Страница 20 из 64
Он мог бы убежать или… я не знаю.
На данный момент мне, блять, все равно.
— Босс! — Виктор бежит в мою сторону, когда я направляюсь к машине.
Я игнорирую его и открываю дверь.
— Не сейчас. На сегодня я закончил.
— Это чрезвычайная ситуация.
— Мне все еще все равно.
Он отрывает мою руку от ручки и захлопывает дверь.
— Какого хрена ты делаешь, по-твоему?
— Тебе нужно это увидеть.
— Клянусь Богом… — я останавливаюсь как вкопанный, когда к нам приближается очень знакомое лицо, одетое в брюки-карго и растрепанную футболку. — Максим.
Он натянуто улыбается.
— Давно не виделись, босс.
Я медленно подхожу к нему, как будто вижу другого призрака, кроме настойчивого призрака Саши. За исключением нескольких заживающих синяков на его лице, он выглядит точно так же, как Максим, которого я знаю.
— Он вышел из такси перед особняком, — говорит Виктор. — Охранники на входе позвонили, чтобы сообщить мне о его прибытии.
— Что, черт возьми, произошло? — я спрашиваю. — Почему ты исчез?
— Меня схватили после того, как я отправил вам то первое сообщение, а затем они избавились от моего телефона.
Я прищуриваю глаза.
— Как ты освободился?
— Один из них помог мне
— Кто такие они и них, Максим?
— Антон Иванов и Саша. Хотя вы, вероятно, знаете Антона как Юрия. Он лгал все эти чертовы годы, босс. На самом деле, он убил Юрия пять лет назад, инсценировал несчастный случай и занял его место, затем…
— Подожди. Повтори, — мое горло пересыхает с каждым словом. — Ты только что сказал «Саша»?
— Да. Она сказала, я цитирую: «Я жива. Хотя ты, наверное, уже знаешь, что тело было уловкой. В следующий раз, когда мы встретимся, я убью тебя».
— Она… жива? — слова душат меня на выходе.
— Да. Ей удалось избежать взрыва, но сейчас не в этом дело. Она помогла мне уехать из России, потому что ее семья хочет убить всех в этом доме, включая твою семью. Она сказала, что хочет назначить встречу только для вас двоих, чтобы больше никто не погиб на этой войне. Она делает это за их спинами, поэтому они не могут узнать…
Максим замолкает, когда я роняю бутылку водки. Она разбивается о землю, когда я откидываю голову назад и издаю долгий, глубокий смех.
Жизнь проносится сквозь мои конечности одновременно, смывая всю пустоту и ад, который пришел с ней.
Я дышу. Нет.
Я живу.
Блять.
Блять, блять.
Она действительно поймала меня. Она чуть не свела меня с ума, но все это время находилась в России, занимаясь черт знает чем.
Она хочет убить меня, когда мы встретимся в следующий раз?
Во что бы то ни стало.
Что угодно для моей прекрасной жены.
Глава 9
Саша
— Саша!
Я выпрямляюсь на самодельном табурете, который сделала из каких-то коробок, когда Антон врывается в гараж. Я кладу винтовку на колени, мои пальцы сжимают тряпку, которой я ее чистила. Я предпочитаю делать это здесь, чтобы Майк не видел эту сторону меня — или своей семьи.
Он просто ребенок, который любит свои мультфильмы и конфеты, и я хочу сохранить эту невинность как можно дольше.
Холодный воздух проникает в мои кости, и снежная буря проскальзывает внутрь, прежде чем мой брат захлопывает дверь.
Его пальто покрыто снегом, а лицо настолько белое, что может соперничать с суровыми природными стихиями. Его глаза сверкают хуже, чем шторм снаружи, ужасающие в своей глубине.
— Что, черт возьми, ты наделала? — он рычит, его голос и лицо напряжены.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Максим сбежал.
— Правда? — я протираю тряпкой тыльную сторону своего оружия. — И откуда ты это знаешь? Если только ты не пошел к нему сам?
Он регулярно ускользает, после того как думает, что мы все легли спать. Я думала, может быть, он собирался потренироваться или встретиться с людьми, которые все еще следуют этой падшей империи, но, судя по его дерьмовому настроению каждое утро, я уверена, что он посещал тот старый коттедж.
Я подумывала последовать за ним, но поскольку Максим стал достаточно сильным, чтобы защитить себя, я подумала, что будет лучше не вмешиваться. Кроме того, они не пострадали, по крайней мере, физически, так что мне было бессмысленно вставать между ними.
Антон, кажется, ведет себя как придурок всякий раз, когда я пытаюсь прекратить их бесконечные ссоры, поэтому я выбрала дипломатический путь и предоставила им самим заботиться о себе.
Однако сейчас Антон, похоже, близок к тому, чтобы разорвать меня на куски.
— Так ты все-таки отпустила его.
— Нет, я этого не делала. Но ты не ответил на мой вопрос. Ты ходил в коттедж за моей спиной?
— Саша, — рычит он глубоко в горле.
— Да, Тоша?
— Не шути со мной, — он бросается передо мной, его плечи, ноги и кулаки наполнены смертельным напряжением. — Когда он сбежал? Как? Каков его маршрут?
— Без понятия, — я пожимаю плечом. — Я могла случайно оставить там ключ и пронести контрабандой какое-нибудь лыжное снаряжение.
— Ты гребаная идиотка! — он протягивает руку, чтобы схватить меня за воротник рубашки, но я вскакиваю и отступаю в последнюю секунду. Винтовка с лязгом падает с моих колен на землю.
— Что? — я встречаю его холодный взгляд своим. — Макс не твой пленник. Если уж на то пошло, он ни у кого не в плену. Он никогда не должен был оставаться в этом подвале навсегда.
— Да, он должен был.
— Что, черт возьми, с тобой не так?
— Что, черт возьми, с тобой не так? Ты только что отправила его прямиком в Нью-Йорк. В мгновение ока Кирилл и его люди соберутся перед нашим домом, чтобы закончить то, что они начали.
— Нет, они не будут, потому что Макс не знает точного местоположения этого дома.
— Ты недооцениваешь этого ублюдка. Он может точно определить район, и они легко отследят нас.
— Он этого не сделает.
— О, да? И почему ты так уверена?
— Он мой лучший друг, и я доверяю ему.
Антон издает отвратительный смех, который пронзает мои уши.
— Лучший друг? Доверяешь? Ты была и всегда будешь наивной гребаной дурачкой, Саша. Вот почему Кириллу удалось одурачить тебя и растоптать.
Я смотрю ему в лицо, теряя хладнокровие, когда толкаюсь к нему.
— Ну и что, что я допустила ошибку? Ну и что, что я хотела любви и стабильности в этом испорченном существовании? Да, я была идиоткой. Да, я доверилась не тому человеку, но это не значит, что я потеряю свою человечность из-за этого, как ты! Я не робот, Тоша! Я никогда не буду чертовски бесчувственным монстром, который согласен сажать своих друзей в тюрьму и сводить их с ума. Он и твой друг тоже. Или был, потому что теперь ты определенно потерял его. Я нет, и я не потеряю. Макс — один из лучших людей. У него чистая, сострадательная душа, чего нельзя сказать о тебе.
Его ноздри раздуваются, и я могу сказать, что он едва сдерживается, чтобы не задушить меня.
— Ты проглотишь эти слова, когда владелец этой чистой, сострадательной души предаст тебя. Совсем как Кирилл.
— Я отказываюсь иметь черное сердце и верю, что все хотят меня сдать.
— Это черное сердце — причина, по которой ты все еще жива.
— И я благодарна за это, но я не буду перенимать твой образ мышления. Ты считаешь, что мы должны были оставить Макса навсегда, но ты не можешь быть слеп к тому, насколько взволнованным он становился с течением времени. У него были царапины на задней части шеи и кровь под ногтями от агрессивного способа, которым он погружал пальцы в свою кожу. Если бы он остался, то вполне мог бы убить себя или тебя, просто чтобы закончить это. Возможно, ты не захочешь это признавать, но я поступила правильно, предоставив ему свободу.
Кроме того, у нас с Максом есть план, который гарантирует, что вся эта трагедия закончится для меня и Кирилла, не вовлекая никого другого.