Становление Хранителя

Свежий ответ уже был там.

— Доброго времени суток, где бы ты не находился, — строчила Нем слегка дрожащим почерком. — Армия постепенно приводится в боевую готовность, большая часть сил уже стянута на границу возле горной цепи. Лифа нервничает и волнуется, что мы можем не успеть, просит тебя поторопиться. Крис передаёт привет, говорит, что верит в твой успех. Я тоже к нему присоединяюсь. Арни и Сая вчера показали мне свою книжку с картинками. Ты там такой смешной! Как маленький дракон, такой же взъерошенный и изрыгаешь пламя. Заглядывал Ликан, передал кое-что от Армагеддона. Письмо запечатано, и предназначается явно тебе. Видел бы ты лицо Ю, когда его дедушка наконец-то вернулся. Та ещё картина. Ну да ладно. Тсу узнала об случившемся на площади, но на удивление не разозлилась. Герою досталось, конечно, но тебе она искренне благодарна. Розалия молчит, к сожалению. Как у вас там? Что с этим пепельноволосым человеком?

Хохотнув, я достал всё ту же ручку-артефакт от Орфана и принялся писать ответ.

— Привет, Нем, — начал я. — Не буду вдаваться в детали, но пол дела, можно сказать, уже сделано. Сегодня я стал свидетелем истории, которую не запомнят книги, но точно запомню я сам. Связана она с тем самым пепельноголовым, конечно. Как вернусь — расскажу. Передавай привет детям! Розалия, наверно, слишком занята, чтобы успевать заглядывать ещё и во дворец. Крису — удачи, она ему явно понадобиться. Ну и Лифе привет от меня. Скажи, чтобы не напрягалась, я точно должен успеть к сроку. Ты-то как? Не унываешь? Не смей, а то обижусь! Кажется, это всё, Нем. До следующего письма. Люблю тебя.

Первый лист уже закончился и пришлось перейти на следующий, чтобы закончить послание. Улыбнувшись, я спрятал все принадлежности в пространственный карман, потянулся, насколько позволяло положение, и спрыгнул вниз. В мягкой тьме, окружившей парк, мою наглую оккупацию дуба никто и не заметил. Тем лучше.

На ходу вынув книгу, подаренную некогда Жанной, я, подсветив чтиво светлячком, погрузился в литературу. Ночной Дозор мало отличался от своего собрата с Земли, возможно, лишь парочкой незначительных деталей. В основном это была всё та же захватывающая, отчасти лиричная история, которую я так обожал. Так как память не подводила, большую часть времени я просто листал страницы, перечитывая любимые моменты. Случайные прохожие удивлялись, глядя на одиноко бредущего путника, увлечённого каким-то произведением. Обычно таким занимались у себя дома, в тишине и покое, но никак не на ходу.

Часы сменяли друг друга, листы книги то и дело переворачивались, заставляя меня дебильно улыбаться. Словно вновь попал в далёкую молодость, когда не было ни мира меча и магии, ни всех этих дел с Хранителями, балансом добра и зла, и прочего. Когда я был простым человеком, далёким от великих свершений. Прожигающим свою жизнь так, как хотелось. Как же, чёрт подери, давно это было. Сколько воды утекло, сколько самых разных людей на моих глазах рождались, становились зрелыми, старели, умирали. Как изменилось общество за все года, от древнего и абсолютного средневековья до чего-то, что кто-то в мире, где я был рождён, назвал бы утопией.

Здесь ведь, по сути, нет ограничителей, кроме мировых весов. Сейчас они уничтожены, и де-факто люди могут жить так, как хотят. Высшие существа поддерживают порядок, стараясь не вмешиваться в политику. У них вообще внезапно появилась своя личная жизнь со своими проблемами и весельем. Почему миру надо всё это разрушать? Какие-то Судьи, бездна, желающая нас спасти… И при всём при этом люди всё равно умудряются резать друг друга.

Сколько осталось от человечества после событий пятилетней давности? Сорок процентов? Пятьдесят? От того, что было. И торговый союз всё равно захотел отхапать себе всё. Я никому не виню и никого не осуждаю, лишь выражаю свою собственную точку зрения. Какого ж чёрта мы не можем жить в мире и согласии, пусть и в шатких? Ладно, то лирика, лишь мои личные риторические вопросы, идущие в никуда. Может, Немезида поступила правильно, издав книги, описывающие мою историю. Нет, не так. Нашу историю, историю Хранителей и Совета. Богини, Армагеддона, Ликана, Анны… Всех нас.

Ночь окончательно вступила в свои права, когда я закончил ностальгировать.

— Пусть никто и никогда не полюбит тебя, да? — хмыкнул я, закрывая книгу. — Суровое проклятье, даже для Тёмного.

Не обращайте внимания, если вы не читали оригинал. Для нашего повествования моя фраза не имеет никакого значения. Идём дальше.

Путь до ресторана Розалин занял примерно полчаса, за которые я дважды отбросил любое желание вскрыть мешочек, полученный от Орфана. Чужие секреты мне ни к чему. Коль Эранда захочет — пожалуйста. Я в их дела до поры до времени не полезу.

Вывеска горела как обычно, людей правда прибавилось. Все столики, что удалось разглядеть через окна, были заняты, а парень в красной униформе на входе выглядел слегка запыхавшемся, если не сказать грубее. Вновь сдав свой плащ, я сразу же отправился к его коллеге внутри. Меня узнали и без лишних вопросов пропустили. Знакомая дверь под табличкой с номером три была открыта, потому я без проблем вошёл, тяжело вздохнув при открывшейся картине.

Эранда на моих глазах добивала из горла вторую бутылку, а в её взгляде давно пропала осмысленность. И всё-таки она меня узнала, икнула, затем кивнула, странным жестом указав на стул напротив. Присев, я выложил на стол свёрток, а под него — документ.

— Бла… Ик!..годарю… — произнесла женщина, забирая документ и взяв в руки мешочек. — Золото будет доставлено наличными к тебе в комнату…

— Ты в порядке? — спросил я. — Выглядишь неважно.

— Мягко сказано, — хмыкнула и вновь икнула Эранда. — Хочешь узнать, что там внутри?

Намекала она явно на свёрток, в котором находился источник бессмертия Орфана.

— Нет, — ответил я. — Но тебя это явно не остановит.

— Молодец, что понимаешь, — кивнула она. — Не знаю, как у тебя получилось украсть эту вещь, но поверь мне, она стоит куда больше, чем все деньги торгового союза. Смотри…

Развернув мешочек, она вытянула оттуда маленький пузырёк, похожий на тот, в которых продают эликсиры. Небольшая пробка закрывала мутноватую жидкость, покоившуюся в стеклянном сосуде. Откупорив его, женщина осторожно поднесла зелье к носу, вдохнула, затем выдохнула. Зашлась кашлем, вставила пробку на место.

— Жуткое вещество, — наконец выдавила она из себя. — Орфан принимает по глотку раз в год, и это дарит ему вечность. Никакого старения, никаких болезней, забывчивости, морщин… Секрет кроется в том, из чего эта штука варится.

— Не думаю, что с помощью зелья ты станешь бессмертной, как пепельноголовый, — пожал я плечами. — Мне кажется, оно работает только на него.

— Ты прав, — удивлённо посмотрела Эранда на меня. — Эликсир просто убьёт меня, но суть не в его действии. Такой объём создаётся минимум пять, может шесть лет… За это время я достану Орфана. Я всажу свой нож в его сердце, оборву его чёртову жизнь!

— Остановись, — стальным голосом начал я. — Тебе не кажется, что ты не видишь глобальной картины?

— В каком смысле, Итан? — прищурилась женщина.

— Ты сама сказала, что пошла против решения Орфана о прекращении войны с Асцаин, — вздохнул я. — Ты буквально ставишь свою собственную месть выше жизней многих тысяч людей, живущих с тобой в одной стране.

— Он отнял у меня всё, — задрожала Эранда. — Даже если всему миру суждено быть уничтоженным, я всё равно хочу убить Орфана!

— Прекрати, — продолжил я. — Сколько невинных падёт жертвой твоего слепого желания? Их кровь будет на твоих руках, Эранда. Этого хотели твои родители? Чтобы ты стала убийцей?

— Не смей! — взревела женщина, вскакивая и вынимая из складок платья короткий клинок. — Не смей упоминать моих родных! Ты ничего не знаешь, Итан! Ни-че-го!

— Я вижу лишь одинокую, брошенную всеми женщину, что осталась в далёком прошлом, — произнёс я. — Она выросла, но не перестала быть маленькой девочкой, изо всех сил ищущей путь во тьме. Продолжающей плакать, не в силах хоть что-то изменить. Ты можешь. Прямо сейчас. Отказаться от мести и спасти людей, у которых тоже есть семьи, есть родители, есть дорогие им люди.