Страница 34 из 83
Они не пытаются завоевать мир и истребить людей. Лишь хотят вернуться к себе домой. Разве не лучше будет помочь им в этом? Пусть отправляются туда, откуда появились, и живут там по своим законам. Просто нужно отпустить их. И тогда они уйдут в Мшишкинские болота и найдут там дверь в свой мир. Отправятся к себе домой и больше никогда никому не причинят вреда. Что может быть страшнее, чем быть казненными в чужом краю на потеху толпе? Какими бы они не были, Динка не желала им такой судьбы. И собиралась помочь им, чего бы это ей не стоило.
Собрав в кулак всю свою храбрость, Динка отстегнула от седел два бурдюка для воды, вынула из седельных сумок два мешочка с сухарями, и вышла из конюшни на улицу. У колодца никого не было, и она беспрепятственно набрала в бурдюки свежей воды. Ва́ррэны просидели весь день на солнце. Вряд ли кто-то догадался их напоить и накормить. Динка, как никто другой, знала, насколько могут быть мучительными голод и жажда.
От колодца к клеткам она кралась, прячась в придорожных кустах. Гвардейцы сидели на обочинах улицы по обе стороны от клеток, и, чтобы подобраться к клеткам незамеченной, Динке пришлось лечь в пыльную колею и тихо ползти на животе, замирая каждый раз, когда поблизости раздавались мужские голоса. Как назло, на небе не было ни одной тучки, и луна светила ярко, будто Яхве вывесил зажженную керосиновую лампу. Но Динка все равно ползла, надеясь, что ее серый плащ с капюшоном поможет ей слиться с пыльной дорогой и подобраться к ва́ррэнам незамеченной.
— Пойду принесу еще пива, — раздался чей-то мужской голос прямо у нее над головой. Динка прижалась к дороге, решив прятаться до последнего.
— И мне принеси, — ответил голос чуть поодаль. — А еще чего-нибудь из еды.
— Ну ты и пожрать! — загоготал первый, подходя еще ближе к Динке. Динка даже дышать перестала, взывая про себя к Ариману, чтобы пронес гвардейца мимо нее.
— Недавно же ели, а тебе все мало, — твердый каблук гвардейца наступил Динке на прижатую к дороге руку, и она закусила губу от боли, но даже не вздрогнула. Может пройдет и не заметит. Судя по раскатистому хохоту, он уже изрядно навеселе.
— Ой, а что тут такое? — гвардеец не оправдал ее ожиданий и оказался бдительным. Динка закрыла глаза и расслабила напряженное тело. Если удар неизбежен, то лучше быть мягкой и податливой.
Гвардеец наклонился и, схватив ее за плечо, перевернул на спину. Динка лежала, не шевелясь, будто мертвая снаружи. Хотя внутри все бушевало. Было невыносимо обидно, что она так глупо попалась, не успев даже воды донести до клеток.
— Что там? — заинтересовался второй голос чуть поодаль.
— Девчонка лежит… — растерянно пробормотал нашедший ее гвардеец, приседая перед ней на корточки и заглядывая в ее лицо. Динка наблюдала за ним сквозь опущенные ресницы и не шевелилась. — Эй, девка! Что ты здесь делаешь? — гвардеец похлопал ладонями ей по щекам.
— Упилась на радостях, — предположил второй, подходя ближе.
— Не похоже, — покачал головой склонившийся над ней гвардеец. — Может толкнули в толпе и не заметили. Кто знает? Может головой повредилась. Видишь, в себя не приходит, — он снова, уже сильнее, ударил ее по щеке ладонью. Динка сосредоточилась на своем лице, чтобы не выдать себя случайной гримасой или дрогнувшими ресницами.
— Хочешь сказать, что она тут лежала все это время, и мы не видели, — засомневался второй.
— В любом случае давай-ка отнесем ее в таверну. Местные наверняка признают, кто такая, — гвардейцы подхватили Динку под обе руки и поволокли в сторону таверны. А Динка поняла, что в таверну ей не надо. Хозяйка сразу скажет, что она не местная, вчера пришла. Гвардейцы этим заинтересуются, может даже догадаются, что она с демонами заодно и тоже посадят в клетку. Этого ни за что нельзя было допустить. Только оставшись на свободе, она сможет им чем-нибудь помочь.
Динка негромко застонала, приподнимая голову и делая вид, что приходит в себя, когда до таверны оставалось не больше пяти шагов.
— Эй, ожила что ли? — гвардейцы остановились, и тот, который бил ее по щекам, схватил пятерней за подбородок и поднял на свет луны ее лицо. Динка испуганно посмотрела на него и громко заголосила:
— Пустите, дяденьки! Пустите, пресветлым Яхве молю, пожалейте непутевую! Не замыслите злого! Матушка уж, наверное, заждалась меня дома!
Гвардейцы от неожиданности разжали руки и развернулись к ней.
— Местная, что ли? — грозно спросил тот, который держал ее за подбородок.
— Местная, местная, — закивала Динка, округлив глаза. — Кто ж тут не местный? Все мы отсюдова. Пустите, дяденьки, вон изба моя, матушка уже все глаза проглядела!
— Что же ты на дороге валялась, как шваль какая? — продолжал допрашивать гвардеец. Динка плотнее закуталась в плащ, скрывая свою походную одежду. Совсем не так одевались местные девушки. Только длинная коса помогала ей удержать образ.
— Не помню дяденька, — Динка натурально пустила слезу. — Смотрели мы на демонов, значица. Иро́нька камни в них кидал. И Вата́нька кидал. И Сулейка кидал. А потом ничего и не помню.
— Э-э, да ей, наверное, камнем по башке прилетело, — присвистнул второй. — Головушка-то не болит у тебя? — обратился он к Динке.
— Болит, — всхлипнула Динка. — Ой, болит вот туточки. Пустите, дяденьки меня к матушке. Матушка капустный лист к голове привяжет, и к утру все пройдет.
— Иди уж, непутевая, — махнул рукой гвардеец, расслабляясь и отступая от Динки. — И больше к демонам-то не лезь.
— Не буду, — замотала головой Динка, еще не веря в свою удачу.
Гвардейцы отпустили ее, и она опрометью бросилась к ближайшему дому. На ее счастье, калитка была открыта, и Динка нырнула в темноту двора. Внутри она прижалась к забору и выглянула в щель между досками. Гвардейцы еще немного потоптались на крыльце харчевни и скрылись внутри. Только после этого Динка перевела дух и обессиленно опустилась на землю. Колени дрожали от пережитого страха. Но долго сидеть ей было нельзя. Ночь короткая, скоро светать начнет. А ей надо добраться до ва́ррэнов.
Предательски кольнула малодушная мысль о том, что можно было бы и не лезть на рожон. Вернуться в свою комнату, забрать вещи и уйти, пока никто не хватился. Но Динка вспомнила связанных и беспомощных мужчин, сидевших в клетках в каких-то десятках шагов от нее. Все их ненавидят. Никто, кроме нее, не поможет им. Впереди их ждет только позорная смерть. Эти мысли придали ей сил, и она вышла из спасительного двора и вновь начала красться к клеткам.
Ползти по дороге снова было опасно. Эти двое в любой момент могли вернуться. Нужен был другой план.
Динка, прижавшись к стене дома, беспомощно смотрела на клетки, которые были так близко и так далеко от нее. Вдруг краем глаза она заметила движение справа от себя. Ватага мальчишек, человек пять, подначивая друг друга и сдержанно хихикая, тоже кралась к клеткам. Динка, затаив дыхание, прислушивалась к возбужденному шепоту сорванцов. Они уже несколько раз пытались подобраться к клеткам, чтобы поближе посмотреть на демонов. Но каждый раз охранники гоняли их. И сейчас они намеревались предпринять еще одну попытку.
— Как только они отвернутся — бежим, — излагал свой нехитрый план заводила, в котором Динка узнала мальчишку, получившего монетку от Хоегарда.
Динка подошла к ним совсем близко, но дети, воодушевленные предстоящей вылазкой, ничего вокруг не замечали. План в Динкиной голове сложился мгновенно.
И как только мальчишки, сбившись в тесную кучку, рванули к клеткам, Динка пригнулась и примкнула к ним. В азарте, ребята даже не заметили, что их стало больше, а маленький рост помог Динке сойти за одного из них.
— Эй, мелкота! — тут же среагировал один из гвардейцев. — А ну пошли вон! Сейчас поймаю и уши надеру!
Судя по тому, как он лениво поднялся и вразвалочку направился мальчишкам наперерез, дети уже изрядно надоели гвардейцам своими выходками. Увидев шагающего к ним охранника, сорванцы, едва добежав до клетки, с хохотом и визгами прыснули в разные стороны. А Динка, скрывшись в тени от клетки, скользнула под телегу, на которой она была установлена.