Тмутараканский лекарь

Но выход открылся внезапно и самый неожиданный. В день прибытия русской армии в Семендер Матвеева разыскал Кудеяр. Радостный старик увидел грустного Сергея, подпиравшего голову рукой.

— Возрадуйся, Сережа, война с хазарами закончилась! Мы победили! А самое главное, у меня теперь наконец-то есть вот что, — он торжественно продемонстрировал Матвееву все три части золотой пластины. — Я не хочу откладывать ни дня. Слишком долго я ждал этого момента! Завтра же едем на руины Беленджера, тут всего-то два дня пути. Представляешь, через три дня мы будем наконец-то дома, в своем времени!

— Я рад за тебя, дед! И за нашу победу тем более! Вот только возвращайся в будущее один — я никуда не поеду. Я четко осознал, что мое место здесь.

— Но как же… — опешил Кудеяр. — Как же твои родители, друзья-товарищи? Работа врача в хорошей клинике, про которую ты мне давеча плешь проел? Неужели все это неважно?

— Теперь — нет. Родители, я уверен, уже смирились, что я пропал, сколько уже лет назад? Шесть? Да они сойдут с ума, если я вдруг заявлюсь к ним спустя шесть лет после того, как якобы утонул в озере. Друзья? Настоящих друзей, готовых пойти за мной и в огонь, и в воду, не ища какой-то выгоды, я нашел именно здесь. Здесь же я встретил свою истинную любовь, и не могу бросить ни жену, ни своих детей. Работа? О лучшей работе, чем у меня здесь, в госпитале, и тем более — в Тмутаракани, я и мечтать не смею. Так что, прости, дед, но я остаюсь.

— Значит, так вот, да? Ты, конечно, молодец, Сережа! — еле скрывая раздражение, продолжал Кудеяр, — Но из-за твоего геройства и я никогда домой не попаду. Помнишь же, я тебе рассказывал, что попали мы сюда с Шуриком Знаменским вдвоем. Значит, и возвращаться тоже вдвоем надо, только на этот раз не с ним, а с тобой. Один я уже пробовал, не получилось… — виновато опустив глаза, выдавил из себя старик.

— То есть меня ты готов был оставить одного здесь, а мне вменяешь в вину мое «геройство»? — обиделся Матвеев.

— Прости, Сережа, но слишком велик был соблазн попробовать. Я сорок лет охотился за этой прелестью… И теперь она моя…

— Моя прелесть! — передразнил Сергей Кудеяра. — Тоже мне Голум! А пластина действительно красиво выглядит. Хорошая работа, тонкая, — залюбовался он.

Даже в разобранном состоянии пластина восхищала своей красотой и изящностью исполнения. По периметру кольца, внутри которого была змея, были нацарапаны слова на незнакомом языке. На спине у змеи была очень натурально выгравирована чешуя. Вместо глаз у нее были два крохотных рубина, приковывавшие взгляд. Среди мыслей Матвеева стали закрадываться чуждые помыслы о богатстве и могуществе. Парень помотал головой, чтобы убрать наваждение, и посторонние мысли пропали.

— Ладно, дед, извини, некогда мне с тобой долго болтать — у меня друг умирает…

Сергей встал и направился к палате Алана, надеясь подбодрить умирающего друга. И тут внезапно Матвеева осенило. Он остановился и резко развернулся к Кудеяру.

— Постой, ты говоришь, что назад переместиться могут только двое из нашего времени?

— Я так и знал, что ты передумаешь, — заулыбался Кудеяр.

— Я не о том. Будь добр, спаси Алана. В эру антибиотиков широкого спектра действия, современных препаратов дезинтоксикации и эфферентных методов терапии у него гораздо больше шансов на спасение. Короче, телепортируйтесь вместе с ним — и все останутся в выигрыше. Только, боюсь, до Беленджера он может не дожить.

— Да Беленджер уже не так принципиален, — сказал старик повеселевшим голосом, — я чувствую, что и здесь есть место силы, откуда мы можем переместиться. И оно здесь неподалеку. Только мне нужна будет твоя помощь.

Они вместе вошли в палату Мамаева. Алан немного оживился, увидев Сергея, но все равно был в очень печальном состоянии.

— Собирайся, Док, мы сейчас отправим тебя домой.

— Куда — домой? — не понял Алан. — В Магас я не доеду, или к тебе домой, в Тмутаракань? Так туда я при всем желании не доберусь. Силы оставляют меня. Док, можно я умру здесь, в госпитале. Мне у вас нравится.

— Ты не понял, Док. Домой, в Донецк, в наше время. Это единственный шанс туда попасть и вообще единственный шанс для тебя выжить. Не упусти его, используй обязательно.

Алана не нужно было долго уговаривать. Когда он осознал, что Матвеев не шутит, его глаза загорелись жаждой жизни, и как будто бы вернулась часть утраченных сил. Опираясь на плечо друга, он поднялся с постели и заковылял к выходу из госпиталя. Воины, лежавшие в одной палате с Мамаевым, проводили их удивленными взглядами. Действительно, нечасто увидишь, чтобы тяжелый больной вдруг вскочил с кровати, а лекарь и волхв в волчьей шкуре помогали ему идти.

Они прошли кипарисовую аллею и вышли к практически лишенному растительности мысу, большим треугольником возвышающимся над каспийскими водами. Перед подъемом на мыс все трое остановились. Алану нужно было отдышаться, а Сергей спросил Кудеяра:

— Так значит, вы должны очутиться прямо в Донецке?

— Не совсем. Мы же перенесемся во времени, а не в пространстве. Так что должны появиться где-то в окрестностях Махачкалы.

— Уверен, что в столице Дагестана тоже могут Алану помочь. Давайте-ка ускоримся, а то что-то его состояние ухудшается.

Медленным шагом они добрели до вершины мыса, где стояли две полуразрушенные замшелые колонны какого-то древнего святилища. Возле капители одной из них Сергей обнаружил полустертый знак уробороса, как и на пластине, которую держал в руках Кудеяр.

— Ну что, Сережа, пришло нам время прощаться, — растроганно сказал старик. — Я рад был, что довелось познакомиться с тобой. Из тебя бы получился неплохой ассистент для меня, как будущего профессора истории.

— Но ты же не профессор по медицине, — отозвался Сергей. — История — мое хобби, а медицина — призвание.

— Но все равно, ты благородно поступаешь, спасая своего друга и уступая ему свое место. Хотя может и правда твое место здесь, лекарь тмутараканский и семендерский? В любом случае, спасибо, что помогаешь нам вернуться в наше любимое будущее. Сам понимаешь, я не смогу тебе написать письма, когда мы доберемся на место. Но я могу разыскать твоих родителей и рассказать им о том, что ты жив и твоих достижениях.

— Вот этого не надо, — решительно запротестовал Матвеев. — Не хочу, чтобы они с ума сошли. Пусть лучше все будет, как есть. Ты лучше однажды приснись мне, дед, и расскажи обо всем, что происходит в том мире. А я пока буду продолжать трудиться в этом.

Их беседу прервал стон Алана. Он, видимо, начинал впадать в забытье.

— Однако, не будем терять времени, да и возможность снова обрести свое время, — завершил разговор дед. — Прощай, Сергей Матвеев! На вот, возьми в память обо мне, — Кудеяр снял с шеи волчий клык и протянул его парню. — А ты сейчас сосредоточься на своем XXI веке, постарайся вспомнить его в деталях и возжелай всем сердцем туда попасть, — обратился он к Мамаеву.

— Счастливого пути тебе, дед Кудеяр, и тебе, дружище Док!

Алан уже пришел в себя и слабо улыбнулся другу. Матвеев поочередно обнял обоих. Затем Кудеяр с Аланом стали между двух колонн, старик соединил все части пластины воедино, взялся за один край, а второй предоставил своему спутнику, пробормотал заклинание, сверкнула яркая вспышка света и они исчезли. На месте, где они стояли всего секунду назад, не было ничего, кроме обрывка меха с кожуха волхва да части окровавленного бинта Мамаева.

Спускаясь с вершины мыса, Сергей на долю секунды засомневался в правильности своего решения.

«Быть может, мне тоже стоило попробовать телепорт с ними? Может, можно было переместиться и втроем? Нет, все правильно. Там, внизу, в госпитале меня ждет жена, друзья, коллеги, пациенты. Было бы неправильно их предать. Значит, я правильно сделал свой окончательный выбор. Жребий брошен! Отныне я навсегда остаюсь тмутараканским лекарем, как только мы вернемся обратно в теперь уже ставший мне родным город на берегу Черного моря».