Страница 86 из 105
Глава 37 Дерен
Община брата Ове
Дерен торопился. Ситуация стремительно выходила из-под контроля, обрастая непросчитанными рисками и зияя неопределённым исходом.
Всем его планам наступала жирная «пятая точка». Пилот знал её безглазое лицо — они часто встречались в бою, но теперь с ним была наследница, совсем ещё ребёнок. И он не мог рисковать её жизнью так же безрассудно, как и своей.
Прежде всего, нужно было избавиться от наручников. Хватит этого цирка!
Однако Дерен не мог позволить себе просто сбросить наручники на глазах у такой толпы особистов и «подсветки» сверху. Не убивать же потом всех этих ненужных свидетелей!
Тупили особисты, конечно, забавно. Похоже, даже легат не понимал, что Дерен не только наследник всей этой экзотианской хрени с Домами, но и капитан имперского спецона, пилот «Персефоны», крейсера, оснащённого по самому последнему слову имперской, а теперь уже и хаттской техники.
Именно «Персефона» во время войны Севера и Юга не раз служила платформой для переговоров лендслера Юга Империи Колина Макловски и командующего космическими войсками Содружества эрцога Локьё.
Те же наручники «для знати» на «Персефону» привёз как-то сам эрцог. Ну и как было не разобрать их потом на запчасти?
Однако это не означало, что каждому недоделанному особисту Содружества полагается знать, что у имперского спецона есть ключик к элитному «девайсу» для ареста истников.
К счастью, Дерен отлично читал по лицу и был уверен: легат ничего не понял. И этой своей глупостью спас жизни многих своих людей. Лезть в «наручники для знати» пилот сегодня не собирался.
Интересно, а легат в курсе, что ему-то пощады не будет ни при каком раскладе? Идиот, позволивший себя подкупить — идиот втройне. И его стоимость меньше затрат на похороны.
Наверное, с легатом имел дело какой-нибудь мелкий Дисталь, и ему пообещали, что с Дереном расправятся проклятые, нужно будет всего лишь мудро смотреть в другую сторону.
И вдруг с проклятыми не вышло. Легату быстренько предъявили голоснимки его прогиба и квитанции об оплате. И послали на верную смерть.
Имэ рассчитывал, что пятьдесят особистов займут Дерена на час-другой, пока не подоспеет он сам? Наверное, так.
Но, похоже, выстроенную Имэ сеть кто-то сломал. И непонятно, что теперь делать.
Истник против истника — это ещё куда ни шло. Но в одиночку Дерен не справится с группой себе подобных. А имперский десант — не отступит.
Выйдет эпичная заруба времён хаттской войны, когда тяжёлый роботизированный доспех пойдёт против умельцев ломать реальность. И неизвестно, какое пёрышко-случайность раздавит тогда чашу весов. Но девочку-то куда?
Дерен протянул скованные руки Барону, и тот, не мудрствуя, рубанул по хемопластиковым стяжкам ладонью в тактической перчатке.
Наручники хрюкнули и рассыпались на куски.
Да, времена домагнитных «сеточек» начала войны тихо и незаметно сменились на двойной контур — магнитка плюс домагнитка. А в спецоне уже и не без хаттских технологий, усиливающих стандартный доспех.
И потому снести хемопластиковую хрень Дерен мог бы и сам, просто меняя режим защиты. Особисты, возможно, опять бы прохлопали ушами. Но катер «ангелов» уже кружил над долиной, и сверху им было видно всё, как на ладони. А там вряд ли имелись тупые и недогадливые.
Дерену категорически не стоило светить сейчас последние достижения имперской техники. Да ещё и имплант, что позволял ему управлять доспехом, не активируя голоменю. Если бы наручники слетели с него сами, даже ташип бы понял: дело неладно.
Пилот благодарно кивнул Барону, с облегчением стряхнул остатки «браслетов» и обернулся к запаниковавшей Сайко, бросившейся за ним бегом.
Раскрыл руки. Девушка с разбега влетела в него, и Дерен обнял её, слушая, как колотится сердце.
Да, вот теперь стало действительно страшно. Силы оказались примерно равны. Формально Дерен был слабее «ангелов», но спину ему прикрывали десантники. И тут уже только бой показал бы, кому повезёт.
Катер выбросил сходни. (Надо же, какие мы нежные…)
Ангелов оказалось двое. Остальные — явно охрана. Ну хоть так.
Дерен покрепче прижал к себе Сайко и расширил поле доспеха, чтобы защита прикрыла и её.
Нет уж, не за тем он тащил бедную девочку через перевал, чтобы в двух шагах от цели сдаться «Советникам чести».
Оба «ангела» оказались светловолосыми, благообразными, разодетыми так вычурно и так залитыми духами, что аж тошнило.
Однако Дерен знал, что все эти камушки-цепочки-запахи — для истников такая же защита, как и его собственный доспех. Только защищает она от агрессивного ментального воздействия.
Обычно «примирение с реальностью» занимает существенное место в обучении истников и особенно истников-аристократов. Их дрессируют понимать истоки человеческих страстей, терпеть и прощать плебеям глупость и несовершенство натуры.
Но «Советников чести» учат иному: мгновенно реагировать на выплеск агрессии и… убивать. Максимально жестоко и быстро.
Дерен и сам владел многими опасными приёмами воздействия на психику, но «убийство через паутину» даже не видел ни разу.
В Империи про это даже не пишут, а в Содружестве для всех, кроме «ангелов», чёрное искусство воздействия на реальность — табу. И потому даже один квалифицированный убийца представлял серьёзную угрозу для Сайко и Дерена, а уж двое…
Физической защиты на аристократах Дерен не заметил. Видно, им и в голову не пришло, что беглецы могут оказать им «плебейское», то есть вполне реальное сопротивление. Из светочастотного оружия, например.
И вот здесь у бойцов Барона образовалось неожиданное преимущество. Красавчики-аристократы могли буквально взорвать человеку мозг. Но у десанта хорошая реакция. И выстрелить тот же Барон сумеет даже без головы.
— Вальтер Дерен? — спросил тот из красавчиков, что был помоложе. — Я — лейтенант Аарум Сирис, законный представитель «Аруса». Я имею честь передать тебе приказ регента Дома Аметиста, Эльгена Линнервальда. Ты должен проследовать вместе с наследницей на «Бодрум». Это наш крейсер, он доставит вас на Аскону.
Аарум Сирис смотрел на Дерена осуждающе. Ему не нравилось, что Сайко прижалась к наставнику и крепко обвила руками.
Девушка ничего не спрашивала, но Дерен ощущал её страх. Она лучше него знала, чем занимаются «ангелы» и не верила ни одному слову красавчика.