Глазами геолога

Полевой дневник

Геологов частенько путают с золотоискателями Джека Лондона, бродягами Александра Грина, искателями приключений Майн Рида или охотниками Фенимора Купера. От геологических историй ждут рисковых горных восхождений, яростных схваток с дикими зверями, мучительных переходов через ледяные и песчаные пустыни, через небывалые таежные дебри или гиблые болота. Случается в работе, конечно, и такое. И стороннему наблюдателю обычно именно эти ЧП западают в душу.

Из пестрой груды всяческих безделиц и полубылей, которыми развлекаются геологи у вечернего костра, можно выбрать и что-либо занятное. Но, не дай бог, начнешь пересказывать это с серьезным видом — стыда потом не оберешься!

Не знаю, как другие, но я никогда не привозил из экспедиций иных дневников, кроме рабочих. Когда писал их, в меня вливалась — через глаза, ноздри, уши, кожу — омытая солнцем тайга, цельная и ароматная. Казалось, никогда не забуду ни один блик неба, ни одну хвоинку.

Но проходило время — воспоминания оседали где-то в глубинах памяти, и невозможно уж было найти их под слоями более поздних событий. Они окаменели, превратились в меня самого, в мои мысли, слова, переживания. Остались еще и записи в полевых дневниках:

«Маршрут № 14. 4 сентября. Район пос. Намуртах, низовья р. Куэту.

Обнажение 839… Южный скалистый склон горы. У подножия в коренном обнажении — серые порфириты с крупными (до 2 см) вкрапленниками кварца и полевого шпата (образец 839/1). Далее на запад выходят (скалами) розовые граниты (?) (образец № 839/2). В них в виде неширокой дайки протягиваются на северо-запад темно-серые розоватые диабазы (образец 839/3).

Обн. 840 …У вершины горы — коренные скальные выходы розовых плотных крупнозернистых гранитов.

Обн. 841 …Вершина горы. В коренных обнажениях выходят розовые плотные крупнозернистые граниты (кварцит?) (обр. 841).

Обн. 842 …Аналогичные граниты встречены в отдельных выходах и высыпках по северо-восточному склону.

Обн. 843 …На северном склоне горы, к подошве, обнажаются коренные выходы темно-серых песчаников, плотных. Азимут падения 10°, угол падения 10°».

Крохотный маршрут. От прежних отделяет его провал времени в сто миллионов лет. Переход из девона в кембрий.

А невдалеке от переживших множество геологических катастроф пришельцев из кембрия перекинут через речку деревянный мостик. А в трех километрах южнее таскают бидоны доярки в халатах цвета не слишком свежего снега. Тем смешнее было карабкаться с немолодым, сухоньким и хмурым рабочим по шершавым гранитным скалам к вершине, под его непрерывное кряхтенье, охи и причитания: «Да пропади оно пропадом! Костей не соберешь. Ходют не как люди. Дорог ему мало! Ей-богу, не пойду. Не нанимался шею ломать…»

Но возвращаться было поздновато. Сверху скалы казались еще круче и страшней.

Втайне мне верилось, что где-то среди этих облизанных волнами времени скал встретится вдруг змеистая кварцевая жила. А в ней, в искристой белой оправе кварца, — рудные минералы или драгоценные. Найти месторождение! Пожалуй, об этом мечтает всякий геолог, особенно молодой.

…Помню пожилого геолога, одного из первооткрывателей богатого полиметаллического месторождения в Средней Азии. Еще не был построен рудник, буровыми скважинами уточнялись контуры месторождения. Геолог, утирая лоб платочком, тяжело поднимался к зеленому оазису возле родника. Он сидел там часами в зеленой тени чинар, почитывал книги, пил зеленый кок-чай и поглядывал на вершину соседней горы, склон которой дымился, как у вулкана, и блестел свежими осыпями. Там разрабатывалось месторождение. Открывшие его геологи получили большие премии.

Здесь, на новом месторождении, оставалось немного до премий (была даже надежда на Государственную премию!). И геолог ожидал их под чинарами.

Может быть, он всю жизнь мечтал открыть крупное месторождение. Мечта сбылась. И жизнь замерла…

Признаться, отправляясь в экспедиции, я всякий раз собирался вести не только рабочий полевой дневник, но и свой личный, где бы описывались происшествия, переживания и впечатления. Брал даже с этой целью специальные тетради.

Полевые дневники заполнялись по нескольку штук за сезон. Но личных записей либо вовсе не было, либо они были скудными и скучными. А ведь в экспедициях случается всякое, и вдесятеро понаслышишься. А привозишь с поля — насколько я знаю, это относится почти ко всем геологам, — привозишь полевые дневники да, в лучшем случае, наброски своего отчета и выписки из чужих. То, что требует производство.

Должно быть, случается так по простой причине: интересно работать. Жить в полудикой природе, ходить в маршруты (после трудных особенное наслаждение — отдых), чаевничать у костра. Все события и переживания этой жизни имеют цену и смысл, когда они случаются. Вспоминать о них — занятие приятное, но пустое.

Конечно, геологу приходится заботиться о заработке, как и всякому работнику. И все-таки геолог — это не только человек со своим особенным взглядом на мир, но и с особенным образом жизни… А впрочем, геологи разные бывают.

Третья камералка

Работа геолога:

Руки — машины — мозг

…Крылатые надежды и помыслы увлекают их вдаль от дома; и даже тогда, когда они сами остаются на родине, в душе они все же удаляются прочь и странствуют. Марк Туллий Цицерон

Потери и приобретения геологов

А геологи вымирают.

Вымирает неутомимый пешеход, вооруженный геологическим молотком, картой и полевым дневником. Пожалуй, через десяток-другой лет такой чудак будет вызывать улыбку. Да и сейчас их уже маловато.

Можно радоваться или огорчаться, но факт есть факт: в геологию вошла техника, сложные приборы и мощные машины. Так случается, рано или поздно, с любыми науками.

В наше время многие прежние взгляды на жизнь Земли кажутся наивными и бестолковыми. Считалось, что все горные породы, включая граниты и базальты, образовались во время всемирного потопа. На всю историю Земли отводилось… четыре тысячелетия. И только некоторые смельчаки осмелились противоречить этому, вопреки церкви и увеличивая срок невообразимо — до сотен тысяч лет!.. Ну разве не смешно?

Были мудрецы, объяснявшие отпечатки раковин в горных породах действием таинственных испарений недр и магическим влиянием звезд и луны. Или другие, верившие, что кварц — это окаменевший лед, что зеленый прозрачный взгляд изумруда исцеляет хворь.

Можно ли всерьез принимать утверждение о всемирных катастрофах, временами уничтожающих все живое водой или огнем?

Но из этих выдумок вырастала наука. Да и сами выдумки были — для своего времени — большим достижением.

Не знакомый с науками человек опирается на опыт и фантазию.

Камни крепки. Они смяты в складки. Смять можно только мягкие вещи. Значит, все камни были прежде мягкими.

Местами слои раздроблены. Значит, временами так сильно тряслась земля, что даже ломалась.

За десятилетия горы нисколько не меняются (разве что промчится лавина). И, говорят старики, так было всегда. Но в слоях пород встречаются образования, напоминающие раковины моллюсков. Встречаются и четкие, будто точеные, кристаллы. Можно предположить: эти чудеса природы родились тут же, под действием каких-то горных сил. А если это следы прежней жизни, придется вообразить, что некогда на месте гор было море. Но ведь этого никто не видал!

А как объяснить происхождение валунов, щедро разбросанных по всей Русской равнине и в Европе? Странные, блуждающие камни, чуждые этим краям, прикатившиеся невесть откуда через холмы и реки…

Ох как не просто решать подобные загадки! И, главное, для чего решать? Легендарный Сфинкс испытывал загадками остроумие прохожих, угрожая смертью за неверный ответ. И тут — решай или не решай — ничего не изменится. В давние времена верные ответы не имели никакой практической пользы.