Страница 13 из 28
Он кивнул, морщась, словно пытаясь вспомнить, а я насторожилась. Что-то здесь было не то, что-то лишнее. Лишнее, помимо звуков Колыбели, которые здесь пронизывали воздух едва слышным воем и вздохами. Что-то выбивалось из общего фона неправдоподобностью.
Я прислушалась.
Тик-так.
Тик-так.
Часы!
Идут!
— Гаррет? Ты слышишь, как тикают часы? — тихо спросила я.
Он машинально кивнул, все еще хмурясь.
Часы, меня поразившие, висели на противоположной стене — обгоревшие так, что не видно было даже циферблата. Тиканье вплеталось в воздух, не видя препятствий, дразнило слух нервным ожиданием.
— Не понимаешь? Гаррет, прошло полвека, а у них до сих пор не кончился завод.
— Ну да. А это здание построено из камней, и однако живее нас с тобой.
Ну, с этим бы я поспорила…
— И еще сами по себе хлопают двери, поднимаются сгоревшие мертвецы. Нашла чему удивляться.
— Но это ведь техника, — не согласилась я.
Он отмахнулся.
— Пошли, осмотрим Аудиторию Лоботомии и спустимся в Морг. Больше здесь ничего нет — столовая, коридоры, помещения для процедур, пара гостиных и палаты пациентов.
Я замерла. Как так может быть?
— И это вся Колыбель? А второй этаж?
Он поманил меня в коридор, начинавшийся прямо за стойкой регистрации.
Мы тихо вышли, до боли в глазах всматриваясь в пустое пространство, неуютно освещенное ярким светом.
— Он завален, — пояснил Гаррет. — И там старые детские спальни, они общие, а потому небезопасны. Какой идиот станет селить буйных в общие комнаты без дверей?
Он нахмурился, и я поняла, что это была не самая приятная для него тема.
Мы медленно продвигались по коридору, осматриваясь, но ничего не находя. А Колыбель вздыхала за нашими спинами, стонала тысячами давно покойных голосов, смеялась пронзительным скулежом, перемешиваясь с треском ламп.
Здесь было не так страшно, как за зарешеченным коридором. Почему — я не знала, но догадка, подсказанная тихим шепотом Колыбели, вязла в мыслях.
Здесь ты не одна. И дело не в Гаррете — здесь есть реальная опасность. Гораздо забавнее чуть разжать щупальца страха и дать мертвым поохотится за жертвами.
Мы прошли мимо двери в регистратуру и свернули влево. Коридор заканчивался проемом с точно такой же железной дверью.
«Аудитория Лоботомии».
Туда, куда нам было нужно.
Я порадовалась, что нам не пришлось долго петлять каменным венам здания, но тут же остановилась, когда мои шаги гулко зазвучали по металлической поверхности.
Пришлось красться, чтобы ненароком не привлечь на свою голову бродящую где-то ведьму.
Я надеялась, что мы ее не встретим, раз уж мы собирались посетить здесь всего два места. Гаррет опередил меня на пару шагов, когда до нас донесся едва слышный голос, повторявший мое имя.
— Энни!
— Что это? — зашептала я, ощущая, как по венам течет страх.
Сердце забилось, ударяясь о грудную клетку.
Голос показался знакомым, но был слишком далеким, чтобы я смогла его опознать.
— Не знаю, — сказал побледневший Гаррет.
Его глаза забегали, ища источник звука, но Аудитория Лоботомии была пуста.
— Энни!
— Откуда оно знает мои имя? — в шепоте появились легкие истеричные нотки.
Гаррет еще раз осмотрелся, а потом схватил меня за плечи.
— Не слушай и не думай, помнишь? Мы ищем бумаги, а не ответы на абсурдные вопросы. Пошли.
Я кивнула, и мы двинулись.
Это было странное место. Полукруглый кабинет, а вместо стен проемы, в одном из которых стояло кресло с цепями.
Вероятно, именно в него усаживали несчастных пациентов…
— Энни!
Заткнись-заткнись-заткнись!
Гаррет шарил по ящикам столов, быстро вскрывая их отмычками, просматривал бумаги, отбрасывал их, морщась, и нервно оглядывался по сторонам.
А я зачарованно пялилась на кресло, невольно представляя, как на моих руках защелкиваются старые кандалы, голову обхватывает обруч, лишая движения, как к глазу тянется блестящий инструмент, а я не могу двинуться, не могу закричать, только молить про себя:
Нет-нет-нет. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, только не я!
Меня замутило, и я согнулась, тяжело дыша. Сердце колотилось что есть мочи, гнало по венам отравленную ужасом кровь, стучало в висках звонкими ударами молота.
Нет-нет-нет, ты опять? Не думай, лучше помоги Гаррету…
— Энни!
— Энни! Что с тобой?
Он опустил на плечо руку и наклонился, заглядывая в лицо. Гаррет казался обеспокоенным.
— Они вставляли эту штуковину прямо в глаз, — прошептала я, не в силах отогнать видение. — Прямо в глаз, Гаррет. А они не могли даже пошевелиться, только наблюдать, как эти… врачи лишают их себя. Единственное, что у них осталось.
Он промолчал.
— Почему это допустили?
Дурацкий вопрос. Но несправедливость даже спустя столько лет жгла чувства, всплывала в голове яркими картинками. Как остальные собирались, наблюдали — безучастно к пациенту, но со жгучим любопытством к самому процессу. Наблюдали, как обрывалось сознание, измученное болезнями и страхом, как от человека с прошлым, с историей, оставалась одна оболочка, не способная больше принять ни одного решения.
Из глаз потекли слезы, я задыхалась, опускаясь на пол.
В чувство меня привел сильный удар по лицу. Голова мотнулась, и я отшатнулась от Гаррета.
— Успокойся, — хладнокровно сказал он.
Чужой голос, выкрикивающий мое имя, затих, оставляя нас наедине с Колыбелью.
— Здесь ничего нет. Идем в Морг, найдем золото и попытаемся прорваться в Башню Персонала.
* * *
В Морге мне стало легче, и я почувствовала стыд перед Гарретом.
— Извини, — чуть приглушенно сказала я, спускаясь вслед за ним по отвесной лестнице. — Мне не следовало…
Что именно мне не следовало, я так и не смогла сформулировать. Представлять? Проникаться? Отпускать свои эмоции?
Но Гаррет все понял и хмыкнул где-то внизу.
Спуск кончился, и мы вышли на небольшую промежуточную площадку с лифтом. По бокам от нее уходили вниз две полукруглые лестницы.
Я осторожно выглянула.
Огромное, холодное помещение Морга терялось где-то в темноте. Две небольших люстры, висевшие прямо над разделочным столом, не могли продраться сквозь тьму малой мощностью и противно моргали.
— Мы здесь не одни, — прошептал на ухо Гаррет.
Я заозиралась по сторонам, но глаза, привыкшие к свету, плохо помогали. Пришлось скрыть нас обоих заклятием и прижаться к стене в углу, чтобы ненароком не стать приманкой для… кого-то. Вероятно ведьмы. Мертвой ведьмы, уж это сомнений не вызывало. Что бы здесь ни находилось, оно было давно и бесповоротно мертво.
Лампы затихли, загоревшись ровным, тусклым светом, и мне показалось, что я заметила внизу какое-то движение.
Гаррет указал пальцем в восточный угол, но как я не приглядывалась, ничего больше увидеть не удавалось. А он медленно вел рукой, указывая путь существа. Оно обогнуло морг по периметру, остановилось в самом центе у дальней стены и, постояв несколько минут, побрело дальше. Вскоре снова замигали лампы, затрещали, заполняя гулким звуком зал.
Существо успело сделать еще один круг, когда мои глаза привыкли к темноте и я смогла различить темный сгорбленный силуэт, на миг показавшийся в небольшом островке света.
Все-таки Гамалл. Какая ирония — быть похороненной здесь заживо и посмертно, как когда-то сама обрекла на это несчастную девочку Лорил.
Наверх к нам она не поднималась, только ходила по неправильному кругу, словно старая заведенная кукла.
Мы немного расслабились, но все равно было жутко стоять здесь и знать, что совсем рядом бродит тень одной из самых могущественных ведьм в Городе. Бродит и не находит себе покоя, не помнит ни себя, ни преступления, за которое ее сюда заточили.
«Если у нее не вышло обмануть Колыбель, то что можем сделать мы?»
— Пошумим немного? — еле слышно спросил Гаррет, и я сдержанно кивнула.