Ребро

— Ее нельзя почувствовать. Определить ее можно только на месте разрыва границы… Поэтому я хотел бы предложить вам небольшой эксперимент. Нам известно место разрыва границы. Мы давно уже пытались организовать контролируемую экспедицию в тот мир, но значимого результата не было. Теперь мы бы хотели пригласить вас в отряд, направляющийся туда, в надежде, что это повлияет на итог.

Он замолчал, да и я не спешил отвечать. Я все ждал, когда он добавит что-то, что сделает его план чуть менее бредовым и самоубийственным. Но тишина затягивалась, и я вынужден был признать, что вот это — всё. Всё, до чего они додумались!

— Вы это называете «небольшой эксперимент»? — поразился я. — Да если себе пулю в лоб пустить — и то интриги больше! На что вы вообще надеетесь? Какую роль мне предстоит сыграть?

Громов на этот раз не ответил, а вот Сергей ухмыльнулся:

— Колышка!

— Какого, на хрен, колышка?!

— Которым дверь подпирают.

— Лучше я это объясню, — вызвалась Таня. Она повернулась ко мне: — Послушай… Самая большая опасность при экспедиции на ту сторону — то, что дверь закроется и вернуться уже не получится. Но если ты действительно связан с тем миром, а иначе Крысиный Король вряд ли отметил бы тебя, высока вероятность, что именно из-за тебя портал останется открытым. Через этот эксперимент мы убьем сразу двух зайцев. Во-первых, проверим, можно ли с твоей помощью изучать Мир Внутри. Во-вторых, узнаем, какое влияние ты имеешь на тот мир, а значит, и на Крысиного Короля! Опасно ли это? Да, для всех нас, и для тебя — в первую очередь. Но если у нас получится… Возможно, именно через тебя и с твоей помощью мы наконец найдем способ убить Крысиного Короля.

Они хотели, чтобы я дал ответ сразу же, а я не спешил, я взял паузу на размышления, и Громов неохотно позволил мне ее. Было же о чем подумать! И думать мне полагалось до утра, не дольше.

Аргумент против — моя почти гарантированная смерть. Самопровозглашенные охотники напоминали мне детей, которые нашли автомат и не представляют теперь, что с ним делать. Им очень уж хотелось попасть туда, особенно Громову, у которого это вообще наследственное. Причем он-то осторожность окончательно не потерял, он не собирался участвовать в операции лично, ссылаясь на возраст. А если я умру, Батрак так и останется безнаказанным, он продолжит убивать, и никто уже не найдет Рэдж.

Рэдж — это как раз мой аргумент за. Я уже не сомневался, что Батрак не меня, а ее как-то связал с тем миром, подсунув вместо нее ту мертвую старушку. Он рассчитывал убить Рэдж, но от меня узнал, что она, вероятнее всего, осталась жива. Получается, я ее подставил! Теперь я если и соглашусь на какой-нибудь безумный план по проникновению туда, то с единственной целью: предупредить ее, а лучше — спасти. Опять же, делать это нужно продуманно, а не бросаться в омут с головой…

В общем, я застрял. Для отдыха и размышлений мне выделили собственную спальню, просторную, нейтральную, определенно предназначенную для гостей. Размышлений было столько, что утопиться можно. С отдыхом упорно не складывалось. Я не то что спать — я оставаться в постели не мог. Повертевшись для приличия до часу ночи, я оделся и отправился бродить по дому, благо он был такой большой, что это сошло бы за полноценную прогулку.

Я ожидал, что в такое время дом будет пустовать. Сначала так и было, а потом я заметил, что из приоткрытой двери библиотеки струится теплый свет — настольная лампа, скорее всего. Я заглянул туда и убедился, что со светом угадал верно. На письменном столе горела лампа, а за письменным столом сидела Таня.

Она, похоже, не ложилась и не собиралась. Она окружила себя старыми книгами и увлеченно выписывала что-то из них. Из всей этой компашки она нравилась мне больше всего. В ней не чувствовалось ни алчности, ни ненависти, она была искренне увлечена своим делом. Возможно, это мне сейчас и нужно?..

Я тихо постучал по двери, чтобы предупредить о своем приходе, но Таня все равно подпрыгнула. Потом она разглядела, что это не Крысиный Король, а всего лишь я, и смущенно улыбнулась.

— Ой, а я не ожидала… Тут никого и не бывает в такое время!

— Я тут тоже не бываю в такое время, — усмехнулся я. — Как и в любое другое. Не спится?

— Да я вообще сова, я раньше трех все равно не усну! А ты чего бродишь?

— Мысли тяжкие покоя не дают.

Я сказал это спокойно, насмешливо даже, но Таня все равно помрачнела.

— Тут я тебе ничего не подскажу…

— Да я вроде и не просил о подсказке.

— Но я все-таки рискну сказать, что лично я хотела бы, чтобы ты пошел. Очень хотела бы!

И ведь не врет: очень хочет! Взгляд просящий, лицо грустное. От вопроса я попросту не удержался:

— Зачем тебе это? Ты же знаешь, насколько опасной будет эта экспедиция, даже если я соглашусь.

— Потому что это нечто по-настоящему новое, то, что мы еще не пробовали. Это реальная возможность первого контакта!

— С кем? — изумился я. — Насколько я понял из ваших же рассказов, разумная жизнь там встречается даже реже, чем на бесплатном семинаре по саморазвитию. Допустим, все получится, мы попадем в тот мир, не превратившись при этом в фарш. Где гарантия, что на той стороне нас встретит кто-то разумный?

— Но я же говорю не про конкретную форму жизни, я говорю про сам мир!

— Ты говоришь про мир как про разумное существо, а это ненормально — даже в пределах абсурдной ситуации, в которой мы существуем.

На этот раз она не смутилась. Таня была не слишком уверена, когда речь шла о ней лично. Но этот самый Мир Внутри был для нее кумиром, который безупречен.

— Так ведь для меня он и есть разумное существо!

— Не уверен, что понимаю.

— Я не зря сказала, что насчет того мира не существует единого мнения. У каждого, кто здесь работает, своя версия. Мы знаем, что эти версии разные, и предпочитаем сосредотачиваться не на различиях, а на общих интересах. Мои убеждения здесь никто не разделяет, но я к этому и не рвусь. Я знаю о Мире Внутри больше, чем они, поэтому верю самой себе.

— Хорошо, и что же он для тебя?

— Он — призрак живого мира.

Она произнесла это так уверенно, что я даже позавидовал. Я бы не смог!

— Слушай, я понимаю, что мы давно уже ступили в зону мистики… — начал было я.

Однако Таня прервала меня:

— Нет, о мистике не думай. Неправильно объяснять все, что непонятно нам или не поддается привычным методам исследования, мистикой. Первобытный человек считал, что огонь, выбитый молнией, есть воля божия. Но разве от его веры или неверия что-то становилось правдой? Ну а в каком-нибудь Средневековье тебя бы признали демоном из-за бионического протеза и сожгли на костре.