Потусторонняя одиссея

Закончив «задушевный» рассказ, Маркин передал дежурному весь собранный материал; сам он отправился в кабинет, чтобы составить подробный отчёт. Сергей Александрович открыл первичные документы и, как только служебное помещение окончательно опустело, погрузился в детальное изучение.

Он читал последние десять минут, как (вдруг!) его привлёк необычный звук, раздававшийся то ли сверху, то ли сбоку от полицейского здания; так бывает, когда ненавязчиво постукивают либо по внешним стенам, либо по верхней крыше. Оторвавшись от увлечённого чтения, дежурный невольно похолодел и пристально вслушался в происходившую обстановку. Посмотрев на экранное обозрение (видеокамеры, окружавшие по периметру), ничего необычного (вроде бы?) не увидел. На прилегавшей территории не наблюдалось ни постороннего движения, не виделось ни малого колыхания. Однако не покидало некое ощущение, что должно случиться чего-то жуткое, воистину страшное. Чтобы хоть как-то себя успокоить, настороженный мужчина привстал с удобного кресла и туда-сюда-обратно прошёлся вдоль неширокого помещения; он надеялся разогнать застылую кровь и легонько отвлечься. Он вышел в смежное отделение, где неизменный помощник исследовал материалы административного производства и фиксировал их в многочисленных журналах служебного производства; не забывался и персональный компьютер.

– Ты ничего не слышал? – спросил его Верестов, отрывая от кропотливой работы. – Как будто к нам кто-то стучится?

– Посмотри по видеокамерам, – лаконично заметил молодцеватый сотрудник, проявляя лёгкое недовольство (что отвлекают от основного занятия), – и сразу всё прояснится: пришёл ли к нам кто или же нет?

– Полагаешь, я не проделывал то же самое, – раздражённо буркнул маститый сотрудник, – и не догадался их внимательно просмотреть? К тебе же я обратился, потому как у меня возникли не очень хорошее подозрение. Вот опять…

Служивый майор поднял указательный палец, приглашая внимательно слушать. Оба они напряглись. И тут до них донеслось легонькое постукиванье.

– Что это может быть? – не в силах сдержать суеверного страха, перекосился неприятной гримасой оторопелый сержант.

Дежурный ничего не успел ответить, так как отвлёкся непродолжительным, но настойчивым стуком, прозвучавшим в железную дверь. Верестов вернулся на личное место и вгляделся в экран видеокамеры, установленной с переднего входа. Снаружи спокойно постаивал мужской силуэт, облачённый в потрёпанный плащ, чёрный и кожаный, да и широкополую шляпу. Нажав на кнопку селекторной связи, оперативный дежурный поинтересовался об истинных целях, приведших к ним позднего посетителя:

– Уважаемый, Вам чего? И… пожалуйста, назовитесь.

В ответ не последовало ни кроткого звука: Таинственный Незнакомец предпочёл по-тихому отмолчаться. Он стоял, и не двигаясь, и не мо́лвя ни малого слова. Непроизвольно пробежала лёгкая дрожь, заколотившая сильное туловище; оторопелый майор чуть стушевался, не представляя, что следует делать. Ежели пришедший мужчина ничего ему не ответил, ещё не означает, как будто замыслилось чего-то недоброе. Он мог оказаться немым, а нелепые предчувствия никак не способствовали исполнению основных дежурных обязанностей; они, между прочим, направлены на скорую, непременно корректную, помощь. Так или иначе, но исполнительный офицер обязан был выяснить, что хочет ночной посетитель.

– Дима, – обратился он к загруженному помощнику, заполнявшему неисчислимые документы, – пойдём посмотрим?.. К нам кто-то странный пришёл.

Тот состроил сердитую мину; но, делать нечего, он находился в непосредственном подчинении и должен действовать, сообразно начальственным указаниям. Нехотя встав, молодой человек постарался казаться непринуждённым и любезно согласился сопровождать прямого руководителя:

– Пошли… куда нам теперь деваться?

Вдвоём, двигаясь друг за другом (один напряжённой, какой-то лисьей, походкой, второй, скорее, разочарованно), они приблизились к входному проёму. Верестов примкнул зоркий глаз к стеклянному окуляру, намереваясь разглядеть загадочное лицо, истинное обличье. Уличного освещения у фасадной части (почему-то?) не предусматривалось. Справа и слева фонари осветительные висели, но они направлялись на проезжую часть, а у входа их не было. Поэтому всегда сохранялся существенный полумрак, скрывавший подошедшие личности. Он не считался значимым, когда задействовалась уличная видеокамера, снабжённая ночным, истинно тёмным, видением; но сейчас всё выглядело полностью по-иному. Итак, приблизив настороженный взор к округленькому отверстию, озадаченный майор сам лично увидел, что перед железной дверью никто уже не стоит. Крохотный глазок охватывал лишь недалёкое расстояние – в непосредственной близости никого не увиделось. Облегченно вздохнув, предполагая, что избавился от злополучного наваждения, Сергей Александрович машинально промолвил:

– Неужели ушёл? Лучше бы так, а то мне что-то вид его, мрачный, не сильно понравился.

– Что? – не понял второй сотрудник, державший основную руку на поясной кобуре; он готовился в любую секунду выхватить табельное оружие.

– Посетитель жутковатый вроде ушёл?.. – сделал робкое предположение старослужащий офицер; он медленно подвинул прочный запор, чтобы открыть железную дверь. – Всё равно надо выйти и осмотреться, заодно пройтись по кругу и точно установить, что доносились за странные звуки.

Недовольный помощник, спешивший вернуться к документальному заполнению, не предъявил озвученных возражений, стараясь быстрее закончить ненужную процедуру. «Сам, что ли, не мог посмотреть?» – строил недовольные гримасы позади прямого руководителя. Пока он паясничал, стальная преграда освободилась от мощной задвижки, и появилась хорошая возможность выйти наружу. Верестов не замедлил ею воспользоваться, увлекая и негодующего «помдежа». Он уже сделал уверенный шаг, уже одной ногой очутился под установленным сверху внушительным козырьком, уже посмотрел направо, уже направился успокоенный налево, как (вдруг!) откуда-то сверху спустился Таинственный Незнакомец; он завис на расстоянии сорока сантиметров, на небольшом возвышении, примерно в метре от полицейского. На какое-то время оба замерли в немом ожидании, друг оставаясь напротив другого. Молодой человек, шедший немного сзади, не ожидал тревожной заминки и не замедлил неспешной походки; естественно, он столкнулся с застывшим майором, не специально придав стоячей фигуре колебательное движение, подавшее послушное туловище строго вперед. Входная дверь открылась пошире, а Странный Тип извлёк наружу тощую руку, вооружённую изрядно заржавевшим серпом. Мощным ударом, произведённым справа налево, отделил верхнюю макушку от костного основания – одним движением серое вещество отсоединилось от жизненно-важных органов, прекратив импульсную подачу нейронных сигналов.

Как следовало из внешнего состояния убийственного орудия, оно давно не точилось и столько же не использовалось. Невзрачные вроде качества? Они не помешали прочной стали и уверенному замаху сделали поганое дело: ровным разрезом черепная коробка разделилась на две неравные части. Отсечённая маковка сразу не покатилась, а продолжала несколько секунд держаться в положенном месте. Постепенно, под действием кровяного напора, верхняя половинка медленно съехала на левую руку: разрез здесь располагался несколько ниже, чем верхнее окончание. Оголённые жилы разбрызгали вокруг багровую жидкость, находившуюся под сильным давлением. Зрелый полицейский майор, так и не осознав, что с ним действительно приключилось, плавно опустился на оба колена и, продолжая бить кровавым фонтаном, завалился на асфальтированную поверхность.

Плащ Страшного Существа оказался уж весь окровавлен, когда внезапно возник другой, следовавший за первым, сотрудник. Едва он лично улицезрел, что случилось со старшим товарищем (продолжая удерживать правую руку на пистолетном хранилище), в одно мгновение извлёк наружу табельное оружие и наставил на Одинокого Странника.

– Стой, проклятая мразь! – крикнул он неизвестному, для большего убеждения передернув закрытый затвор. – И подними-ка ручонки «шелудивые» выше, чтобы непременно их видеть!