Сердце без любви

— Но?

— В такой красивой сказке должно быть «но», — поясняет она. — Но Кейт ты тоже любишь? Я не буду ни третьей, ни четвертой, как бы я тебя не любила, Джеймс.

«Нет никакого «но»», — вот что я должен ответить. А я не могу солгать той, которую люблю.

— Да, ты права. Но я сомневался, пока не встретился с Кейт лицом к лицу.

— Только не говори, что, увидев ее, ты понял, что любишь меня.

— Почему? Ты мне не поверишь?

— Ты был убедительнее, когда утверждал, что я — временная рабыня… — бурчит Бэмби и отворачивается.

Именно это я сказал в разговоре с Кайлом, когда узнавал насчет таблеток. Злопамятная малышка! Ловлю себя на том, что не сержусь, а улыбаюсь. Наверное, потому что я точно знаю, что ей ответить.

— Когда я увидел Кейт, то понял, что никогда ее не любил так, как люблю тебя, Бэмби. Я никогда не жалел, что ее ребенок — не мой. Но я жалею о том, что ты выпила те злополучные таблетки. Если бы сейчас ты носила нашего ребенка, я был бы абсолютно счастлив.

Бэмби в изумлении приоткрывает рот.

— Прости, что сам не рассказал тебе о Кейт. Боялся причинить тебе боль, но получилось только хуже. Прости, что ударил. Я испугался за тебя, хоть это и не оправдание. Поверь, мне нет смысла притворяться и обманывать. Я люблю тебя, Александра.

Ожидал ли я, что после такого признания Бэмби кинется мне на шею? Наверное, нет. Но слезы ручьем пугают, как и бессвязные бормотания:

— Нет… Прости… Мне надо… Я должна… Прости…

Слишком сильное потрясение? Наверное… Приношу ей стакан воды, заставляю выпить, а потом осторожно обнимаю. Бэмби продолжает всхлипывать и вяло сопротивляется, но все же сдается и льнет ко мне, как и прежде.

— Я должна сказать тебе…

— Не должна. — Устраиваю ее на коленях и облегченно перевожу дыхание. Бэмби в моих объятиях — это так естественно и правильно. — Потом скажешь. Успокойся сначала, хорошо?

Она послушно затихает, и вскоре я слышу ее ровное дыхание. Уснула… Сижу, не шевелясь, чтобы ее не потревожить, и перевариваю собственное признание. Обратного пути нет, но мне и не хочется отступать. Наоборот, чувствую силы, чтобы двигаться дальше. Дэвид говорил об ответственности, и теперь я готов перейти к следующему этапу — освободить Бэмби от страхов и кошмаров.

Тишину в номере нарушает звонок телефона. Я недовольно шиплю, но Бэмби мгновенно просыпается, и я встаю, чтобы взять трубку. Звонят по внутреннему телефону — я забыл предупредить, чтобы не беспокоили.

— Джей, мы можем поговорить? — слышу я усталый голос Дэвида.

— Сейчас не подходящее время. Мы же договорились на завтра.

— Это недолго. Я хочу извиниться.

— Это лишнее, Дэв.

— Нет, я так не считаю. Спустись на минутку, пожалуйста.

— Иди, — кивает Алесси. — Со мной ничего не случиться. Я пока умоюсь и, может, душ приму.

— Я ненадолго.

— Хорошо. Эм… Джей…

— Что?



Замираю, потому что она определенно собирается что-то попросить.

— Джей, тут же есть какое-нибудь кафе…

— Конечно.

— И там есть пирожные…

— Ты хочешь сладкого?

— Да. — Она смущается так, как будто просит у меня кольцо с брильянтом. — Принеси мне пирожное, пожалуйста.

— Какое, Бэмби?

— Самое вкусное, с шоколадом. Только без меда.

— Про мед я больше не забуду, — смеюсь я. — Может, ты голодна? Закажем ужин?

— Закажи, если хочешь. А я хочу пирожное. Можно?

— Я принесу, — обещаю я.

Дэвид ждет меня в холле, мрачный, как туча.

— Прости, — говорит он, едва я присаживаюсь рядом. — Я должен был предупредить.

— Ты не предупредил Кейт о том, о чем я просил?

— Нет, не это. Я не предупредил тебя, что у нас с Кейт не лучшие времена.

— Мне не следовало приезжать?

— Когда я приглашал тебя, то мы еще не знали, а потом… потом мне показалось, что твой приезд успокоит Кейт. Ты всегда действовал на нее умиротворяюще.

— Ты говоришь загадками. Что у вас произошло?

— Беременность… — Дэвид морщится. — Это нежеланная беременность для Кейт. Случайная… Никто не виноват, презерватив порвался. Прости, что гружу подробностями, но иначе не объяснить. Кейт после рождения Майкла еще не вернулась к таблеткам, вот и… Мы думали, пронесет, но она забеременела.

— И в чем трагедия? Она не хочет второго ребенка?

— Она только что восстановилась после родов. Вернулась в театр, получила хорошую роль. Я не очень в этом разбираюсь, но что-то из того, о чем мечтают все актрисы. А теперь… — Он разводит руками. — Роль не предусматривает беременности, как понимаешь.

— Кейт хотела сделать аборт, а ты не позволил?

— Не хотела… — вздыхает Дэвид. — Бросалась этой угрозой, но по-настоящему не хотела, я точно знаю. Но и смириться с потерей роли ей тяжело. Токсикоз сильнее, и она все время нервничает. Я надеялся, что ты благотворно на нее повлияешь, а надо было предупредить. Прости, что я этого не сделал.

— Это потому что я приехал с Алесси.

— Я передал Кейт твою просьбу. Сейчас она сожалеет и раскаивается, поверь.

— Верю. Она никогда не была злой. Капризной, избалованной — это да…

— Она и поступила, как капризный ребенок, — фыркает Дэвид. — Призналась мне, что ее взбесило.

— И что же?

— То, что ты решил скрыть все, что между нами было. Всего лишь… представляешь? Я виноват, что не понял этого сразу. Как твоя девочка? Надеюсь, ты не ругал ее?

— Дэв, хватит меня опекать. Я знаю, что Алесси не виновата. Спасибо, ей лучше. Извинения принимаются. Как Кейт?

— Опять нервничает, теперь из-за скандала. Если она выносит этого ребенка, то случится чудо. Мне пора, она ждет. Это она настаивала, чтобы я объяснился с тобой как можно скорее. Хотела сама, но я не позволил.

— И правильно. Пусть успокоится. Увидимся завтра, как и договаривались?

— Да, Джей.

Мы обнимаемся, Дэвид уходит, а я иду в кондитерскую за пирожными для Бэмби. Жаль, что ее знакомство с моими близкими вышло неудачным, но все же хорошо, что она меня услышала. Услышала и поверила, иначе не сделала бы ответный шаг. В любви она мне уже признавалась, при встрече. Ее просьба, пусть и небольшая, намного ценнее.



= 39 =

Александра

«Я люблю тебя, Александра».

Эти слова звучат в голове каждый раз, когда я хочу рассказать Джеймсу о фотосессии. Признание может перечеркнуть наше будущее, и я малодушно отступаю. Так не хочется портить каникулы в Нью-Йорке! Они все же получились приятными.

Кейт не позволила мне извиниться, сама попросила прощения и плакала, пытаясь объяснить причину своего поступка. Она словно сняла маску, и я увидела совсем другого человека. В конце концов, никто не идеален, все ошибаются. Я не хотела бы оказаться на ее месте: Кейт не выбирала между ребенком и карьерой, но оплакивала несбывшуюся мечту. А мне не на что жаловаться — Джеймс сделал выбор.

С Кейт мы не стали подругами, но и врагами — тоже. В один из дней она даже пригласила меня на шопинг. Я была уверена, что по просьбе Джеймса, но нет, он уверил меня, что инициатива исходила от нее. Он лишь вручил Кейт карту для оплаты моих покупок, чтобы не спорить с моим вечным «нет». Наивный… Я не позволила бы тратить его деньги, если бы не пересмотрела свое отношение к подаркам. Оказалось, что получать их от любимого мужчины очень приятно. Я настолько осмелела, что время от времени позволяла себя баловать.

В тот день мы с Кейт приятно и весело провели время, опустошая счета наших мужчин, а Джеймс и Дэвид устроили мальчишник, встретившись в баре со своими общими старыми знакомыми.

Джеймс показывал мне Нью-Йорк и обещал свозить в Сиэтл, чтобы познакомить с родителями. Еще праздновали день рождения Майкла, сначала вместе с детьми, а вечером, когда малыш уснул, вчетвером. Джеймс приготовил ужин, Кейт и Дэвид наконец-то улыбались друг другу, а я тихо наслаждалась уютной атмосферой.

Мы успели и БДСМ-клуб посетить, в ознакомительных целях. Джеймс сказал, что публичные сцены для меня табу. «Ты исключительно в моем личном пользовании, запомни это», — произнес он с таким серьезным видом, что у меня душа в пятки ушла. Страшно представить, как он отреагирует на фотосессию.