Носорог

— И чем же ты будешь торговать? — поинтересовалась она, когда мы осматривали внутренний дворик меж нашими будущими домами.

— Выпивкой, — я растянул губы в широкой улыбке и распахнул дверь в погреб, оказавшийся на удивление просторным. Хотя… нет, если всерьёз заниматься тем, что я задумал, ледник всё равно придётся расширять. И сильно. Впрочем, Дайне с её артефактами, на производство которых орчанка явно нацелилась, внутренний двор таких размеров и не нужен вовсе, так что… есть шанс договориться.

— Хочешь открыть винную лавку? — спросила Дайна, когда я выбрался из погреба. Я мотнул головой, бросив короткий взгляд на стоящего невдалеке хозяина дома, и орчанка понятливо кивнула. Она и сама не особенно-то восторгалась вслух мастерской краснодеревщика, хотя помещение ей явно понравилось. Наоборот, носик морщила, всем своим видом выражая недовольство от наличия в её будущем доме «такой бесполезной комнаты»… да ещё и ворчала вслух о том же.

Хозяин же был терпелив и молчалив, хотя по делу давал вполне исчерпывающие и весьма толковые объяснения. Да и дома, хоть они и пустовали последние пару лет, как минимум, он содержал в приличном состоянии. Ни плесени в углах, ни гнили деревянных балок и перекрытий. Пыльно конечно, но было бы странно, если бы здесь ещё и еженедельную уборку проводили. Достаточно и того, что зимой домики протапливались как следует, судя по отсутствию каких-либо следов промерзания, а это, между прочим, затраты. Пусть относительно невеликие, но всё же, всё же…

В общем, осмотром мы с Дайной остались довольны, как и их бывший хозяин, уже к исходу дня получивший свои деньги в обмен на купчую. Точнее, две купчих, чин по чину зарегистрированных в конторе окружного совета. К моему удивлению, проблем с размежеванием участка, которых я подспудно ожидал, у нас не возникло. Клерк землеустроительного стола, к которому мы обратились за разрешением, принял из рук прежнего хозяина зданий план участка, расстелил его на своём столе и, вбив на стоящей рядом монструозной, сияющей надраенной латунью, печатной машинке его регистрационный номер, замер в ожидании. А спустя пару секунд, стекло, покрывающее поверхность стоящего по соседству огромного стола, мягко засияло жемчужным светом и вдруг покрылось множеством пересекающихся чёрных линий. Похоже на карту. Где-то на краю этого своеобразного экрана замерцал зеленоватым светом небольшой вытянутый прямоугольник, и чиновник, довольно кивнув, с пулемётной скоростью вбил очередную череду цифр и букв с нашего плана. Прямоугольник вырос в размерах, и в его очертаниях я с удивлением узнал план нашего будущего участка. Масштаб? Ну да, он и есть… Магия, чтоб её!

Прислушавшись к нашим пожеланиям, клерк извлёк из-под стеклянной столешницы толстый карандаш, ткнул им в угол изображения, от которого тут же побежала строка с какими-то цифрами… впрочем, судя по виду чиновника, абсолютно ему ясными. Он покивал и… с невообразимой небрежностью отчеркнул жирную красную линию, разделив план участка на две части. Количество цифр над картинкой тут же начало увеличиваться, а клерк вновь затарабанил по клавишам печатной машинки. Секунда, другая… и проведённая им красная линия истончилась, выцвела до чёрного цвета, поёрзала и замерла, разделив план участка на теперь уж точно равные половинки. Чиновник пробежался взглядом по столбцам цифр и, убедившись в их правильности, наложил на изображение бумажный лист с планом, который, благодаря подсветке стеклянной столешницы, вдруг стал полупрозрачным. Совместив линии границ участка на бумаге с высвеченными на стекле, клерк прижал края листа массивными держателями и вновь ткнул пару клавиш на своей чудо-машинке.

— Прикройте глаза, — буркнул он, а в следующую секунду даже через опущенные веки я почувствовал вспышку света. Резкую, как сверкание сварки. — Готово!

Теперь и на бумажном плане красовалась та же разделительная линия, превратившая один участок в два. Мы с Дайной переглянулись, и на край стола чиновника, рядом с его печатной машинкой, легли два скеллинга. Клерк издал короткий печальный вздох… и через минуту мы уже держали в руках каждый план СВОЕГО участка. А монеты? Что монеты? Не было никаких монет. Кто не верит, может посмотреть на стол чинуши. Пусто там.

Деньги отданы, купчие на руках, планы тоже. Отметки о регистрации документов на месте. Налог уплачен, о чём имеются соответствующие записи на корешках в наших чековых книжках… Мы с Дайной переглянулись, и в моей руке появился очередной блокнот.

— Как насчёт небольшого празднования? — листок перекочевал в ладонь орчанки, и та радостно улыбнулась.

— Готовим вместе, — прищурилась она.

— Ты на салатах. Мне — два мясных, — дождавшись, пока девчонка прочтёт мой ответ, я ощерился ей в лицо.

— Тазик. Один. А с тебя фаршированный кальмар, — не осталась в долгу Дайна и, чуть помедлив, добавила: — с баррским сыром и чесноком. Без зелени.

— Догкховор-рились, — кивнул я, не поленившись произнести сложное для моей глотки слово вслух. Мы с орчанкой пожали друг другу руки и, рассмеявшись, двинулись вниз по Граунд-хейл в уже почти бывшую мою квартиру. Сегодня нас ждал вкусный ужин и долгий уютный вечер в хорошей компании. А завтра займёмся приведением в порядок нашего нового жилья. Будем разбирать завалы, сносить ненужное и строить нужное… надо будет ещё поговорить с Падди. Ушлый хафл наверняка знает, где можно нанять толковых сантехников для возведения нормальных ванных комнат…

Приготовленный в четыре руки, ужин был съеден, но в моей высокой трёхпинтовой кружке ещё плескался вкуснейший чёрный эль, а в бокале Дайны удобно устроившейся на брошенном у каминного зева пледе, мягко покачивался ароматный горячий глинт, которым она запивала острый и пряный сыр, кусочки которого тягала из отобранной у меня тарелки. Ну и ладно, мне под эль и сушёная кабанятина пойдёт. Хо-ро-шо…

— Грым, — лениво протянула орчанка, чуть ли не прижимаясь спиной к чугунной дверце пышущей жаром печки. — А ты в самом деле решил открыть винную лавку?

— Кгхрм… — не найдя в кармане штанов ставшего привычным блокнота, я лениво огляделся по сторонам и… плюнув на всё, легонько топнул ногой по полу. На доске, не прикрытой пледом, появилась проявленная мною словно выдавленная в дереве надпись. Аккурат рядом с Дайной.

— Ага. На развес торговать буду.

— Вином? На развес? — прочитав моё послание, удивилась орчанка.

— И закуской. Холодной. Вроде того же пряного сыра и копчёностей, — одна надпись сменила другую.

— Таверну, что ли, откроешь?! — изумилась Дайна.

— Питейное заведение, — уточнил я. — Эль, ром и закуски.

— А горячее? — непонимающе воззрилась на меня орчанка, и я вновь топнул ногой, проявляя на дереве свой ответ.

— Если только говядину… жареную… с кровью. Но её ещё доводить до кондиции придётся, — сглотнув слюну, я обновил надпись на полу перед орчанкой.

— Говядину. До кондиции… Что там делать-то? Отрезал шматок, бросил на сковороду, пожарил и съел, — недоумённо протянула Дайна.

— Если бы всё было так просто и быстро, — я вздохнул. — Не умеют здесь правильно мясо доводить. Всё норовят свежатину парную на огонь брякнуть. Неучи…

— Покажешь-научишь? — с явным интересом в голосе спросила орчанка. Ну да, ничего неожиданного. За прошедшие три недели совместного ведения хозяйства я понял, что она большая любительница хорошо поесть. Как и я.

— И samogonгнать тоже научу. Обязательно, — заверил я подругу, и неожиданно для себя самого широко зевнул.

Спать пора… завтра будет долгий день.

Глава 4. Рассуждения и размышления

— Он странный, — проговорила Дайна. Фари перевела взгляд с орчанки на суетящуюся внизу голубую махину, с лёгкостью тягающую тяжеленные дубовые столы по залу своего готовящегося к открытию заведения, и лениво кивнула.

— Зато добрый, — отозвалась она.

— Это да, — поудобнее устраиваясь в лёгком плетёном кресле, кивнула орчанка и, чуть помолчав, вздохнула. — Но его странности это не отменяет. Знаешь, он ведь меня даже ни о чём не расспрашивал. Ворвался, разломал клетку, сорвал ошейник… Без вопросов, без выяснений! Завалил золотом, «в качестве компенсации», прикрыл своей спиной от пуль и магии. Спас. Приютил. И опять никаких расспросов. А подданство империи?! А дом этот?! И снова всё вроде как само собой разумеющееся!