Страница 40 из 90
Глава 8
— Читай, — жестко и зло бросил император, взмахом руки отправив ректору Пятого Магического колледжа бумагу, которая, проскользив по сукну стола, едва не упала на пол, а сам самодержец в ярости саданул кулаком по ни в чем не повинному подлокотнику кресла и прорычал: — Ладно эти малолетние дуры! Но ты-то, Андрей! Ты-то куда смотрел?
— Я… — произнес герцог Сафронов, подхватив документ и, не найдя что ответить, быстро вчитался в текст, а затем совсем уж посмурнев, выдавил из себя: — Виноват, ваше величество…
— Ага… — как-то устало произнес государь Всероссийский, вместо очередного взрыва, которого ожидал Андрей Иванович. — Все мы виноваты… Не уберегли мальчика.
— Да что вы понимаете, молодежь! — внезапно зло рявкнул сидевший на боковом диванчике, яростно взрыхлив пятерней свои редкие седые волосы. — Вы это что же, моего внучка из-за какого-то там Варяжика похоронить уже, что ли, решили! Да я Жорика в его лучшие боевые годы в бараний рог крутил, хоть старый уже был, а Кузька мой — молодой! Он и вовсе его в узел завяжет!
— Если, конечно, парень еще существует… — пробормотал император, а затем виновато посмотрел на пенсионера. — Прости, не хотел.
— Дурак ты необразованный, Славка… — уже беззлобно отмахнулся от него гость. — Хоть и император! Не пошла тебе моя наука. Все с позиции «магов» да «воинов» меряешь, как и Варяжка твой. А Кузя — колдун, нельзя нас ни в своем, ни в каком другом духе растворить! Мы к земле родной да телу своему такими крепкими цепями прикованы, кои даже смерть порой разорвать не способна. Почему, думаешь, я из мажика, пусть даже перспективного, Кузю в колдуна перековал? И не смотри на меня так, Андрейка! Аватаром бы он так и так бы стал…
— Ой ли? — ехидно посмотрел на него император. — Не ты ли сам взял парня, да и выбросил как сломанную безделушку?
— Надо было так! — тут же окрысился пенсионер. — На роду у него то написано было! Вот только не хотел я, чтобы он водяжкой какой-то там повелевал. Не его это! Да и бремя истинное мое передать кому-то пора мне уже приходила. А не просто это…
— Ладно, ладно. Не об этом сейчас вопрос, да и не хочу я в ваши дела лезть! Сами разберетесь! — насупился его величество. — Ты лучше скажи мне, Иван Пахомыч, ты точно уверен, что с зятьком моим все в порядке?
Вместо ответа старик только крякающе рассмеялся, а затем, посерьезнев, ответил:
— Может, напомнить тебе, как учителя моего убивали? Даже в том, что на бумагу записано, не вся правда была! Масоны его не только ядом травили, расстреливали и топили, но и выжечь, и изгнать, и растворить душу пытались, натравив на него вначале Азазель, а затем и Нагдиэль. А он все умирать отказывался…
— Но Распутина все равно в результате уничтожили… — вставил Сафронов.
— Да, — согласно кивнул старик. — Все мы смертны! А еще его настолько боялись, даже после кончины, что до сих пор это имя вызывает у людей отвращение. Он цесаревича от гемофилии вылечил, что в Папских архивах даже записано, а его и в наш век как шарлатана всякая шваль телевизионная, покопавшись в подложных бумагах, шельмует! Или вот я, я вам что? Не пример? Как Аарон Кац меня в «Ловушку душ» поместил? И где теперь он, а где я?
— Ну да, — хмыкнул император, — Кац-то, конечно, в Шамбале остался, зато теперь герой для миллионов, легенда американских комиксов и персонаж кучи фильмов, пусть под своим рабочим псевдонимом. А ты у нас — все ходишь, бродишь по Европе. Но на вопрос ты не ответил! Ты в Кузьке уверен?
— Уверен! — рявкнул дедок, бодро вскакивая на ноги. — И дочки твои уверены! Вон какую аферу закатили. Аж Саньку за бубенцы ухватили и пару раз провернули, пока до кондиции не довели. Это ты у нас, твое величество, все как телок на привязи вокруг столбика топчешься!
— Работа у меня такая, — буркнул император и, тяжело вздохнув, откинулся на спинку кресла. — Ладно! Давайте еще раз, по порядку и без эмоций. Нервы всем беречь надо…
— Опять из пустого в порожнее! — хлопнул ладонями по своим бедрам пенсионер. — Да когда ж вы делом займетесь!
— Надо, старик! — уверенно произнес его величество. — Думать надо, а потом делать! Сейчас над случившимся лучшие умы в оперативном штабе голову ломают. Вон, утром молодой Афросьев в «Чайном клубе» глотку на всех рвал, разве что войска в Украинскую Зону не требовал ввести… Кстати, Андрей. А что, Кузьма с Савелием подружились, что ли?
— Да нет… — пожал плечами Сафронов. — Я сам, признаться, удивлен был его душевными порывами. Возможно, конечно, что они где-то виделись мельком, но ты же знаешь Савелия не хуже, чем я. А выводы аналитиков на основе анализа их психопаспортов ты, твое величество, сам мне давал почитать — природные конкуренты, с явными задатками лидерства в следующем поколении «Чайного клуба».
— Знаком, — кивнул император. — Потому и спрашиваю… Просто если он в очередной раз затеял какую-то свою игру, то его следует сразу прищучить. Не дай бог в будущем лбами столкнутся.
— Да выделиться парень хочет, — хмыкнул дед, вновь занимая диванчик. — Молодой еще, кровь горячая… Ему бы сейчас войну бы какую-нибудь или приключение, но чтобы имя и слава, как у старших товарищей, и грудь в орденах. Так, ребятки, было, есть и будет. Я как на ваши междусобойчики аватарские захаживать начал, так сразу заметил, что кто постарше, то и дело молодых авторитетом придавливают. Вот мальчик и брыкается.
— Ты просто Афросьева еще плохо знаешь, — тяжело вздохнул Сафронов. — Вон, у меня тоже иконостас не такой уж и большой, особенно если с твоим сравнивать, но…
— А ты вообще молчал бы! Себя в том же возрасте вспомни, — усмехнулся пенсионер. — У самого шило из задницы торчало, хоть силенок ты тогда еще и не набрал. Покуда Славка тебя к делу не пристроил, помнишь, что вытворял?
— Так, может? — задумчиво произнес император, и они с ректором переглянулись. — Андрей, а может, и правда займешься… Сам понимаешь, пускать Афросьевых в Канцелярию — все равно что лисий выводок к курам. А с министерским портфелем в руках он таких дел наворотит, что и представить страшно.
— Нет у меня таких мест, куда его посадить можно, — нахмурился тот. — На мой колледж даже не смотри! Да и не согласится он…
— Согласится или нет — дело десятое. Прикажу — побежит как миленький. И вообще он у тебя учился, Андрей, и лучше бы ему под твоим присмотром побыть. — Государь Всероссийский задумчиво потер подбородок. — А то, действительно, болтается Савка, как… в проруби. Все интриги какие-то мутит.