Страница 50 из 78
По пути домой я еле успеваю оттереть влажной салфеткой испачкавшиеся кеды и наспех поправить потекший макияж, а еще понимаю, что просто зверски проголодалась и могу убить за сочный стейк средней прожарки. Так что, поднимаясь на наш гостеприимный этаж и минут на пять застряв между восьмым и девятым, я адски мечтаю о вкусном ужине и спокойном вечере. И даже не подозреваю, что первое скоро получу, а вот со вторым случится заминочка.
— Ма-а-ам, а для этого у нас управляющая компания есть, — мы застаем любимую родительницу посреди общего коридора на четвереньках с половой тряпкой в руках, и я боюсь даже, представить, какой порядок она успела навести в моем скромном уютном жилище. Я же теперь ни одну вещь на своем месте не найду!
— Да ну, пока их дождешься, по всему этажу грязь разнесут!
Вот таким неопровержимым аргументом заканчивается спор, работы по наведению чистоты на общедомовой территории продолжаются, а я устало приваливаюсь к стене, с грустью понимая, что вожделенный прием пищи откладывается. И, конечно, в эту секунду срабатывает общеизвестный закон Мерфи, он же закон падающего бутерброда, он же закон мирового свинства. Из двери квартиры напротив появляется сначала голова Агаты Павловны, а потом и она сама, и я зажмуриваюсь, предчувствуя масштаб надвигающейся катастрофы.
— Аленушка, а ты чего в коридоре стоишь? Пошли домой, — эта замечательная женщина мягко меня зовет и намеренно игнорирует косые взгляды, полные любопытства.
— А вы, собственно, кто? — решает вмешаться в беседу Лариса, считая, что без ее ценного мнения и банальных вопросов нам никак не обойтись, а мне до хруста костяшек хочется стукнуть сестру, чтобы в следующий раз держала язык за зубами.
— Филатова Агата Павловна, — царственно кивает моя потенциальная свекровь и, смахнув невидимые пылинки с голубого дизайнерского пиджака, припечатывает: — мать Аленкиного жениха.
— У тебя есть жених?! — давится воздухом от зависти Ларка и смотрит на меня, как на седьмую египетскую казнь, на что я недовольно передергиваю плечами и упрямо молчу, не желая ничего пояснять.
— Дочка, ты беременна?! — с ужасом восклицает мама и даже на какое-то время забывает, что на полу еще остались грязные разводы. Ну, а я крепче стискиваю зубы и думаю, что спустя пару секунд слечу с катушек и поражу всех собравшихся таким невероятным сленгом, что образ воспитанной (немного) девочки рассыплется в пух и прах.
И я уже набираю в легкие воздух, чтобы его хватило на сложившуюся в уме тираду, когда теплые губы нежно касаются моего виска, будя бабочек, мурашки и что там еще положено по списку. Филатов спасает положение, вручая моей маме букет невероятных пионов, за которые я готова продать душу дьяволу, подмигивает превратившейся в мумию Ларисе и уверенно придвигает меня к себе.
— Филатов Иван, жених Алены, — объявляет он так гордо, как будто получил Пулитцеровскую премию, я же прячу лицо у него на груди и плюю на все, позволяя мужчине разбираться в той каше, которую он заварил.
В конце концов, я — девочка, я не хочу ничего решать. Я хочу платье. Вон то изумрудное с пайетками и провокационным разрезом платье.