Продолжай

- Что, в каждом порту тебя должна ждать девушка?

- Ага, - хохотнул морячок и тут же принизил голос. – Традиция, понимаешь?

- Понимаю,  - кивнула Поля. – Москва – порт пяти морей. Приезжай – приласкаю.

- Вот все вы, московские девки, такие! – просопел обиженно парень в тельняшке. – Кобенистые!

- Русалку себе поймай, - зевнула Полина, отворачиваясь лицом к стене.

Разбудил, зараза полосатая. А в окно светила полная круглая луна. Хоть вой на нее.

* * *

В тишине звучат сильнее

Отдаленные шаги.

Ты ль смыкаешь, пламенея,

Бесконечные круги?

Их купе стало теперь благодатной почвой для сочинения анекдотов. К моряку, который начинал половину фраз со слов «Женщина, ну шоб вашу мать», присоединилась хрестоматийного вида дама иудейской национальности. Впрочем, неудивительно, наверное – ведь поезд сейчас проезжает по территории Еврейской автономной области. Удивительно другое – как слуга Посейдона и дочь сынов Израилевых нашли друг друга. С тишиной придется распрощаться до конца путешествия, надо так полагать. Полине даже в какой-то момент показалось, что эти двое подерутся. Но вместо этого был преломлен каравай и распит коньяк. Поля сбегает от них на перрон и стреляет там сигарету у погруженного в собственные мысли полноватого парня с длинным хвостом  пегих волос. Кажется, он тоже едет из самой Москвы – или откуда-то из европейской части, потому что видит его Полина уже не в первый раз. Сейчас, куря и глядя на своего почти земляка, она осознает, какое расстояние преодолено их железной махиной. Сколько пройдено километров – равнин, степей, тайги. Как далеко она от своей привычной среды обитания. И ради чего все? Бессмысленно все. Но на грустных мыслях сосредоточиться возможности нет. Купе встречает ее взрывом хохота и острым запахом пота. В Сибирь пришла весна, на столе красуется какая-то дурманяще пахнущая выпечка.

Зося ее убьет.

Зося далеко.

* * *

Он будет ездить по тайге на своих Жигулях и проверять, выполняют ли макаки квартальный план.

Меньше суток осталось в пути. Полина достает из сумочки блокнот и медленно выводит.

Полина Чешко любит Ростислава Ракитянского.

Чего не хватает? Частицы «не»?

Нет там «не».

Какой знак в конце поставим?

Вопросительный?

Восклицательный!

Что привезти тебе, любимый, с самого Дальнего Востока? Любовь моя тебе не нужна, что тогда? Икры красной? Ею бойко торгуют за окном. Спиртного местного? Магнитик? Вот чего точно не могу привести – так это иллюзий. Было их мало, да и те по дороге растеряла.

Старательно, круглым почерком отличницы Лина выписывает в блокноте:

 Славка, я тебя люблю. Твоя П.

И хорошо, что она в вагоне-ресторане сейчас. Слезы удержать удается. А то еще подумают, что над пересоленным бульоном рыдает.

* * *

Я пережил и многое и многих,

И многому изведал цену я.

Теперь влачусь один в пределах строгих

Известного размера бытия.

От своих активных попутчиков она при первой же возможности сбегает на перрон. Компанию ей там составляет памятник – что редкость для привокзальных территорий. Мужик на постаменте похож то ли на Горького, то ли на Чехова – с усами. Заметив ее интерес, местный бомжеватого вида дяденька любезно предлагает рассказать историю бюста. Полина вежливо отказывается, стоянка короткая и уже надо бежать. Повинуясь минутному импульсу, вкладывает в ладонь несостоявшегося экскурсовода купюру и убегает к поезду, провожаемая спешно выкрикиваемыми фактами биографии усатого.

Это не благотворительность. И даже не попытка избавиться от магии пятого всадника – уже провалившаяся. Ей вдруг хочется успеть набрать в себя этой другой жизни, чтобы было что вспоминать, когда вернется и…

А кто его знает, что там за «И»? Полная «И краткая»!

* * *

Придавать материи форму, совершенствовать человеческую природу и давать возможность свету проникать во тьму.

Пора подводить итоги. Последняя ночь в поезде. Время вынести окончательный вердикт. Решение суда.

Виновна.

Не смогла.

А ведь могла бы. И что вам не хватало для счастья, дражайшая ПолинЛексевна? Ваше последнее слово.

- Хорош собой избранник?

- Да не налюбоваться - как хорош.

- В постели не скучно с ним?

- Да  ни с кем так сладко не было!

- Глупый?

- Не смешите меня.

- Жадный?

- Не замечен.

- Так чего же тебе надобно, адвокат Чешко?!

- Сердце его.

А вот с этим сложно. В одностороннем порядке  сердцем рисковать страшно. Так ведь можно и вовсе без оного остаться. А без сердца человек, как известно, не может. Даже если он адвокат.

Отстукивают последние перегоны колеса.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Серд-це. Серд-це. Серд-це.

Где-то оно так же стучит. Сердце, до которого Полина никогда не сможет достучаться.

И почему она не может довольствоваться тем, что есть? Почему надо обязательно все? Можно же синичку подержать в руке, зачем ловить в бездонном небе журавля?

Да только пока ты эту синичку держишь, птичка эта невеличка сердце тебе все выклюет – оглянуться не успеешь.

Господи, страсти какие, почти древнегреческие. Спать. Утром ее ждет финал путешествия. И конец надеждам.

* * *

В одном лесу двух тигров не бывает.

Бессонница вам вместо спать. За окном пустой ночной перрон, но небо уже неуловимо, но точно не ночное. Ночи летом короткие, и эта  -  не исключение. Скоро начнет светать. Это последняя остановка перед финалом или будут еще?

Попрощаться сейчас с последней промежуточной станцией. Потом будет не до прощаний. Потом надо будет думать, как выживать дальше.

Поезд мягко трогается и начинает набирать ход. Необъяснимо подкатывают под горло слезы. Она будет скучать по этому звуку – стуку вагонных колес. В этом звуке была надежда. Отсвет ее, отзвук, отстук.  Теперь придется жить без нее, без надежды.

Есть у Полины план «Б»? Запасной аэродром? Да, точно. Обратно – самолетом.

* * *

Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище.

На перроне торгуют соленой рыбой, пахнущей остро и тревожно в рассветном воздухе. Воздух пахнет чем-то еще, чему Полина не может подобрать названия. Она вглядывается, вслушивается, внюхивается в этот город. Он совсем не похож ни на что, виденное ранее - резкий, шумный. Москва – тоже не пасторальная идиллия, но это этот город кажется каким-то даже инопланетным.

Что же, пора идти знакомиться с инопланетянами.

Она провела во Владивостоке сутки.

Прогулялась по набережной, видела медуз и слышала, как кричат чайки. Если услышать такой звук в порыве страсти, то ягоды будут, да. Впрочем, чем там у автора «Ягод страсти» дело кончилось, она так и узнала – руки не дошли.  За всю дорогу только графу Толстому удалось надолго завоевать Полино внимание.

На одной из центральных улиц, повинуясь смутному импульсу, зашла в тату-салон. Сказала, что хочет наколоть букву «Р» и сердечко.

- Любимый человек?

- Бывший.

Они переглянулись с тату-мастером и Поля, осознав всю абсурдность ситуации, расхохоталась, и мастер с ней за компанию. Но кофе ее угостили. Вот в чем еще отличие. Открытые здесь люди, чуть грубоватые, бесстрашные и открытые. Как чайки над морем.

Но ей надо назад, в свой серпентарий.

В аэропорт.

Впервые за долгое время достает наушники.

Вот и настало время скитаний

Стюардесса изображает свою дежурную пантомиму.

Время сказать: потерпи, не спеши

Капитан произносит дежурные фразы.

Время молчать, пока нас не застали