Становление Хранителя

Проскользнув через дверь, я оказался внутри. Место за стойкой пустовало, зато у окна стоял Паро, что-то старательно выискивающий в документе у себя в руках. Лысый верзила сменил броню на кольчугу и кожаные штаны, а при моём появлении даже не дёрнулся. Пожав плечами, я отправился на второй этаж, но был остановлен прямо на лестнице.

— Эй, Итан.

— Да, господин Паро? — вежливо отозвался я.

— Спасибо, что вы с Орфаном помогли мне, — улыбнулся воин. — Моя благодарность не знает границ. Может, когда война закончится, я назначу тебя наместником земель Асцаин. Пепельный нарассказывал мне, сколь силён ты, как солдат. Такие всегда нужны!

Всё в том же спокойном тоне отблагодарив Лорда Юга, я проследовал в кабинет. Орфан оказался на месте: почитывая книгу, он делал пометки у себя в дневнике. Увидев меня, он отвлёкся, отложил литературу и поднялся, пожав протянутую руку, а затем вернулся обратно за стол. Я же остался там, где и стоял.

— От тебе несёт хорошим спиртным, — ухмыльнулся он. — Полагаю, всё прошло успешно. Чего потребовала мисс Эранда?

— Свёрток, что ты носишь на шее, — ровным голосом ответил я. — И свежий рапорт разведки, что Паро отдал кому-то из своих людей.

Улыбка стремительно сползла с лица пепельноголового. Поднявшись, он несколько секунд смотрел себе под ноги. Пауза затягивалась, и я ждал, что же мне скажут.

— Интересно, откуда она узнала, — вздохнул наконец Орфан. — Полагаю, дальше скрывать что-то было бы глупо.

— Ты, конечно, мог бы просто не отдавать мне нужную вещь без объяснений, — прищурился я. — Но сам понимаешь, так я не работаю.

— Хорошо, — кивнул он, проходя до двери и закрывая её на ключ. — Садись на моё место, а я тут, на диванчике.

— Как знаешь, — пожал я плечами, плюхаясь за стол. — Прежде чем ты мне начнёшь изливать душу, я задам тебе два вопроса.

Он вновь кивнул, откидываясь и прикрывая глаза. Сейчас Орфан выглядел как очень старый человек, которому насыпали соль на старую незаживающую рану.

— Первый, — не обратив внимания на состояние человека напротив, начал я. — Зачем ты вырезал практически всю семью Эранды, а её оставил в живых? И второй: где сейчас её мать?

— Ха! — воскликнул он. — Хорошо, Джон. Я расскажу тебе историю, а дальше ты сам решишь, как поступать.

— Надеюсь, это не сказка, — вздохнул я. — Потому что в них всегда счастливый конец.

— Как-то в одной богатой семье родился ребёнок, — проигнорировав мою просьбу не рассказывать сказку, завёл свою шарманку пепельноголовый. — Родители обожали своё дитя, заботились о нём, словно о бриллианте.

— Всё-таки сказка, — покачал я головой. — Ладно, уж аналогию я провести сумею. Дальше.

— Годы шли, ребёнок рос, и мать с отцом начали приучать его к торговле, — продолжил Орфан, не открывая глаз. — Все секреты, все хитрости, все уловки, что они выучили за долгие годы в своём деле, они передали чаду. Ребёнок словно пластилин, Джон. В детстве мы всё принимаем как должное, не задаваясь вопросами морали, чести и достоинства. Так и дитя не вопросило, откуда родители всё это знают. Почему отец то и дело возвращается с кровью на своём плаще, почему дедушка так редко встречается с внучкой.

— И кем же были члены её семьи? — заинтересовавшись, спросил я. — Это же девочка, как я понял.

— Убийцами, шпионами, служившими правящей верхушке, — хмыкнул пепельноголовый. — Они забирали жизни мужчин, женщин, детей, молодых и старых, богатых и бедных… Никто не знал их лиц, никто не знал, где и как они живут.

— И потом появился благородный герой, что очистил мир от мусора, — хохотнул я. — Но не смог поднять клинок на дитя.

— Это не сказка, — ответил мне Орфан, переходя на шёпот. — В один момент отец семейства получил приказ… или скорей заказ, если использовать профессиональный термин. Заказ требовал перерезать глотку одному воину, что сопротивлялся новой, недавно введённой политике. И отец девочки выполнил его…

Орфан вскочил, впиваясь в меня взглядом, а тон его резко подскочил, став едва ли не криком.

— ОНИ УБИЛИ МОЮ ЛЮБОВЬ, ДЖОН! ЗНАЕШЬ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ? КОГДА САМЫЙ ДОРОГОЙ В ТВОЕЙ ГРЁБАННОЙ ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕК УМИРАЕТ У ТЕБЯ НА РУКАХ?! КОГДА ЕГО КРОВЬ ПРОПИТЫВАЕТ НЕ ТВОЮ ОДЕЖДУ, НО ДУШУ, ДЖОН! ДУШУ, КОТОРОЙ НЕ СУЖДЕНО УЖЕ СТАТЬ ПРЕЖНЕЙ!

Я вздрогнул поначалу, затем и сам прикрыл глаза.

— Значит, ты и тот воин… — начал я.

— Да, — обессиленно произнёс Орфан, опускаясь обратно на диван. — Мы любили друг друга. Я хотел покончить с жизнью, когда он покинул этот мир. Но я не смог, Джон. Я не смог, потому что я бессмертен. Вот ты — ты, Джон, живёшь уже много тысяч лет. Неужели ты не понимаешь, какого это — терять нечто столь важное?

— У меня тоже есть тот, кого я люблю, — кивнул я. — И я отдал бы все свои годы, лишь бы не дать ему умереть.

— Тогда ты знаешь, что я не мог не отомстить, — процедил Орфан, и я заметил слёзы на его лице. — Да, я совершил ошибку. Возможно, не стоило оставлять Эранду в живых. Но тогда… Прямо тогда я спросил себя: а виновато ли дитя в деяниях своей семьи? Нет. Оно не знало, оно не могло знать и понимать. Поэтому я ушёл.

— Мне… Мне жаль, Орфан, — сказал я. — Вся эта история похожа на твои волосы — серая и словно бы бессмысленная.

— Вот уж спасибо, — ухмыльнулся он через слёзы. — Её мать… Она жива. Я запечатал её разум, но она в порядке. Я не чудовище, чёрт подери… Я тоже…

— Человек, — ответил я за него. — Да, Орфан.

Это… Не совсем то, что я ожидал.

Привет, Энди. Я, если честно, тоже.

Что будешь делать?

Времени всё меньше, а потому надо бы заканчивать. Вообще всё. Войну с торговым союзом, всю эту беготню с твоим миром. Насчёт Орфана и Эранды… Думаю, я знаю, как подвести их обоих к разрешению конфликта и, коль будет на то воля богов или судьбы, к примирению.

Смелый поступок. Я бы не вмешивался и позволил им жить, как живут.

Эранда — человек. Люди не должны умирать с сожалениями, а именно так и будет под конец её пути. Коль я тут весь из себя такой великий и ужасный, почему я не могу подарить облегчение хотя бы двоим?

Что ж, Джон. Коль таков твой выбор, я не стану настаивать на чём-то ином.

Спасибо, Энди.

— Орфан, — проговорил я, поднимаясь и подходя поближе к нему. — Соберись. Я не собираюсь осуждать тебя. Я здесь ради одной цели — не допустить кровопролития.

— Я понимаю, — согласился он со мной, вытирая слёзы о рукав. Благородное лицо разгладилось, а во взгляде постепенно угасал огонь, ещё недавно вспыхнувший со всей возможной силой. — В свёртке, если просто, источник моей вечной жизни. Документ у Паро я уже забрал, там информация о работе фабрик и размещении войск наёмников.

— И что теперь? — спросил я.

— Отнесёшь всё это к Эранде, — со вздохом сказал Орфан, оголяя шею. — Бессмертной она всё равно не станет, но чувство превосходства так или иначе получит. Её люди… В обработке. Через сутки можно ждать результат.

— Ты поглотишь и её империю… — произнёс я.

— Таков план, — кивнул пепельноголовый, снимая с шеи оберег. Мешочек оказался небольшим; Орфан отцепил его от верёвки и протянул мне вместе с откопанной откуда-то из-за пазухи бумагой. — Прости, что выложил тут что-то настолько личное, Джон.

— Всё в порядке, — легко улыбнулся я. — Кому, как не мне, бывшему Хранителю, понять тебя.

— Я поступил так, как хотел, — добавил Орфан перед моим уходом. — Сейчас не время для сожалений или раздумий. У нас с тобой есть цель, и мы достигнем её.

— Вместе, — ответил я ему, покидая кабинет. — Даже не сомневайся.

Паро уже ушёл, погасив огни, что не помешало мне быстренько спуститься и покинуть дом гильдии. До встречи с Эрандой оставалось около пары-тройки часов, а потому я решил найти уединённое местечко и поговорить с Нем. Ночь, хоть и близилась, не была препятствием. Думаю, сильнейший архимаг человечества поздно ложиться и рано встаёт. Зная её, только так и могло быть.

Где-то в западной части, в жилом районе города, был парк. Скромный, но достаточно просторный. Его облюбовали парочки, проводящие романтические вечера под кронами дубов. Не знаю, в чью голову пришла гениальная идея вырастить в центре людской деятельности именно эти деревья, но сейчас я был искренне благодарен тому человеку. Отыскав требуемое местечко, я в один прыжок забрался в ветви одного из самых старых представителей флоры парка. Запустил светлячок, подвесил его в полутора метрах над собой и вынул артефакт из пространственного кармана.