Страница 41 из 104
— Спасибо, — я встаю.
— Я сделала это не ради тебя, — выплевывает Лана, прежде чем последовать за Ками, оставив меня томиться в тишине. Я пытаюсь заняться организацией остальных вещей на чердаке. Это неудачная попытка, я легко отвлекаюсь на шум, происходящий за окном.
Стеснение в груди усиливается, когда Ками и Лана болтаются у озера. У меня сотня воспоминаний о том, как мы с Ланой занимались тем же, хотя Лана на самом деле проводила все время в воде, а не вне ее.
Солнце светит прямо на нее, подсвечивая теплое сияние на загорелой коже. Она прикрывает глаза и смотрит на Ками с широкой сияющей улыбкой, которую я не видел уже много лет.
Чувство вчерашней тоски возвращается, на этот раз гораздо сильнее, чем в прошлый раз. Я хочу быть там с ними.
Посмотри, что случилось в последний раз, когда ты захотел чего-то, чего не должен был иметь.
Эта мысль отрезвляет меня, и я убегаю, решив вернуться в гостевой дом. За исключением того, что как только я выхожу на улицу, я обнаруживаю, что машина Ланы все еще стоит на подъездной дорожке, а шина плоская, как блин. Прежде чем я передумаю, я срываю с прилавка ключи Ланы и приступаю к замене ее спущенного колеса. Это смелая идея, особенно учитывая, что мой опыт работы с шинами ограничивается тем, что я по воскресеньям смотрю Формулу-1 с Декланом и Айрис.
Мне понадобилось всего пять минут на палящем солнце, чтобы понять, что механики из телевизора легко справляются с дрелью и быстроподъемными домкратами. В отличие от парней в прямом эфире, реальная работа гораздо менее сексуальна и быстра.
Мое старт был неуверенным, но благодаря YouTube, аддеролу и моей неспособности победить дерьмовое колесо, я заменил спущенную шину на ту, которую нашел в багажнике Ланы.
Хотя моя голова раскалывается, а желудок ужасно крутит после того, как я провел последний час на солнце, я решаю отвезти машину Ланы в сервис. Поскольку я не хочу оставлять ее без работающей машины из соображений безопасности, я доеду до города, чтобы заправиться, прежде чем вернуться в дом у озера. Я оставляю ей записку, ключи и детское сиденье Ками на случай, если ей понадобится машина, прежде чем уехать в город.
Я захожу в автомастерскую.
— Привет. Я хочу поменять шину.
Механик бросает на меня взгляд, прежде чем вернуться к эпизоду корейской дорамы, который идет по телевизору в углу.
— Думаешь, ты сможешь мне помочь? — я останавливаюсь перед стойкой.
— Конечно. У нас все занято на сегодня, но, если хочешь, приходи завтра утром. Рано, — на этот раз его глаза не отрываются от телевизора.
Один взгляд на режим работы, напечатанный на бумаге позади него, заставляет мои глаза сузиться.
— Вы хоть завтра открыты?
— Ага.
Я указываю на бумагу позади него. Он имеет наглость разорвать ее и скомкать в шар, прежде чем выбросить в мусорное ведро.
Мои зубы скрежещут друг о друга.
— Я готов заплатить столько, сколько ты хочешь, чтобы поменять колесо сегодня.
Он смотрит на меня, в его голове явно крутятся шестеренки, прежде чем он встряхивает ею.
— Извини, Сэл. Хотел бы я помочь тебе.
— Но ты не поможешь.
Я кладу ключи Ланы на стойку.
— Машина снаружи, которую нужно починить, принадлежит Алане. Посмотри, если не веришь мне.
Его седеющие брови сошлись вместе.
— Ее? Почему ты не начал с этого?
Я закатываю глаза и говорю ему, чтобы он выбрал лучшую шину. Он исчезает с ключами Ланы, а через десять минут возвращается, чтобы сообщить мне, что остальные три ее шины уже изношенные и нужно заменить масло. Я даю ему добро на все, что он считает необходимым, чтобы Лана и Ками были в безопасности. Он странно смотрит на меня, прежде чем исчезнуть в гараже.
Через два часа я уезжаю из магазина с чеком в милю длиной и легкостью в груди, которой не было несколько дней. Обратный путь до дома быстрый. Я выезжаю на подъездную дорожку и паркую машину Ланы на ее обычном месте, после чего звоню в дверь.
Она выходит, крепко сжимая мои ключи в кулаке. Судя по ее сжатой челюсти и скрещенным рукам, дела у меня идут не очень хорошо, независимо от починенной машины.
Она делает глубокий вдох.
— Я получила твою записку. Тебе не нужно было этого делать.
— Это меньшее, что я мог сделать после вчерашнего.
— Что ж, спасибо тебе, — она говорит это тихо, как будто признание ее благодарности вслух окажет большее влияние.
— Все в порядке. Я попросил механика заменить остальные три, чтобы они соответствовали друг другу, потому что я не хотел, чтобы ты ездила под дождем с изношенными шинами.
— Ты попросил? — ее глаза перебегают с машины на мое лицо.
— Ага. Кроме того, он поменял тебе масло и заменил дворники на новые.
Она прикрывает рот.
Неопределенность заставляет меня спросить.
— Все в порядке?
Она кивает, ее остекленевший взгляд все еще сосредоточен на машине.
Я передаю ей ключи.
— Что ж, я достаточно отнял у тебя времени.
Кончики ее пальцев касаются моей ладони, и по моей коже проходит электрический разряд.
— Спасибо. Было мило с твоей стороны помочь мне с машиной, — она исчезает за дверью прежде, чем я успеваю ей ответить.
Я не ожидал от нее большего после вчерашнего инцидента, но часть меня все еще желала этого. Более того, я не знаю, чего именно. Все, что я понимаю, это то, что моя прежняя уверенность сменяется новой волной пустоты. Только на этот раз я предпочитаю не заливать ее алкоголем. Это самонаказание, которое я принимаю всем сердцем, зная, что Лана расстроена по моей вине.
В эту ночь я не ложусь спать пьяным и оцепеневшим. Вместо этого я ложусь спать живым и злым на дедушку за то, что он поставил меня именно в ту ситуацию, которая, как я знал, произойдет, если я остался бы здесь в прошлый раз.
Я не могу заменить разбитую вазу. Бесполезно даже пытаться, но в воскресенье утром я отправляюсь в местный торговый центр в часе езды от озера в надежде найти что-нибудь, чтобы компенсировать мой пьяный дебошь.
Найти вазу несложно. Выбор бесконечен, и я выбираю самую красивую, самую дорогую. Лану не волнует цена, но, возможно, мои усилия не останутся незамеченными.
Пока кассир тщательно упаковывает мою покупку, чтобы она не разбилась, я обхожу остальную часть магазина. В глаза бросается яркий вишнево-красный миксер на высокой полке. Я думаю о Лане и ее старом хлипком ручном миксере, который живет уже девятую жизнь, прежде чем позвать ассистента и попросить ее списать средства с моей карты.
Я не собираюсь покупать прощение Ланы.
Я хочу купить ее мечту, даже если она больше не хочет ее.
Поскольку Лана забрала мой ключ, когда я был пьян, я должен позвонить и ждать ее. В какой-то момент я ставлю тяжелый миксер на крыльцо и подпрыгиваю на кончиках пальцев ног, пока она не торопится открывать дверь.
Она со скрипом открывается, и Лана моргает, глядя на меня.
— Что ты хочешь?
— Я пришел помириться, — я протягиваю сумку с вазой.
— С подарками? — она хмурится, глядя на сумку.
Можно с уверенностью сказать, что подарки не являются частью ее языка любви.
Моя надежда умирает вместе с любым волнением по поводу миксера. Я встаю перед сумкой прежде, чем она успевает ее увидеть, продолжая держать другую, в которой лежит ваза.
— Я знаю, что не могу заменить то, что сломал, но я все равно хотел купить тебе новую вазу.
Она не берет ее.
— В чем смысл?
— Я пытаюсь решить проблему, которую я создал, а не создавать новые.
— Тогда исправь то, что действительно важно, и, спойлер, это не ваза.
— Я… — я проглатываю оставшуюся часть предложения.
— Какой смысл возвращаться в реабилитационный центр, если ты собирался снова начать пить?