Сумеречный сказ

Громадный дракон с тремя головами взмыл из озера и рванул в вышину, ломая пещеру. Камни посыпались со всех сторон, заваливая выход и ломая кристаллы. Успев увернуться в последний миг от летящего булыжника, Зоя с ужасом наблюдала, как рушатся все сокровища, а в небе раскатисто рычит дракон. Не понимая, что происходит, девушка поднялась на дрожащих ногах и стала выбираться, всё ещё прижимая к груди осколок.

Земля дрожала, пещера разрушалась, неминуемая гибель дышала в спину, но Зоя продолжала карабкаться и перелезать через валуны. Просвет призрачной надеждой маячил впереди, заставляя бежать со всех ног. Зоя уворачивалась от падающих в смертоносной близости камней, спотыкалась и падала, но всё равно не сдавалась и только сильнее сжимала самоцвет.

Только добежав до дуба на берегу, она обернулась: пещера была полностью уничтожена, огромная дыра зияла в горе, а в высоте кружил чёрно-красный трёхголовый Змей. Адреналин подстёгивал бежать прочь, выбираться оттуда как можно скорее, поэтому Зоя сорвалась с места и рванула к реке.

Дракон словно только этого и ждал: он тут же рванул вниз, извергая пламя. Его рёв сотрясал землю, и Зоя упала на колени, выставив руки. Осколок самоцвета вонзился ей в ладонь, заставляя пронзительно закричать. Со слезами на глазах Зоя только сейчас заметила глубокие кровоточащие раны на руках. Вытащив кристалл, она вскочила на ноги и захромала к переправе через бушующую реку.

Округа пылала от пламени дракона, кружащего в вышине. Пламя пожирало траву, смертельно ласкало старый дуб за спиной у девушки. Один лишь мост оставался нетронутым вопреки всему, но времени на размышления не было. Схватившись за деревянные перила, Зоя сделала первый шаг, как её тут же отбросило назад магической силой.

Зоя завизжала, но крик её утонул в громовом рыке исполинского Змея. Каждая из трёх голов, не ведая усталости и боли, разила пламенем, не ведая усталости. Размах гигантских крыльев скрывал небо, от которых исходили потоки ветра, вырывающие деревья с корнем. Острые когти сверкали серебряным цветом и вселяли ужас. Языки пламени ширились и вырастали на глазах: вся округа утопала в красных всполохах, которые не оставляли после себя ничего. Новый поток пламени теплился в груди зверя, норовя уничтожить всё живое.

Зоя, держась за ушибленную голову, встала. Страх душил её изнутри, но оставаться здесь было нельзя. Мост, охваченный со всех сторон огнём, стонал, но упорно, словно зачарованный, сопротивлялся приближающемуся концу. Стоя на месте, Зоя пыталась придумать план, как вдруг закричала, падая на колени: коготь дракона прошёлся по плечу, оставляя глубокие порезы.

На коленях девушка доползла до булыжника, прячась за ним. Каждая секунда промедления могла стоить ей жизни, но план спасения не приходил в голову. Сбежать в лес — жар и гарь заполонили округу. Ждать чуда точно не стоило. Кирилл не явится за ней и не спасёт, героически вырывая из огня. Сердце сжалось от сожаления, заставляя Зою проклинать саму себя: стоило послушаться Кирилла, и тогда этого бы ничего не было.

С высоты сорвался ещё один огненный бич, вынуждая Зою взглянуть вверх: Змей точно кружил над её головой. Пламя разрасталось с неимоверной скоростью, а дышать становилось всё труднее. «Надо добраться до дома. Там осталась машина, — лихорадочно соображала она. — Но по мосту я не пройду… Мост… Вода! Я спасена». Преисполненная надеждой, Зоя рванула к берегу и тут же прыгнула в бушующий поток. Но стоило только телу коснуться мутных вод, как река пошла паром и забурлила, подобно котлу. Зоя попыталась подплыть к берегу, но тот неожиданно исчез перед ней. Река обезумила, вторя Змею, и накрыла девушку высоченной кипящей волной.

Дракон ревел ещё долго в высоте. Никто на целом свете не мог остановить яростного Змея Горыныча. Много лет Кирилл в облике зверя защищал Навь от непрошенных гостей и оберегал сокровищницу Кощея Бессмертного, как и было ему предписано Мораной. Теперь же, когда Зоя нарушила границы и не послушала человека, пришёл черёд дракона, пламя которого разрушало всё, что встречалось на пути.

***

Дом Кирилла, граница Яви и Нави

Серое небо окутывал смог, что расстелился по реке и тянулся дальше в лес, скрывая силуэты деревьев и противоположный берег Нави. Воздух, пронизанный ночным пожаром, душил изнутри. Тусклое зарево разлилось по небу, и одинокий солнечный луч проникал чрез гордые вершины елей, пробуждая лесное царство Яви.

Кирилл медленно ходил вокруг пепелища: жалкие остатки дома громоздились теперь кучей мусора. Ничто не уцелело. Не стало выстроенного кропотливым трудом особняка. А самое главное: не было больше Зои — такой наивной и легкомысленной, но дорогой сердцу. Слеза скатилась по щеке Кирилла при виде выжженной земли, где ещё вчера он был счастлив.

Древнее проклятие, насланное хитрой ведьмой, до сих пор обращало Кирилла в зверя. Много веков тому назад Морана забрала мёртвого дракона к себе, в царство теней и мрака, и велела охранять реку Смородинку и Калинов мост — тот самый, через который проходили души в Навь. Всё это время дракон спал непробудным сном в той самой пещере на глубине озера, выполняя наказ Хозяйки Зимы. Но пятьдесят лет тому назад Змей очнулся и вымолил у повелительницы разрешения существовать отныне в человеческом теле. За хорошую и верную службу Морана согласилась, позволив Кириллу поселиться на границе меж Явью и Навью.

Сильнейшие путы чар сковывали лес и границу межмирья, заставляя любого человека, оказавшегося в этих краях, поскорее убираться восвояси. Злая и тёмная магия, насланная Пряхой судеб, оберегала земли от непрошенных гостей, и только Зоя благодаря магии Змея могла спокойно находиться здесь, не ведая ничего. Однако вся её защита рухнула, стоило самостоятельно сунуться в Навь.

В обличье Змея Горыныча Кирилл не владел собой, лишь только долг и защита руководили им. Он не имел права переводить живую душу в мрачную и холодную Навь, но искренние чувства заставили его нарушить клятву и осчастливить возлюбленную. Кирилл знал о губительном свойстве сокровищницы Кощея и мог ослаблять его своим присутствием, однако маленький осколок — источник всех бед — пустил ядовитые корни и свёл Зою с ума. Только из-за него одного девушка и решила вернуться к отравленным и доводящим до безумия богатствам древнего чернокнижника. За напрасную, обречённую на провал, выходку Зоя поплатилась жизнью.

— Почему же ты не послушала? — прошептал Кирилл, сжимая кулаки.

Он стоял на коленях, глядя на пепелище и с трудом сдерживая слёзы.

— Потому что она была слабой, — язвительно процедила возникшая из ниоткуда Рогнеда. — Ты предупреждал её не соваться в кощеевы владения, настаивал, чтобы вытянула яд из раны, умолял быть осторожной, но разве она тебя слушала? Так что не будь к себе так строг. Да, ты натворил дел немалых, однако такова судьба. Хотя тут Морана с тобой наверняка поспорит и даст тебе по голове, раз ты человека умертвил. Но не переживай, жить будешь. Наверное…

Рогнеда, стоя рядом, рассматривала место пожара. По дороге сюда она уже успела оценить масштабы проблемы: выжженный лес, разрушенная пещера, обгорелый дуб, священный символ Нави, возле которого для души определялась дальнейшая участь, — всё это выглядело скверно, но поправимо. Горы, которые принадлежали негласному князю Нави — Кощею Бессмертному, могли самовосстанавливаться благодаря тёмной магии. Сумрачный лес оправится при помощи Дубровца, который напитает земли чарами и скроет все разрушения. Великий дуб возродится через пару дней, словно ничего и не было. Но вот оборванная жизнь уже не вернётся.

— Все уже наверняка знают, что произошло, Кир, — предположила Рогнеда. — Нам надо прибраться здесь и идти на поклон, иначе не миновать проблем.

Рогнеда давно пришла к руинам и выжидала момента, когда Кирилл хоть чуточку успокоится и сумеет мыслить яснее. Однако видеть страдания старого друга было тяжело: как никто другой волчица знала, что Змей всегда желал любви и понимания. По этой простой причине он постоянно проникал в Явь, веря, что однажды встретит ту самую, которая сможет полюбить его таким, какой он есть.