Страница 38 из 104
Я отбрасываю свои эмоции в сторону и поддерживаю свою дочь, которой нужно, чтобы я сосредоточилась на настоящем.
Ками ждет внутри, чтобы не вспотеть, пока я устанавливаю ее детское кресло. Из-за тесноты заднего сиденья Кэла нижняя половина моего тела остается вне машины, пока я изо всех сил пытаюсь продеть ремень безопасности через отверстия.
— Все в порядке? — от жара его дыхания на моей шее кожа покрывается камушками.
— Идеально, — я ругаюсь, когда пряжка ремня безопасности врезается мне в костяшки пальцев.
— Сейчас. Давай я тебе помогу, — грудь Кэла упирается в мою спину, когда он протягивает руку через мое тело, чтобы помочь мне с ремнем безопасности. Наши тела сцепляются друг с другом, как два магнита, притяжение друг к другу слишком велико, чтобы его игнорировать.
Я втягиваю воздух, когда по коже бегут мурашки. Он проводит подушечкой большого пальца по ним, делая еще один резкий вдох.
— Перестань.
Я отстегиваю ремень безопасности, предоставив ему починить его.
Он не дает мне места для побега, вместо этого предпочитая работать вокруг меня. Ему не нужно много времени, чтобы разобраться.
— Все готово.
Я подпрыгиваю от звука его голоса, и моя задница упирается в его промежность.
Мои глаза расширяются одновременно с его резким вдохом.
Вот дерьмо.
Глава 22
Кэл
Лана пытается оттолкнуть меня, но из-за того, как наши тела касаются друг друга, ее задница прижимается к моему члену. Она замирает подо мной с едва слышным вздохом.
Мой член, уже полутвердый от того, что произошло в доме, реагирует на ее прикосновения. Кровь приливает прямо к источнику моей проблемы.
— Ты… — она изо всех сил пытается закончить предложение.
— Ты была в этом же платье на нашем первом свидании, — отвечаю я. Платье почему-то выглядит даже лучше, чем тогда, и я завидую любому ублюдку, который увидит ее сегодня.
— Я не… — она смотрит на меня через плечо, сдвинув брови. — Подожди. Ты помнишь, во что я была одета той ночью?
Я понимаю ее удивление, учитывая, насколько я был зависим от таблеток.
— Я все помню, — мой взгляд падает на ее рот. Воспоминание о том, как она прижалась ко мне, заставляет мои губы покалывать.
Ее язык вытягивается, чтобы провести по нижней губе, и я испытываю искушение заменить ее язык своим.
Наш поцелуй прошлой ночью бесплатно поселился в моей голове с тех пор, как это произошло. Независимо от того, как сильно я пытаюсь отвлечься, он всегда возвращается на передний план
Что, если бы я остался?
Что, если бы мы обсудили случившееся, а не убежали?
Что, если бы я снова поцеловал ее, к черту сожаления?
Вместо этого я пил до тех пор, пока физически не смог вернуться домой и снова поцеловать ее.
— Мама! Ты готова?
Я вздрагиваю. Лана снова прижимается ко мне, заставляя выйти из машины и уйти от соблазна ее губ.
Наверное, это к лучшему.
— Давай тебя пристегнем, — голос Ланы становится более хриплым, чем обычно, когда она жестом приглашает Ками подойти. Пока Лана пристегивает Ками, я кладу в багажник коробку с пирожными.
Неловкое напряжение между Ланой и мной усиливается, когда мы садимся в машину. Я никому не даю водить свою машину, а сейчас я позволяю Лане делать то, что запрещено моим братьям.
Только потому, что она не доверяет тебе за рулем.
Я постукиваю пальцами по бедрам в тщетной попытке отвлечься от невыносимого давления, нарастающего в груди.
Я бы никогда не стал подвергать жизнь Ланы и Ками такому риску, поэтому, о чем бы она ни думала…
Это чертовски больно.
Мрачные мысли мгновенно вылетают из моей головы, когда Лана выезжает с подъездной дорожки. Шины визжат, и машина сигналит, когда Лана кричит, что у нее преимущественное право проезда, хотя я точно знаю, что это определенно не так.
Я использую ручку-держатель впервые в жизни, когда она перемещается по городу. Здесь не так много знаков «стоп» или светофоров, но она умудряется тормозить на каждом из них одинаково — достаточно сильно, чтобы заставить меня биться об ремень.
Мое сердце колотится о грудь.
— Ты водишь как сумасшедшая.
Она хихикает.
— Я не виновата, что свет так быстро сменился с желтого на красный.
— Ты ехала за сорок, когда он стал желтым!
Она пожимает плечами.
Я вытираю влажную кожу на лбу.
— Как у тебя все еще есть права?
— Вероятно так же, как ты избежал попадания в тюрьму после того, как душил Уайтта.
Мой рот открывается.
— Ты — угроза.
— Я не попала в аварию.
— Вероятно, потому что все в городе знают, что нужно избегать дороги, когда ты на ней.
Она щелкает пальцами.
— Это многое объясняет. Неудивительно, что я никогда не попадаю в пробки в час пик.
— Только потому, что ты причина, по которой люди торопятся.
Она смеется, пока ее щеки не краснеют, а глаза не слезятся. Я восхищен звуком почти так же, как выражением ее лица, когда она поворачивается ко мне с самой яркой улыбкой.
Ты абсолютно беспомощен. Я прикусываю щеку, чтобы подавить стон.
Лана наконец удостоила меня взглядом, как только припарковала машину возле школы Ками.
— Спасибо, что позволил мне одолжить твою машину.
— Все, что угодно, для тебя, — я салютую ей.
Ее спина напрягается.
Это второй раз, когда она это сделала. Что это значит?
Лана не дает мне времени подумать над тем, что я сказал, она открывает дверь и выходит из машины.
— Пойдем, Ками. Скажи спасибо Кэлу.
— Спасибо! — она хлопает в ладоши на заднем сиденье.
— Давай вытащим тебя оттуда.
Лана достает угощения из багажника, а я помогаю Ками. Мне потребовались две неудачные попытки и чуть не проткнутый глаз уголком ее выпускной шляпки, чтобы я понял, что двухдверные машины и дети не лучшее сочетание.
Ками, наконец, вылезает, ее платье в беспорядке, а шляпа снова совершенно не по центру. Я не знаю, как ей удалось испортить свой наряд в пятиминутной поездке на машине, но я до странного впечатлен.
Хоть ее платье в ужасном состоянии, я изо всех сил помогаю ей со шляпой.
— Ты напоминаешь мне свою мать, — рассеянно говорю я.
Ками смотрит на меня широко раскрытыми голубыми глазами.
— Правда?
— Ах, да. Она была диким ребенком, как и ты, — я подмигиваю.
Ками хихикает, и от этого невинного звука в моем сердце растекается тепло. Она смотрит на меня с глупейшей улыбкой, и я отвечаю ей тем же жестом.
Половина моего лица покалывает, и я оглядываюсь и вижу, что Лана смотрит на меня со странным выражением лица.
— Все в порядке?
Она прочищает горло.
— Ага. Только что поняла, что забыла камеру.
Она поворачивается к дочери.
— Нам лучше идти, пока твой учитель не забеспокоился.
— Ты идешь? — Ками протягивает мне руку, чтобы я ее схватил.
Я смотрю на нее.
— Нет. Кэл занят, — отвечает Лана прежде, чем я успеваю подумать.
Я смотрю на нее и вижу, как она сжимает челюсть.
— Верно. Вам нужно, чтобы я забрал вас, как только вы закончите?
Ее голова трясется.
— Спасибо, но нет. Уайтт и Далила могут подвезти нас до дома.
— Что делать с автокреслом? — выпалил я.
— Я заберу его у тебя завтра, если ты не против.
— Конечно.
Я ожидаю, что почувствую теплый прилив облегчения, когда они уйдут, но вместо этого моя грудь пульсирует. Чувство тоски, глубокое и запретное, берет верх. Тоски, которую я не позволял себе испытывать годами.
Это к лучшему.
Тогда почему мне так хреново смотреть, как Ками и Лана исчезают в школе, а я стою один, выглядя как посторонний?