, к слову, скрывала. Эх, надо было спросить, оба раза или только в свой первый визит… Возможно, ничего важного в этом и не было, но наверняка утверждать было нельзя.

Вдова Гаррету доверяла. Потому что я не знала, как еще назвать тот факт, что документы были еще не найдены, а оплату Гаррет уже получил, а если быть точнее, изъял из тайника в Морге. Вот местонахождение тайника точно было каким-то семейным преданием.

Но как понимать то, что Гаррету, при условии, что он из Колыбели бы выбрался, ничто не мешало бы скрыться и с золотом, и с бумагами? Не могла же вдова считать, что Гаррет ее боится. Пусть у нее и полно людей в кабале, готовых любого зарезать за прощение долга, но не настолько же она недальновидна, чтобы не понимать — Гаррет не простой барыга и даже не простой вор.

Еще мне не давала покоя мысль, что вдова словно и не подозревала, что Гаррета наймут и сами Хранители, и вместо того, чтобы принести ей в клювике записи доктора Петтихью, он оставит ее ни с чем.

А еще Летиция Бетанкур, в девичестве Петтихью, была внучкой того самого доктора, который лечил пациента по фамилии Изен. И внук этого Изена предложил Гаррету дом с привидением, причем за то же поручение, что и вдова. Гаррет и Дикки Изену не отказал, но совсем по другой причине.

Первой явилась вдова, Дикки — через пару дней, потом — Хранители. Гаррет согласился навестить Колыбель только после просьбы Хранителей. И в конце концов он признался, что собирается отдать бумаги Хранителям, а Дикки и вдову оставить ни с чем. Но возможно, окончательное решение он принял после того, как понял, что дом с изъяном. Было понятно, откуда о необходимости вновь наведаться к Гаррету с предложением узнала вдова — она была у Хранителей и, судя по всему, подозревала, что может бумаги очень выгодно продать, — но Дикки? Откуда он мог об этом узнать?

В бумагах, как предполагалось, были записи о том, как лечить странное заболевание под названием «вечная бессонница». Вдова утверждала, что записи уцелели, несмотря на пожар, и оказалась права. Откуда она с такой точностью это знала, когда ее дед сгорел вместе со всеми врачами и пациентами?

Вдова собиралась на продаже записей заработать, а вот Дикки… Дикки они нужны были совсем для другого…

Гаррет сначала планировал показать вдове кукиш, а с Дикки поделиться информацией. Неужели он его пожалел? Кто угодно, но только не Гаррет.

Хранители. Их просьба была неудивительна, потому что они точно знали, что Гаррет в Шейлбридже был и благополучно выкрутился. Но Дикки и вдова? И потом. Кто-то болен у самих Хранителей. Кто?

Я снова заворочалась и зарычала. Сон пропал, как не было, теперь, даже если и хотела, уснуть я бы не смогла. Одни вопросы, но получу ли я на них когда-нибудь ответ?

Гаррет в прошлый раз тоже вынес из Колыбели истории болезни пациентов.

Нарколепсия. Петтихью поставил Изену диагноз «нарколепсия», если верить тем записям, что сначала уволок Гаррет. Нарколепсией был болен отец друга мужа Донны. О, Строитель… Этот отец мужа… тьфу. Мог в любой момент упасть и заснуть. А Изен? Падал или нет? Об этом в записях ничего нет, хотя их и мало, но — ошибся Петтихью, специально записал неверный диагноз или создал дубликат с неверным диагнозом? И еще паралич, вспомнила, я, или нечто похожее, после приступов. Но как понять, был ли он у Изена?