Ошибка разбойника

Дон Стефано заколебался, чуть было не поверив. Однако он совсем недавно нашёл повод в очередной раз взглянуть на ученическую копию солонки, хранившуюся в коллекции губернатора. Отличия были заметны невооружённым глазом, а по словам герцога, ни один из учеников не сумел подойти к мастерству прославленного Селлини ближе. Не выбрав ещё линию, которой он станет придерживаться, кабальеро высокомерно продолжил:

— Дон Хосе уверял меня, что у него была вещь работы самого маэстро. Пятая авторская копия, считавшаяся утерянной.

Глаза ювелира блеснули.

— Я не стал разубеждать сеньора. Полная сумма его долгов с лихвой покрыла бы цену подлинной вещи, а со скидкой, которую дали мне его кредиторы, получилась как раз цена копии из мастерской Селлини. Уверяю вас, лучшей из копий. Неудивительно, что вы ошиблись.

— Вот как… — протянул кабальеро, пока не решив, высказать недоверие или нет.

Дон Стефано возлагал на солонку слишком большие надежды, чтобы позволить себя провести. Память никогда не подводила его. Гравюры из библиотеки герцога кабальеро рассматривал несколько раз и был убеждён — клеймо на солонке дона Хосе принадлежало маэстро, оно заметно отличалось от ученических.

Решив сделать вид, что потерял интерес к покупке, кабальеро стал разглядывать лежащие на столе эскизы и продолжил небрежным тоном:

— Будь в вашем владении подлинник, вам бы пришлось превратить дом в крепость.

Ювелир, заметно расслабившийся, возразил:

— Перепродавать похищенный подлинник слишком рискованно, а стоимость переплавленного серебра ничтожна.

— Солонкой мог бы заинтересоваться одержимый коллекционер, которому обладание важнее славы его коллекции.

— Бесспорно, сеньор, — кивнул ювелир. — Такие безумцы встречаются. Но у меня только копия, сделанная учеником маэстро.

«Зачем было оставлять дона Хосе в заблуждении? Любой покупатель стал бы сбивать цену! Негодяй морочит меня», — подумал дон Стефано, для вида разглядывая лежавшие на столе эскизы украшений.

— Я хочу ещё раз посмотреть на солонку, — тоном, не терпящим возражений, заявил кабальеро. — Хоть я и не лучший знаток, но в доме его светлости нагляделся на драгоценные предметы утвари работы великих мастеров.

Ювелир заметно заколебался, неуверенно посмотрел на посетителя и решился. Ненадолго выйдя из комнаты, сеньор Гонсалес принёс шкатулку из которой осторожно достал серебряную солонку и сразу заговорил:

— Вот видите, сеньор, проработка волос грубовата. Плечи Кибелы слишком округлые. Посейдон больше похож на трактирщика, чем на бога. И рисунок клейма значительно проще.

«Неужели этот негодяй надеется меня обмануть?» — не выдавая, что подозревает уловку, дон Стефано кивнул.

Справедливости ради, сеньор Гонсалес смог бы запутать большинство своих покупателей, а то и собратьев по ремеслу. Он говорил тем доверительным тоном, за которым многие лавочники прячут льстивые намёки на то, что человек, подумывающий о покупке, разбирается в хороших вещах и не прогадает.

Дон Стефано сделал вид, что подавил зевок:

— Верно, любезный. Я у дона Хосе был в гостях, мне было неприлично приглядываться слишком внимательно, тем более спорить с ним. Покажите-ка эскизы колье с грушевидными жемчужинами.

Пока ювелир доставал папки с эскизами, кабальеро отвернулся и, подкручивая усы, посмотрел в висящее на противоположной стене зеркало. Множество дам любовались в нём своим отражением, примеряя кто серьги, кто ожерелья, но сегодня зеркало сыграло иную роль. Дон Стефано лишь притворился, что заботится о безупречности внешнего вида. Острый взгляд, брошенный на ювелира, поставил в размышлениях точку. Сеньор Гонсалес, не догадываясь о слежке, смотрел на роскошную безделушку, как на любимого ребёнка. Натруженные пальцы осторожно гладили сияющую поверхность солонки, на лице блуждала улыбка. Губы ювелира беззвучно шевелились, может быть, счастливый обладатель драгоценности шептал шедевру извинения за то, что оскорбил его, назвав работой ученика.

«Глупец вздумал подражать аристократам. Тем хуже для него» — промелькнула у кабальеро надменная мысль, но наружно дон Стефано был спокоен и благодушен. Жемчужное колье он всё-таки решил заказать.

34. Убийство

Не успев ещё добраться до дома, дон Стефано составил план, как заполучить драгоценность. Его люди следили за сеньором Гонсалесом с тех пор, как тот опознал сапфиры с «Эспаньолы». Дон Стефано знал, что камни уже отшлифованы, но на всякий случай не отпустил соглядатаев. Человек дона Стефано доложил, что ювелир устроил отдельную мастерскую в недавно купленном в деревне Талоссо доме, в полдня пути от Сегильи, и там же набрал прислугу. Кстати служанкой стала тайная подружка одного из членов банды. Поразмыслив, кабальеро съездил в Талоссо. Бегло посмотрев на дом, стоявший на отшибе, дон Стефано понял: несмотря на уверенность ювелира, что ради солонки его грабить не будут, о крепких стенах он позаботился.

Новую служанку Гонсалеса в таверну на встречу со своим главарём привёл её любовник. Первым делом узнав, показывал ли ювелир ученикам «какую-то штуку из серебра», кабальеро заговорил с девушкой ласково:

— Надо же, с такой милой девушкой хозяин обращается совершенно безбожно…

Никаких причин считать сеньора Гонсалеса скверным хозяином дон Стефано не имел, но решил, что девчонка сама их найдёт, если её к этому подтолкнуть. Расчёт оправдался. Мерзавка состроила обиженное выражение лица и вздохнула. Медленно, раздевающим взглядом, кабальеро осмотрел служанку, одобрительно кивнул и взял её за подбородок.

— …Ты стоишь большего, чем драить полы в доме купчишки.

— Сеньор, — в глазах служанки отразилось ожидание ласки и денег. — Буду счастлива вам услужить, — девушка приосанилась, выпятила грудь, улыбнулась, как ей казалось, призывно.

— Ты хорошая девушка, — кабальеро склонился к её уху. — Я помогу тебе наказать хозяина. Подсыплешь сонное зелье собакам, а в полночь откроешь мне дверь.

Глаза девчонки затуманились, она стала чаще дышать, а дон Стефано подумал: «Это убожество думает, что способна завлечь кабальеро».

Отпустив девку, разбойник хмыкнул и посмотрел на её набычившегося парня:

— Все они такие. Возьми другую, не лучше, но хоть посвежее. Вот, развлекись, — дон Стефано дал ему пару серебряных монет.

— Убью, — промычал любовник служанки.

— Не сейчас. Дело сначала.

Кабальеро решил не тянуть с ограблением, но его крайне тревожило, что кто-нибудь может догадаться об его главной цели. Ювелир облегчил дело, скрыв, что обладает вещью работы маэстро, но мог раскрыть правду кому-либо из родни или собратьев по цеху, а в случае похищения драгоценности потерять страх и объявить, что владел подлинником.

Было необходимо убить сеньора Гонсалеса, но таким образом, чтобы солонка не казалась главной целью. Наследник едва ли будет так же одержим этой вещью и не посмеет претендовать на драгоценность, когда она попадёт в коллекцию самого герцога де Медина. В голове дона Стефано созревали разные планы, которые он после недолгого размышления отбрасывал.

Неожиданное известие заставило его мысли течь в другом направлении. Любовник служанки, выпив от горя, что его девка на его глазах соблазняла сеньора, поведал:

— Дурное место это Талоссо. В старые времена здесь колдуны жили да ведьмы, и сейчас одна на отшибе осталась.

— Ведьма? Инквизиция её не сожгла? — поразился словам сообщника кабальеро.

— Инквизиция безобидных крестьянок или торговок жжёт, а настоящие колдуны или ведьмы ей не по зубам.

— Что за вздор!

— Правду говорю! Дом чужак купил, из своих никто бы на него не позарился, проклятое место. Старики сказывали, раньше здесь жертвы дьяволу приносили, потом вроде ушли ведьмы, а кто дом ни построит, тот вскорости помирает или сходит с ума.

— Ничего себе дом сеньор Гонсалес купил!

— Говорю ведь — чужак!

План, вспыхнувший в голове разбойника, потряс его самого. Язык присох к горлу, в глазах потемнело, но каждый шаг вырисовывался с пугающей ясностью. Есть дом с дурной славой. Есть ведьма, может быть, колдуны. Придать ограблению вид колдовства с жертвоприношением — и никто не подумает на обычных разбойников, не трогавших храмы и прослывших благочестивыми. Дон Себастьян де Суэда возьмётся за расследования колдовства со всем пылом начинающего карьеру следователя. Его светлость будет доволен, что инквизитор наконец-то занялся прямыми обязанностями. Разбойники уйдут в тень. Ограбление не заметят, особенно если ценности, способные выдержать пламя, оставить в доме, а серебряные вещи заменить заранее оплавленными кусками металла.