Ты меня поймал

Глава 8

Лара

Меня потряхивает так, словно кто-то периодами пропускает через меня разряд тока. Все внутренности свернуло, а позвоночник не желает сгибаться от напряжения. Это верный признак того, что что-то случится.

Не то чтобы я была суеверная, но от затеи Наты, наверное, любого человека бы трясло.

Прокрасться на запретную территорию с целью поиска неизвестной информации, но очень ей необходимой — это треш.

— Ларочка, мне просто надо иметь козырь в рукаве на тот случай, если Третьяков решит сбросить меня в утиль.

Её голос звучит у меня в голове, и я бросаю короткий взгляд там, где стоит этот мужчина. Наши взгляды тут же встречаются, и я снова чувствую тепло его губ на своих. Неважно, что Дракула не рядом, его порочное влияние на меня распространяется даже через расстояние, что невыносимо смущает и возбуждает.

Отворачиваюсь в поиске спасения, но теперь огненный след тянется по коже спины и плечам, стекаясь к позвоночнику. Это дурман.

— Лара, будь готова! Скоро Котик Лео уедет, и мы тогда начнём, — снова напоминает подруга, но хотя бы тем самым давая мне возможность отвлечься от мыслей о её же мужчине.

Порочная Лара!

— А если не получится?! — в отчаянье шепчу ей, хватая запястье Наташи. — Если меня не пропустят или нас потом поймают? Зачем всё это?!

Вознесенская тяжело вздыхает, разжимая мои пальцы на своей руке.

— Мотылёк, всё получится! — внятно, как несмышлёнышу, поясняет в сотый раз. — Это важно для меня. Мне нужна страховка.

— Нат, если он не захочет, никто не сможет его заставить, — в этом я точно была уверена.

Граф де Бомарше только с виду галантный и милый, а что кроется внутри него — одному богу известно… или чёрту.

— Смотря чем прижать, — уверенно поправляет меня.

— Но что за отношения, где в самом начале кто-то кого-то прижимает?

— Обычные, Лара, — кривя губы, отвечает подруга. — Ты просто наивна до ужаса, дорогая, если думаешь, что главное в семье — это любовь.

Наивна, но о своей семье уже давно не думаю по ряду причин.

— Ладно, я сейчас пройдусь по гостям и снова вернусь к тебе. Не скучай, — и, осторожно похлопав меня по плечу, Вознесенская упорхнула в центр банкетного зала.

Да какое тут скучай?! Сейчас спрячусь за колоннами и там и умру. От стыда за собственные чувства к чужому мужчине и от собственной дурости, согласившись на авантюру Натали.

Выполнила задуманное, опираясь спиной на прохладный камень колонны. Жар тела немного спал, и стало легче дышать.

Я не понимаю Третьякова. Все его поступки в отношении меня в моём виденье не имеют логики, особенно поцелуй и жутко дорогой подарок.

Когда пришёл посыльный и передал мне посылку, то я ещё какое-то время пребывала в приятном удивлении. Только вскрыв упаковку и едва заметив логотип на тубусе, осела на пол.

Судорожно поискала записку или открытку от отправителя, но ничего не было. Тогда схватила конверт и посмотрела, откуда пришло такое богатство.

Германия. Берлин. Адрес магазина и как вишенка на торт — Третьяков Л. Н.

Сначала вся кровь хлынула мне в лицо, обдавая жаром, а потом также резко отхлынула от осознания действительности — мужчина моей подруги дарит мне дорогой подарок. За что, чёрт его, возьми!?

Да только ответ получить мне негде.

— Лара, вот ты где? Зачем спряталась? Уже минут десять тебя ищу, — гневно пыхтит Вознесенская и хватает моё запястье, утаскивая за собой. — Леонардо отбыл со своей свитой. Лучше времени не будет. Я прошмыгнулась. У нужного нам лифта только два охранника.

— Будем вырубать их своей красотой? — от накатывающих волн паники включаются истеричные шутки.

— Мотылёк, ты прекрасна, но с ними такой приём не сработает, — ухмыляется Натали. — Всё гораздо проще. Ты скажешь, что вчера, работая в клинике, забыла что-то важное.

Мои брови удивлённо ползут вверх.

— Нат, при чём тут детский центр, где работаю я, и место, где сейчас находимся мы? У них даже адреса разные.

В глазах подруги горит огонь истинной амазонки.

— Вот только адрес и разный. Это одно и то же здание. Выходит на разные улицы, но объединено общими коридорами. Я это поняла ещё в тот день, когда мы первый раз приехали в детскую клинику.

Когда меня поцеловал граф Дракула. Вот же… снова мысли не в то русло!

— Пришлось немного покопаться и подключить связи, но это точно одно здание. Третьяков очень умный. Спрятал свой секрет у всех на виду. Ну, кто подумает, что этажом выше бальной залы или банкетной происходит нечто другое.

Никто.

— А что там наверху? Там же клиника по лечению генетических заболеваний или что-то в этом роде.

Нат снова плотоядно как-то смеётся, обнажая ровный ряд белых зубов. Смех совсем наигранный, что я даже теряюсь, но тут же понимаю, что это всё для охранников, что нас изучают.

Оказывается, мы уже на месте. Лифт, у которого нет кнопок, но есть сенсорный монитор и две секвои в придачу перед нами.

— Начинай, — шепчет мне в ухо Вознесенская, выставляя мою грудь на амбразуры охраны.

Я не умею врать, но сейчас, если не открою рот, Натали, кажется, сломает мою руку. Ей очень надо туда попасть.

И я решаюсь. Может, если она ничего там сверхсекретного не найдёт, то успокоится и заодно отстанет от меня.

— Добрый вечер. Лев Николаевич сказал, что я могу обратиться к вам с просьбой. Я Илларионова Клара.

Секвои смотрят подозрительно и недобро.

— Мы знаем, кто вы, девушки, — наконец-то отвечает тот, что по шире в плечах и с родинкой над правой бровью.

В остальном они почти братья-близнецы. И я вспоминаю. Это те самые, что в первый день провожали нас до детского отделения. Больше я их не видела.

— Я вчера забыла свой органайзер, а там необходимая информация по новому заказу. Можно мне пройти сейчас здесь и забрать его.

Киваю головой на лифт за их спинами и даже делаю шаг вперёд. Вспоминаю, что не одна.

— С подругой. Она хочет заодно посмотреть мою работу. Я практически завершила.

Взгляд мужчин становится ещё тяжелее, а мой, как мне кажется, ещё беззаботнее. Главное, самой верить в то, что говорю.

— Досмотр, — выносят приговор, и мы обе как по команде протягиваем свои вечерние клатчи.

— Теперь вы, — кивает с родинкой, возвращая нам сумочки.

Мне не нравятся касания его шершавых пальцев к моему телу, что приходится сжать челюсти и напрячь руки, а иначе хотелось оттолкнуть и даже стукнуть.

Но досмотр заканчивается, и нас подпускают к заветным бронированным дверям. Мы с Натой отражаемся в их серебристой зеркальной поверхности, так что её триумф мне прекрасно виден, как и мои расширенные от напряжения глаза.

Тот, что с родинкой, прикладывает ключ-карту к чёрному прямоугольнику слева от лифта, и дверцы плавно и практически бесшумно расходятся в стороны.

Добро пожаловать, Лара, в страну обмана!

Буквально две секунды подъёма, а мы уже на третьем этаже.

— А что дальше-то? — шепчу я пересохшими губами.

Сердце гулко бьётся об рёбра, срывая дыхание, хотя я просто стою на месте.

— Идём. Нам туда, — уверенно отвечает подруга и снова тянет меня за собой в систему коридоров и крытых переходов, в которых, к моему удивлению, отлично ориентируется. — Мне нужен этаж администрации, кабинет Третьякова и убийственная информация на него.