Ребро

Значит, таков финал… Я не способен выиграть в этой игре, даже если все сделал правильно. Нельзя соблюдать правила, когда кто-то придумывает их на ходу. Тогда ладно, лучше так, чем превращаться в такую же тварь, как Арсений Батрак.

Я умру здесь, но умру свободным, и Рэдж, надеюсь, узнает, что я отдал ради нее все, что мог…

Когда я очнулся, я больше слушал, чем говорил. Врачи были уверены, что у меня шок, а то и вовсе потеря памяти. Поэтому они отнеслись к моей ситуации с пониманием и объяснений не требовали. Так я и выяснил, что произошло со мной по официальной версии.

Корабль, на котором я плыл (а я там все-таки проходил регистрацию при посадке), столкнулся с аномальным природным явлением — густым туманом, происхождение которого до сих пор оставалось неизвестным. В этом тумане корабль был пойман больше суток, а когда туман рассеялся, выяснилось, что я пропал. Поскольку дело было в открытом море и добровольно я не мог уйти при всем желании, решили, что я выпал за борт. Скорее всего, еще и пропойцей сочли, но об этом медики деликатно умолчали.

Меня объявили пропавшим без вести, но посчитали мертвым. И тем больше было всеобщее удивление, когда меня опознали в тяжело раненном мужчине, найденном на берегу далеко от того места, где стоял в тумане корабль. По версии врачей, меня изрядно пошвыряло о камни, поэтому протез оказался сломан и я сильно повредил культю. Я провел в коме несколько дней, потом пришел в себя — ну и помалкивал, пока мне все не объяснили.

Спорить я не собирался, но и в своей памяти был уверен. Я больше не думал о том, привиделся мне Внутренний мир или нет. Я знал, что он существует, и я там был. Получается, я все-таки завершил игру… Все, кто попался в лабиринты, что-то приняли в дар, пусть они и сами об этом не помнили. Я вот не сразу сообразил! Да и возвращение дара было делом непростым, тоже не каждый решится.

Но я справился, а из рассказа Рэдж становилось ясно, что тот проклятый мир любит, когда его удивляют. Там, в зале с осколками, я отключился, у меня попросту не было сил продолжить путь. Мир-призрак выпустил меня сам, вернув другим людям.

Меня, но не Рэдж. Получается, таков финал для нас обоих? Она там, потому что она — интересная игрушка, а я — здесь, потому что толку от меня уже нет? И Батрак тоже где-то ходит, у него вообще все прекрасно. Это бесило настолько, что хотелось чуток подлечиться и начать все заново. Поиск, преследование и борьбу. Но я ведь знал, что не начну… Смысла нет. Если бы Рэдж оставалась в этом мире, я нашел бы ее хоть в центре Земли. Но за последние дни я убедился, что попасть могу только туда, куда меня пустят, и это происходит лишь потому, что меня используют. Лучшее, что я способен сделать для своей жены, — отстраниться от всего и кое-как существовать.

Не очень счастливо. С мыслями обо всем, что я сделал не так. Но все равно жить.

Потянулись долгие и безрадостные дни реабилитации. Мое тело, вдохновленное тем, что меня не порубили на салат, стремительно выздоравливало, и плевать ему было на терзания мозга и души. Я чувствовал себя лучше, мне привезли новый протез — я даже не знал, что старый был застрахован, забыл об этом просто. Да и я на людях не ходил с кислой миной и вел себя вполне бодро, чтобы не загреметь в дурку. Людей обмануть несложно, потому что для толпы ты не так уж значим.

Самой большой моей проблемой были сны о Рэдж, терзавшие меня каждую ночь. Иногда я видел ее, пойманную там, в искаженном мире, а иногда — нас вместе, в том прошлом, которое исчезло навсегда. Сложно сказать, какие образы пугали меня больше. Я рассказал о проблеме штатному психологу, и он избавил меня от любых снов с помощью старой доброй химии.

Так я провел в больнице чуть больше двух недель, а потом меня выписали с полной уверенностью, что я вернусь к нормальной жизни.

Я знал, что он придет за мной. Я не ожидал его, даже если следовало бы. Я понял все внезапно, вдруг, и, если бы я верил в предчувствия, это стало бы подтверждением, что я прав. Наивно было предполагать, что Крысиный Король обо мне забудет. Он уже пробовал, и результат ему не понравился. Так что странно лишь одно: что он не явился раньше.

А может, для него прошло не так уж много времени. Я ведь уже знал, что в том мире и здесь время идет по-разному. Возможно, Батрак говорил со мной буквально позавчера и теперь быстренько собрался добить.

Хотя сначала я увидел не его. Он же аристократ, он вперед гонцов высылает! О том, что день моей смерти наступит сегодня, я понял по крысе, сидевшей на столе в моей кухне. Нормальной эту тварь никто бы не назвал: она была раза в два больше обычной, искаженную тушку покрывал черный с проплешинами мех, из пасти торчали кривые желтые зубы, а затянутые бельмами глаза заметно гноились. Крыса выглядела так, будто готовилась вот-вот подохнуть, однако вела она себя куда бодрее. Когда я вошел, она сразу же повернулась в мою сторону, и стало ясно, что ее вроде как слепые глаза прекрасно видят.

Она зашипела, и я сильно сомневался, что обычные крысы способны издавать такие звуки. Тут мне бы испугаться, однако страха почему-то не было. Только странное, спокойное понимание: мой день смерти — это сегодня. И не важно, готов я или нет, никто меня спрашивать не будет. Этой тварью Батрак предупреждает меня, что он уже рядом. Мне остается только решить, буду я рыпаться или приму все спокойно.

И вроде как сопротивляться смысла не было… С Крысиным Королем сражались люди куда более достойные, чем я, тренированные, сильные, хорошо вооруженные. И куда это их привело? Да разве что в могилу! Я ведь уже встречался с Батраком, у меня был шанс устроить с ним драку. Не получилось тогда, не получится и теперь, все просто.

Так что сидеть и ждать казалось самым предпочтительным вариантом, но так я тоже не мог. Во-первых, из-за Рэдж — этот человек сломал ее жизнь, причем не раз. Что она подумала бы, если бы узнала, что я у его ног тряпкой валялся? Во-вторых, из-за себя. Я заплатил высокую цену за право выйти из подводного лабиринта не для того, чтобы эту крысу порадовать. Ну и в-третьих, мне следовало побеспокоиться о других людях. То, что Батрак сотворил в деревне сектантов, он вполне мог повторить в многоквартирном доме.

Мне нужно было бежать. Не для того, чтобы спасти себя, с этим уже все решено. Нет, мне требовалось оказаться в безлюдном месте в момент казни, чтобы никто больше не пострадал. Поэтому вместо того, чтобы смиренно дожидаться погибели, я достал из подставки нож и прибил крысу к деревянной столешнице одним быстрым ударом.

— Просто тебе не будет, — сказал я, глядя в стекленеющие глаза. — Придется постараться.