Amarie

Раньше Даррин мечтал, что узнает о том, что Архелия жива и отправится на ее поиски, но теперь уже поздно. Уже через полчаса он будет женат на Берренской девице, на которую кроме него не нашлось желающих. И сегодня же он будет обязан зачать ей ребенка. При этой мысли Даррин содрогнулся. Внешне не имеющая серьезных изъянов, Мора была весьма неприятна сама по себе, хоть и старалась мило улыбаться. Даррин подумал о том, что она, вероятно, испытала в жизни немало насмешек, особенно когда ее, старшую, напрочь игнорировали женихи, сватавшиеся к ее сестрам. Это был позор – выйти замуж позже своих младших сестер и теперь она была так рада Даррину, что старалась быть донельзя милой. И это страшно раздражало. Мора из Кивая постоянно пялилась на него, словно стараясь прочесть его мысли и всюду навязывалась ему. За те две недели, что она пробыла здесь, она успела осточертеть Даррину, который спасался обществом брата. Как же он будет жить с ней до конца своих дней?..

Честь и семья. Девиз Лимерийцев. Он обязан принять Мору в свой дом и сделать ей детей.

Нахмурившись и сжав губы, Даррин решительно скомкал в руке портреты ирристрианок и бросил их в камин. Столько лет он жил фантазиями и надеждами, что возвращение к суровой реальности стало донельзя болезненным.

У Моры хороший характер, она мила, хозяйственна, богата и должна быть плодовита, судя по ее матери. Прекрасная партия, Даррин Лимериис, – говорил он себе, спускаясь к тронному залу, откуда они должны были направиться в храм.

Да, но при этом она так худа, что выпирают кости. При этом она навязчива, как голодный щенок. При этом у нее не золотые волосы, а черные, как смоль…

Первая крупица правды

Хели снова снилась эта заснеженная гора, очертаниями похожая на ящера, который обвил ее и склонил голову, словно во сне. Снова она слышала этот глухой, рокочущий голос, который неустанно твердил ей, что она должна идти. В ее голове вспышками проносились странные, смутные видения, в которых она почти ничего не могла разобрать. Наконец один из образов стал четче и Хели смогла разглядеть стоящую женщину с длинными золотыми волосами, создававшими светящийся ореол вокруг ее головы. Лица она не видела. Внезапно картинка сменилась видом падающих камней и оглушительным грохотом в ушах.

Архелия подскочила на кровати и не сразу поняла, что сон кончился. В бараке было тихо, слышалось только дыхание множества спящих здесь людей.

Вдруг перед самым своим лицом она увидела какого-то незнакомца. За время, проведенное в бараках, она успела запомнить на лицо всех его жителей и теперь могла совершенно точно сказать, что этот молодой человек не отсюда. Он был высоким – уж точно выше нее. У него, как и у многих здесь был короткий ежик черных волос и смуглая кожа, цвет которой был различим даже в полумраке. Темно-карий цвет глаз говорил бы о его низком положении, живи он в каком-нибудь королевстве. Но Хели успела заметить, что форма его носа и губ сильно отличается от прочих носов и губ местных жителей. У незнакомца черты были тоньше, в то время как большинство жителей Кандира имело пухлые губы и широкие крылья носа. Хели показалось, что она где-то видела его.

Высокий, худощавый, но мускулистый (конечно, до Тохона ему было очень далеко), он представлял опасность, и Хели молниеносно достала кинжал из-под своей сооруженной подушки, так как имела полное право убить чужака. Одним из законов Кандира было то, что отряды бойцов никогда не должны смешиваться, и если один отряд видел незнакомца в своих рядах, то имел право убить его и забрать все его вещи.

– Не горячись, – тихо сказал парень, успев перехватить руку девчонки.

Хели не собиралась кричать – незнакомец мог одним движением перерезать ей глотку. А ей нужно было жить.

– Я не собираюсь убивать тебя, видишь? – он поднял обе руки, демонстрируя, что оружия в них нет, но Хели ни капли не поверила ему – оружие можно было достать из-под одежды так, что никто бы и не успел заметить этого движения.

– Чего ты хочешь? – прошипела она.

– Познакомиться с тобой, – он поднял ей подбородок, чтобы разглядеть лицо в полумраке, но Хели, густо покраснев, откинула его руку.

– Ты не туда попал, если хочешь женщину, – ощетинилась девочка.

Парня, казалось, рассмешил ее вывод.

– Ну что ты. Я пришел вовсе не за этим. Я только хотел проверить, правда ли то, что говорят о тебе люди.

– Что? – удивилась Хели. Ей и в голову не приходило, что о ней могут судачить.

– Ты красивая, – снова сказал парень, явно льстя ей – сейчас Хели выглядела далеко не лучшим образом – солнце опалило ей кожу, сделав девочку почти неотличимой от остальных жителей Кандира. Ее волосы были очень коротко острижены, а грубая одежда прятала, впрочем, тощую фигуру. К тому же, в полумраке вообще сложно было что-либо разглядеть.

Но Хели впервые слышала такие слова и ей стало приятно. Кто-то обратил на нее внимание и это ей льстило.

– На улице дождь, пойдем, там здорово, – предложил незнакомец. – Кстати, меня зовут Каган.

Хели недолго думала над предложением – дожди здесь бывали довольно редко даже осенью, и ей всегда нравилось подставлять лицо холодным, освежающим каплям. И, хотя было запрещено покидать бараки, она вскочила и тихо, как мышь, стала красться среди кроватей, следуя за Каганом.

На улице и правда шел дождь. Архелия радостно раскинула руки и обратила лицо к небу. Она не боялась быть обнаруженной, ибо вокруг была кромешная тьма – тучи заслонили луну.

Каган оценивающе оглядел Хели:

– Сколько раз ты бывала под дождем за те одиннадцать лет, что провела здесь? – неожиданно спросил он.

– Я провела здесь пятнадцать лет, с самого рождения, – ответила та, жмурясь от удовольствия. – Дождей было семнадцать.

Каган издал тихий смешок.

– Но ты провела здесь одиннадцать лет, – возразил он.

Хели не стала спорить – ей было все равно.

– Они же лгали тебе, – с деланным сочувствием сказал парнишка.

– Такого не может быть.

– Конечно, может. Ты помнишь, что с тобой случилось, когда тебе было четыре?

– Нет, я была слишком маленькой, – ответила Хели, но вдруг внутри нее шевельнулось холодное подозрение. – Что ты имеешь в виду?

– Ты была принцессой, – ухмыльнулся Каган. – Амари Архелия Ивейн Ирристрю, я ваш покорный раб, – и он издевательски сел перед ней на одно колено, прямо в грязь.

Хели сделала шаг назад. Она впервые слышала это имя.

– Меня зовут Салар. Так меня назвала мать.

– Как унизительно, я сочувствую тебе. Получить королевское имя Архелия и волей приемных родителей-воров получить унизительное имя Салар.

– О чем ты говоришь?! – яростно прошептала Хели, не решаясь заорать в полный голос.

Каган поднялся и, подойдя к ней совсем близко, заглянул в глаза.

– Твои глаза – вода. Ты никогда не задумывалась, почему у простых людей глаза сплошь песчаные? Иногда карие. Ты одна-единственная во всем Кандире, у кого голубые глаза, королевские глаза.

– Этого не может быть, – она грустно покачала головой. Каган рассказывал ей сказки, в которые ей очень хотелось поверить и понять наконец, почему она так отличается от других.

– Хочешь, я расскажу тебе, что случилось, когда тебе было четыре?

Хели кивнула.

– Твоя семья была очень могущественным императорским родом. Знаешь, кто их убил? Дан, – он указал куда-то высоко, туда, где стоял замок Дана. – Они похитили тебя, потому что у тебя есть магическая сила.

Хели не удержалась и прыснула. Ей еще никогда не рассказывали таких бредней. Она взглянула на промокшего Кагана, который внимательно следил за ее реакцией. Он начинал ей нравиться – он был смешной, безрассудный и, по ее мнению, неопасный. И он сделал то, о чем Хели мечтала всю жизнь – продемонстрировал ей ее высокое положение, пусть и одним жестом, но для нее это имело огромное значение.

– Откуда ты это знаешь?

– Я очень много знаю. Прощай, принцесса, – он слегка прикоснулся губами к ее щеке и, словно обезьяна, взлетел вверх по стене барака и исчез.