Страница 14 из 18
Глава 5
В помещении повисла напряженная тишина. Ви, жалея растерявшуюся Марию, перетянул внимание на себя. Кажется, я слишком напирала.
— Понимаешь, Шапочка, ты здесь не первая молодая и красивая женщина. А там, где появляются наследницы Евы, всегда просыпается соблазн любить их.
— Ты имеешь в виду, я не первая живая женщина, которая должна лечь в постель по прихоти хозяев? — не удержалась я от уточнений. Вот же! И здесь харассмент!
— Зачем же по прихоти? — Мария раскраснелась. Веснушки на ее круглом лице сделались еще ярче. — По любви. Никто принуждать не будет. У наших господ все только по любви и согласию.
— Мария! — Ви сделал серьезное лицо. — Займись–ка лучше своими делами. Принеси нам… что там у тебя сегодня наготовлено?
— Ушица, перченые колбаски, взвар ягодный. Каравай пшеничный и крендельки соленые. Все, как вы любите.
Мой желудок откликнулся бурчанием. Я отложила размышления о царящих в «Приюте» нравах на потом.
— Надеюсь, еда настоящая, а не призрачная, — прошептала я, когда Мария отошла к очагу. Запахи запахами, но вдруг и они иллюзия?
— Уморить тебя голодом? — Ви задрал брови. — Кто тогда работать будет?
— А где вы берете продукты? Привозите или у вас ведется натуральное хозяйство? — задавала я вопросы с умыслом. Если провизию закупают, то должна быть связь с городом. Ну не на автобусе же Чистильщика их перевозят? Вот еще один страшный тип, о котором следовало бы подумать. Интересно, а он живой или мертвый?
— Зачем тебе знать? — Ви смотрел с подозрением.
— А может, вы заставляете души в саду–огороде работать? Мария, как я поняла, сто лет как мертва, а почему–то до сих пор стоит у плиты. Рабовладельческим строем попахивает.
— Неужели я слышу в твоих словах мятеж? Не рано ли устраивать революцию? — Ви наклонился над столом, чтобы я не пропустила ни слова. Я тоже потянулась к нему навстречу. В его глазах плясали искорки света. — Давай начнем с того, что я не обязан раскрывать наши секреты всяким временным работникам.
— Не хочешь, не говори. Тоже мне секрет, где картошка растет, — надулась я. А себе намотала на ус, что следует подружиться со словоохотливой Марией, которая многое знает. И о хозяевах, и об укладе здешней жизни. Не всегда же Ви будет следовать за мной по пятам?
Еда оказалась вкусной и сытной. На десерт повариха принесла сдобные булочки и кувшин взвара. Ви предпочел хлебнуть пива. Для этого он прошелся к барной стойке, и поколдовав у бочонка, сам наполнил бокал.
— А где бармен? — я покрутила головой. — Лидия обещала, что он сделает мне мороженое.
— Пока обходимся без него, — Ви, глотнув пива, от удовольствия закатил глаза. — Братья Кристофер взяли его с собой.
Вот так всегда. Пообещают и на попятный. Магазина нет, холодильника нет, мороженого тоже нет. Чудесное место.
Упоминание о бармене разговорчивая повариха не пропустила.
— Может так случиться, что Костик к нам больше не вернется, — она поставила рядом со мной вазочку с вареньем. — Я буду по нему скучать. Мороженое у него на самом деле получалось отменное.
— Почему не вернется? — я распрямила спину.
— Так для того хозяева и позвали, чтобы его беду уладить, — Мария смотрела на меня как на несмышленого ребенка. — Маялся он, виноватым себя перед невестой чувствовал. Поссорились из–за пустяка, вот он и выбежал из дома разгоряченный, а там телега.
— Не телега, а машина, — буркнул недовольный Ви.
Мария махнула рукой.
— Все едино. С жизнью расстался, а она, бедняжка, думает, что по ее вине Костя под колеса бросился. Слезами себя изводит.
— Маша, — оборвал ее Ви, — ты сама ругаешься, когда в твоей едальне говорят о земных делах. Сейчас–то почему тебя несет?
— Ой, молчу–молчу, — повариха прижала пухлые пальчики к губам, но ненадолго. Слова прямо–таки рвались из нее. — Я одного никак в толк не возьму, когда у вас руки дойдут до моих дел? Сколько еще ждать–то?
— Тебе с нами плохо? — рыжая бровь байкера поползла вверх.
— Нет, не плохо, — повариха опустила глаза. — Только здесь иногда так сильно прихватывает…
Она прижала ладонь к груди.
Ви поднялся и привлек к себе женщину. Постоял, раскачиваясь с ней, будто баюкая.
— Теперь легче? — через некоторое время он расцепил руки, возвращая поварихе свободу.
— Да, — она кивнула и потянулась к завязкам фартука. На ее лице опять светилась улыбка. — Пойду на могилке своей подружки Лидии посижу. Там хорошо, спокойно.
— Иди, милая, — Ви проводил ее долгим взглядом.
Не знаю почему, но сцена с поварихой меня задела. Сделалось обидно за Марию.
— Я поняла, кто вы такие. Вы эксплуататоры душ. Сто лет бедную Машу ради своей корысти удерживаете. Вкусно готовит, да?
Ви вернулся ко мне, сел на скамью. Пока он опускался, у меня живот скрутило от страха. Уж очень серьезен был байкер, от него опять веяло не человеком.
— Маша убила себя. В состоянии аффекта. Когда узнала, что муж погиб на фронте. Говорит, сильно любила, — Ви цедил рубленными фразами. Каждая из них била меня по темечку. — Жизни без него себе не представляла. Оставила двоих детей на произвол судьбы. Круглых сирот по сути. Старая бабка все жилы из себя вытянула, пока подняла их.
— Мария до сих пор не может себя простить, — ахнула я, понимая, какая боль засела в сердце женщины.
— Вот такие грани любви, Маргарита Павловна. Нет Маше покоя и не будет. Пусть лучше здесь, чем…
— Чем в том месте, что уготовано для наложивших на себя руки?
Я ничего не знала о потусторонней судьбе самоубийц, кроме того, что в прежние времена их хоронили за оградкой кладбища. Где же твоя могила, Мария?
Ви поднялся.
— Гость идет. Займись им, — бросил он мне на прощание и покинул помещение.
В дверь позвонили.
Я заполошно подхватилась и понеслась. Мне уже поставили в пример Лидию, ожидая от меня того же качества обслуживания. Но я сама из тех, кто уж если взялся за работу, то сделает ее хорошо.
На пороге стоял серенький человек. Растерянный и поникший. Он ткнул указательным пальцем в мостик очков, заставляя их вернуться на переносицу, но тяжелая металлическая оправа тут же сползла вниз.
— Здравствуйте! — он шаркнул ножкой, словно вытер ее о коврик, которого не существовало. Я только сейчас обратила внимание, что на каменном пороге вырезаны слова приветствия. — Я туда попал?
Вопрос поставил меня в тупик, но я быстро нашлась.
— Если ищете Последний приют, то да, вы на месте.
Мужчина пригладил тонкие волосы, но вечно дующий здесь ветер незамедлительно поднял их дыбом. Посетитель сделался похожим на взъерошенного воробья.