Безжалостный соперник

— Ах. — Я цокнул языком. — Потому что любой другой на моем месте согласился бы на урегулирование и прекратил дело. Я хочу втаптывать его в грязь. Заставить его страдать. Бонусные баллы: он поможет мне стать партнером. Заключить сделку.

Арсен уставился на меня, как на сумасшедшего. Что, признаться, было совсем не лишним. В моих словах было очень мало смысла.

— Пятьдесят тысяч за то, что он тебя узнает.

Я фыркнул от смеха. 

— Сто — что не узнает. Я заберу свой чек в понедельник.

Ни за что, черт возьми, Конрад Рот не сможет узнать, кто я такой. Я ускользнул из его поля зрения вскоре после окончания Академии Эндрю Декстера и сменил официальное имя, адрес и номер телефона. Николай Иванов пропал без вести через несколько недель после выпуска, и горстка людей, которым было наплевать на него, считали его мертвым. Ирония не ускользнула от меня. Рот платил за мое образование вплоть до колледжа — хотя вряд ли это можно было назвать благотворительностью, — и впоследствии я использовал полученные знания как оружие против него.

В конце концов, он не стеснялся преследовать меня, даже когда я жил в другом штате.

— Послушай, Конрад Рот узнает тебя. В этом нет никаких «если». — Арсен сверкнул волчьими белыми зубами. Он ненавидел нелогичные вещи. Месть была одной из наименее рациональных вещей в мире. В 99% случаев это только ухудшило ситуацию.

— И? — Я изогнул бровь. — Кого это волнует?

— Твою карьеру, — невозмутимо ответил Арсен. — Твоя карьера небезразлична. Я вижу, что твои дедуктивные рассуждения не работают. Тебя могут лишить лицензии, если он подаст жалобу. Стоит ли из-за этого поединка терять карьеру?

— Во-первых, лишить кого-либо адвокатского статуса не так-то просто. Я не получил степень доктора права в Costco. — Я бросил в рот кусочек эдамаме. — Во-вторых, даже если он узнает меня — чего он не сделает — он не посмеет. У меня слишком много рычагов воздействия на него. Никто не знает, что он сделал со мной.

— Даже если все это правда, — Арсен нарисовал круг палочками в воздухе, — ты все равно не сможешь справиться с этим делом с ясностью, сосредоточенностью или каплей здравомыслия, которое ты явно теряешь с каждой минутой. Тебе не хватает этого всего, когда речь идет о Ротах.

— Пришло время им заплатить за то, что они сделали, — прошипел я.

Одна из женщин, которая нас обслуживала, подошла к нам, покачивая бедрами, как маятник, и швырнула через стойку два телефонных номера вместе с бесплатным пивом. 

— Выбирайте сами, мальчики. — Она подмигнула.

— Они? — Арсен поднял темную густую бровь. — Мы сейчас говорим во множественном числе?

Он сунул один из телефонных номеров в карман, хотя я знал, что он не позвонит. Из нас троих Риггс был наиболее склонен к постели с кем-то за пределами своей налоговой группы, за ним следовал я, а Арсен сильно отставал. Он был знатоком высокопоставленных, ультрауспешных женщин и был очень щепетилен во всем: как они на вкус, как пахнут, что носят. Если бы мне пришлось ставить деньги на то, кто из нас троих психопат, я бы поставил на него.

— Ты цепляешься. — Я подошел к мусорному баку и выбросил недоеденный поке.

— А ты отрицаешь. — Арсен последовал за мной. — Ты затаил обиду на четырнадцатилетнюю девочку, Кристиан. Не лучший твой образ.

— Ей уже не четырнадцать. — Я хлопнул ладонями по стеклянной двери и шагнул в мертвую зимнюю ночь, гладкие струи дождя падали на меня с неба. Рев города напомнил мне, что я нахожусь под тем же куском неба, что и она, и, вероятно, всего в нескольких улицах от нее.

Так близко и в то же время так далеко.

Может, она и забыла обо мне, но ее вот-вот познакомят с новой версией мальчика, с которым ей нравилось играть.

Арья Рот уже выросла и собирается заплатить за содеянное.

ГЛАВА 6

Кристиан

Прошлое.

Она возвращалась снова, и снова, и снова, и блядь снова.

Большую часть летних каникул мы провели в Мемориале на горе Хеврон, прыгая между надгробиями, словно они были лужами.

На следующий день после нашей первой встречи она принесла вниз книгу под названием «Таинственный сад», и мы читали ее, прижавшись друг к другу потными висками, когда каждый держал одну сторону книги. Каждый из нас прочитал по странице в свой черед, и я мог сказать, что мы пытались произвести впечатление друг на друга.

На следующий день я принес Шерлока Холмса из местной библиотеки, и мы читали его в промежутках, когда я не кричал на нее, чтобы она прекратила с собачьими ушками, потому что я боялся платить за библиотеку.

Мы сидели на могиле Гарри Фрейзера и читали. Иногда мы разговаривали с ее братом Аароном, как будто он был с нами. Мы даже придали ему индивидуальность и все такое. Он был тусовщиком, который плелся позади и никогда не хотел ничего делать. Кладбище стало нашим собственным тайным садом, с сокровищами и тайнами, которые нужно разгадать. Каждый уголок был исследован, и мы знали имена его жителей наизусть.

Однажды садовник застал нас за игрой в прятки. Мы оба бежали, как будто наши задницы горели. Он устроил нам хорошую погоню, извергая ненормативную лексику и размахивая кулаком в воздухе. Когда мы добрались до ворот из кованого железа, я подставил ногу Арье, чтобы она могла убежать, прежде чем перепрыгнуть через себя. Садовник почти поймал меня, но Арья схватила меня за руку и убежала, прежде чем он схватил мою рубашку через перила ворот. Это был последний раз, когда мы были там.

Мы провели остаток летних каникул, исследуя скрытые ниши в Центральном парке и прячась в кустах, пугая бегунов. Арья приносила еду и напитки, а иногда даже настольные игры. Когда она начала спускаться вниз, принося все вдвойне — шоколадное молоко, батончики мюсли, воду в бутылках, — я понял, что мама следит за нами и смотрела в другую сторону.

И действительно, однажды вечером, когда мы с мамой возвращались в Хантс-Пойнт, она схватила меня за ухо и сжала, пока его не заполнил белый шум. 

— Просто помни, что мистер Рот убьет тебя, если ты прикоснешься к ней.

Прикоснуться к ней? Я почти не хотел смотреть на нее. Но какие у меня были другие варианты? Арья заставила время двигаться быстрее и принесла мне закуски и газировку.

К концу лета мы с Арьей были неразлучны. Когда начался учебный год, дружба закончилась. Разговаривать по телефону было неубедительно, а также как-то неестественно; мы пытались — и ни одна из наших семей не собиралась соглашаться на свидание, концепцию, которую Арья пыталась объяснить мне несколько раз.

Я иногда писал ей, но никогда не отправлял письма.

Последнее, что мне было нужно, это чтобы Арья думала, что она мне нравится.

Более того, это было даже неправдой.

***

Наступили очередные летние каникулы. Я стал на четыре дюйма выше. Моя мама снова взяла меня с собой на работу. На этот раз мне разрешили быть внутри пентхауса. Не потому, что мама волновалась за меня, а потому, что она волновалась из- за меня. Ранее в том же году я начал суетиться в школе, продавая поддельные Джорданы с 500-процентной прибылью после комиссии, которую взимал Маленький Ричи, который дал мне их. Директор предупредил маму, что меня отправят прямо в тюрьму, если я не остановлюсь.

Когда я впервые ступил в пентхаус Рота, у меня кружилась голова. Все можно было украсть. Я бы разрушил стены и засунул бы их в карманы, если бы мог.

Ониксовый мрамор блестел, как шкура пантеры. Мебель, казалось, парила в воздухе, висела на невидимых проводах, и повсюду были большие внушительные картины. Один только винный холодильник был больше нашей ванной. Повсюду были мокрые люстры, мраморные статуи и плюшевые коврики. Если так жили богатые люди, то удивительно, что они вообще покидали дом.