Страница 60 из 83
Динка замерла и, вывернувшись из ласкающих ее рук, развернулась на пол-оборота, чтобы оказаться со Шторосом лицом к лицу. Он смотрел на нее чуть виновато и сейчас, как никогда раньше, походил на обычного человека. Вместо туго стоящего и горячего ствола внизу живота у него тоже был маленький сморщенный грибочек.
Динка, тяжело дыша, переваривала этот удар. Мужчины молча смотрели на нее с двух сторон. На расстоянии вытянутой руки замерзает и погибает от ран Дайм. Динка готова делиться с ним силой тем странным способом, который они обнаружили. И ва́рэны тоже хотели бы ей помочь в этом. Но не могут. Перенесенные потрясения ударили по ним, лишив их мужской силы…
Динка снова посмотрела на сморщенный орган Штороса, и тут в голове, словно наяву, всплыло воспоминание, в котором она уже видела его таким. На этой картине рот и губы шлюхи возвращали его в боевое состояние. Динка набрала в грудь воздуха, словно перед тем, как нырнуть, и решительно склонилась к лобку Штороса, покрытому курчавыми, темно-медными волосами.
— Да ладно! — изумленно выдохнул Шторос, глядя на то, что она делает. Но Динка решила не обращать на комментарии внимания. Старательно облизывая, посасывая, целуя мягкий теплый грибочек, она проходилась быстрым язычком по пушистым шарикам и снова погружала в рот понемногу увеличивающийся орган.
Со стороны Хоегарда донесся тихий стон.
«Странно, я ласкаю не его, но ему приятно. Как так может быть?», — между делом успела удивиться Динка, оттягивая тонкую кожицу и обводя языком вокруг мягкой теплой головки. В какой-то момент все переменилось, и член у нее во рту стал стремительно увеличиваться в размерах.
Шторос начал подергивать бедрами, толкая растущий член, который уже не помещался у нее во рту, глубже. Динка слышала его шумное дыхание и от этого чувствовала, как жаркий цветок вновь расцветает в ее промежности. Шторос отпрянул от нее, отодвигаясь дальше и принимая сидячее положение, в тот момент, когда она выпустила его член изо рта.
Но тут же притянул ее обратно, устроив на коленях между своих ног и властно надавив на затылок, чтобы она продолжала. Динка увидела, что теперь прямо рядом с ней, у левого бедра Штороса, лежит голова Дайма. Она могла коснуться рукой его холодной щеки, откинуть черную прядь с его лба, провести кончиками пальцев по губам, задевая о белоснежные клыки. Шторос положил руку ей на затылок и, придерживая, чтобы она не отклоняла голову, уже достаточно агрессивно проникал твердым набухшим членом ей в горло. Динка чувствовала, как возбуждение взвивается до невиданных высот, но чтобы кончить ей надо… Тут она почувствовала, как между ее бедер скользнул еще один член.
— Динка, я здесь, — окликнул ее Хоегард и, нежно раздвинув ее бедра и ягодицы, толкнулся внутрь.
— О-о-ох, — не сдержалась Динка, ощутив внутри себя горячую твердую плоть.
— Соси, сука, — рыкнул Шторос, возвращая ее к занятию. Но проникший сзади в ее лоно член только придал ей страсти. Динка жадно вбирала в рот горячую упругую плоть, прогибаясь и отклоняясь назад навстречу резким точкам, сопровождавшимся влажными шлепками о ее бедра.
— Ох, сука-а-а, — негромко взвыл Шторос. И Динка ощутила, как в рот ей ударила горячая пряная струя спермы. Сглотнув, она ощутила, что все… Она тоже уже у самой этой грани, где…
Динка обхватила руками лицо Дайма и прижалась губами к его холодным губам, всем сердцем желая принадлежать ему, ощущать его прикосновения и поцелуи, чувствовать его член в себе, который по размерам превосходил члены всех остальных ва́ррэнов. В этот миг ее тело потряс сильнейший оргазм, вспыхнув огненным смерчем и рассыпавшись ворохом ярких искр по всему телу. Вожак судорожно вздохнул, и его грудь начала часто вздыматься. Губы порозовели и приоткрылись. Длинные черные ресницы задрожали.
— Ты сделала это, — насмешливо проговорил Шторос, грубовато поглаживая по волосам Динку, обессилено лежащую на его бедре.
Динка приподняла голову и посмотрела на него мутным взглядом. Спиной она ощущала прижавшегося сзади Хоегарда и его руку, нежно поглаживающую ее ягодицу. Кажется, ему тоже было хорошо.
— Теперь он не пропадет. Сила, что ты вдохнула в него, заживит его раны и вытянет его, — проговорил Хоегард негромко.
Динка прислушалась. На реке было шумно. Перекрикивались дозорные на городских башнях. С берега доносился топот и ржание лошадей гвардейцев, прочесывающих близлежащий лес. Лаяли собаки, которых тоже привлекли к поискам. На реке плескали веслами лодки. А они здесь. Под самым носом у стражи. И не просто затаились, а занимаются этим… как назвать-то?
Динка глупо захихикала и услышала в ответ два сдавленных смешка с разных сторон. Да уж, что может быть забавнее?
— Шторос? — Динка потеребила волосатую ногу под собой.
— М? — лениво отозвался он.
— Что будем делать с Тирсвадом? Ему тоже нужна сейчас помощь.
— Если он успел глотнуть от того океана силы, который ты только что выплеснула, то не сдохнет, — равнодушно отозвался он. — А если не успел, то пусть подыхает. Больше за сегодня я из себя точно не выжму.
— Так нельзя, — Динка покачала головой и сползла с уютного теплого бедра на колючий холодный песок. — Он тоже ваш друг. Мы должны и для него что-то придумать.
— Ну придумай что-нибудь, — фыркнул Шторос, растягиваясь плечом к плечу рядом с Вожаком. — Я пас.
Динка обогнула голову Вожака и подползла к Тирсваду. Рядом с ней оказался Хоегард. Динка скосила глаза на его достоинство, но оно снова было мягкое и маленькое.
— Ничего не выйдет, — виновато прошептал он. — Я тоже кончил.
Динка села на пятки и притянула на колени беловолосую рогатую голову. С Тирсвадом было сложнее всего. Он был тем чудовищем, которое вырвало ее из привычной жизни. За все время их знакомства он не сказал ни одного доброго слова. Он швырял в нее метательными ножами. И все время отталкивал от себя.
Динка прикрыла глаза, вспоминая его горящий краснотой взгляд, его уроки метания ножей, которые спасли ей жизнь в схватке с волками, его надменное выражение лица. И вдруг отчетливо поняла для себя, что не готова его потерять. Также, как не готова потерять кого-нибудь из остальных. Что Тирсвад, несмотря на свой мерзкий характер и отвратительное отношение к ней, также сильно дорог ей, как и Вожак, и Хоегард, и Шторос.
Она сжала в ладонях его голову и страстно пожелала, чтобы он прекратил лежать безвольной куклой у ее ног, а снова стал обычным: злым, язвительным, жестоким. Настоящим.
— Какого..? — Шторос изумленно приподнялся над землей. А Тирсвад закашлялся, выплевывая воду и… открыл глаза.
— Динка… — протянул Хоегард, глядя на нее так, словно впервые увидел.
— Что? — непонимающе захлопала она ресницами, все еще держа на коленях голову Тирсвада и перебирая его спутанные волосы.
— Ничего, — покачал головой Хоегард. — Ты просто творишь чудеса. Вот и все.
Тирсвад, придя в сознание, нецензурно выругался и скатился с Динкиных коленей.
— Тише, ублюдок, — зашипел на него Шторос, и Тирсвад замолчал, цепко озираясь по сторонам. Динка устало опустилась на холодный влажный песок и, прижавшись всем телом к Вожаку и согревая его своим теплом, прикрыла глаза. Сил больше не было. Ни капельки. Мужчины тоже улеглись вокруг нее и, тесно прижимаясь друг к другу и к ней обнаженными телами, негромко обсуждали дальнейший план действий. Динка же не слушала их, теряясь в зыбкой тревожной дреме.
Когда она проснулась, рядом лежал только Вожак. Остальные, усевшись в камышах чуть поодаль, держали военный совет. Пока она спала, Вожака раздели и укрыли их обоих почти просохшей лошадиной попоной. Было так тепло и уютно снова оказаться у Дайма под боком, что Динка блаженно закрыла глаза и снова попыталась уснуть. Но сон не шел.
Вожак был ранен и, единственный из всех, до сих пор не пришел в сознание. Ее это беспокоило. Динка подползла повыше и повернула голову Вожака на бок, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Она вглядывалась в знакомые черты, гладила кончиками пальцев линию роста волос на лбу, приглаживала слипшиеся от речной воды брови, накрывала ладонью его щеку, трогала белоснежные клыки. Так сильно хотелось, чтобы он очнулся и посмотрел на нее своими медовыми глазами. Чтобы тоже сжал ее в своих медвежьих объятиях.