Страница 7 из 55
— Куда же он собирается?
— На вечер, — сказала тетя Ида.
Аарне поднялся и вышел в соседнюю комнату, но голос тети Иды преследовал его и там:
— Аарне, даже по твоей походке можно догадаться, что ты влюблен…
А через некоторое время добавила:
— И я была молодой. И я разбираюсь в этих делах, так-то…
У тети сегодня было хорошее настроение. Она гордилась открывшимися в ней способностями психолога.
Аарне надел пальто и вышел на улицу.
Было темно, и он сразу же у дверей споткнулся. Сердито сплюнув, он выбежал из ворот.
А в комнате тетя Ида сказала сестре:
— Вот, уже и дверьми начинает хлопать.
…СВЕРХУ, С ЧЕТВЕРТОГО ЭТАЖА, доносилась музыка. Окно было холодным, щеки у Аарне горели. Он стоял в темном коридоре, и на его лице дрожал свет ночного города.
Боюсь говорить с тобой, боюсь молчать. Кто скажет тебе то, что я хотел бы сказать? Эти слова будут сказаны. Но кто поверит, что это я хотел произнести их первым?
В коридоре послышались шаги. К нему приближался Индрек.
— Почему мы грустим?
— Просто так.
— Излей свою душу. Я лекарь и сумею вылечить любую хандру! — Индрек поправил галстук и галантно поклонился.
— Будто сам не понимаешь?
— Ах, так… — Индрек пригладил волосы. — Хорошо. Чего ты боишься?
— Боюсь, что наделаю глупостей. Знаешь, мне кажется, что я веду себя как недотепа.
— Все в твоих руках…
— Конечно. Но это… риск. Я боюсь опозориться.
— Здесь, в коридоре, ты рискуешь еще больше. — Индрек заметил спускавшегося по лестнице Андо и позвал:
— Иди сюда!
Андо подошел с подчеркнутым безразличием. Инга уехала к бабушке, и Андо относился ко всему окружающему с презрением.
— Ты из зала? Тогда скажи Аарне, как он рискует, не приглашая Майю танцевать.
Андо устало улыбнулся.
— Должен сказать, что эта барышня имеет успех…
Аарне выпрямился.
— Пошли наверх! — Он решительно зашагал по лестнице. Протиснувшись сквозь толпу ребят у двери зала, он остановился лишь на миг; теперь он уже не колебался. Покинув удивленных друзей, он подошел к Майе и пригласил ее танцевать.
Индрек усмехнулся:
— Посмотрим, что из этого выйдет…
— Выйдет то, что должно выйти, повеселимся на свадьбе, — безразлично ответил Андо.
…У Майи были тонкие и теплые руки.
— Жарко.
— Ужасно.
— Здесь очень тесно…
— Много народу…
— Но вам, несмотря на это, нравится танцевать? — спросил Аарне.
— Зависит от партнера…
Аарне смутился и не сумел ничего ответить. Майя едва заметно усмехнулась.
Вечер продолжался. Фокстрот рвал на куски теплый, пахнувший потом и парфюмерией воздух. Его ритм придавал всему вечеру особое настроение.
А они все танцевали. У Майи была гибкая фигура и легкие ноги. Аарне прижал девушку к себе. Она непроницаемо глядела вверх, и Аарне опять смутился.
На них смотрели. Андо стоял на прежнем месте, опустив руку в карман пиджака и отбивая ногою такт. Индрек куда-то исчез.
Эда оживленно рассказывала что-то Карин. Рядом стоял Тийт, мрачный, как ночь.
Трал-лал-лал-лаа!
Аарне почувствовал неловкость перед Эдой…
Трал-лал-лаа!
Вдруг Аарне захотелось узнать, какого цвета у Майи глаза. Почему? Просто так. Возможно, потому, что он почти никогда не замечал, какого цвета глаза у людей.
…Синие, почти голубые.
Майя заметила его изучающий взгляд и вновь усмехнулась, но теперь уже не так высокомерно.
Пробило десять.
— Пойдем куда-нибудь, — предложил Аарне.
— Куда?
— Так просто, уйдем отсюда…
— Пошли…
БЫЛА ХОЛОДНАЯ НОЧЬ. Ветер гнал по асфальту пыль. Луна казалась очень маленькой и далекой, ей тоже было холодно.
— Почему тебя… извини, я сказал «тебя», можно?.. Почему тебя не было раньше в нашей школе?
— Я из Таллина…
— Вот как…
— Папа нашел в Тарту работу получше, и мы купили здесь дом.
— Ну и как тебе нравится Тарту?
— Довольно красивый город, очень своеобразный… Только слишком тихий для меня.
— Тихий?
— Может быть, и нет, но он кажется мне каким-то заброшенным. Особенно сейчас…
— Не обижайся, но мне Тарту нравится, — сказал Аарне.
— Я и не думаю обижаться… Ты ведь всегда жил в Тарту?
— Нет.
— Нет?
— Я из самой настоящей провинции, — нарочито резко ответил юноша, словно готовясь принять бой.
— Тогда, конечно… — протянула Майя.
— Что? — Аарне остановился. Ему почудились в ее голосе нотки превосходства. Именно это было его наиболее уязвимым местом.
— Нет, нет, — засмеялась Майя. — Вы, кажется, меня не так поняли.
— Пожалуй, — ответил он, хотя на самом деле ничего не понял.
— Тогда хорошо. — Майя мечтательно посмотрела на небо.
— А Таллин так разросся… В кафе по вечерам полно народу… Ночью город светлый, сияют огни, масса людей!
— И Тарту скоро станет таким же, — сказал Аарне как-то по-глупому. — Здесь много новых домов.
— Казармы, — буркнула Майя. — Не хочу жить в таких домах.
— Построим дома получше…
— Даже и тогда.
— Почему? — удивился Аарне.
— Просто так.
Они свернули в тихий переулок, где их шаги и голоса терялись в шорохе листвы.
«До чего же капризная девушка», — подумал Аарне. Ему казалось, что он испытывает к девушке какое-то смутное почтение… Глупости. Он не находил больше слов. Да и о чем говорить?
— Вот я и дома, — сказала вдруг Майя.
— Уже?
— Да.
Майя улыбнулась и протянула руку.
— Мы еще встретимся, мир тесен, — сказал Аарне.
— Да, — прошептала Майя и неожиданно засмеялась.
— Почему ты смеешься?
— Просто так…
Она засмеялась еще громче и исчезла в воротах.
Воскресенье
ПРОСНУВШИСЬ, Аарне увидел, что солнце давно уже встало. Стрелки показывали десять. За окном, на фоне бледного неба, раскачивались голые ветви. В комнате было тихо. Тети Иды, наверное, не было дома, и Аарне долго смотрел на качающиеся ветви. Постепенно в памяти всплыли вчерашний вечер и Майя.
Пройдет ночь, и наступающее утро уже не вспомнит ушедшего вечера. Аарне помнил лишь несвязные звуки, лица без выражений и руки Майи. Он почувствовал легкое волнение. Такое волнение бывает перед дальней дорогой, когда по холодным рельсам к перрону подкатывает поезд, когда стоят, до последней секунды прижавшись друг к другу. Ожидание перед дальней дорогой…
В начале одиннадцатого в комнату вошла тетя Ида.
— Вставай сейчас же. Молодому человеку не годится так долго валяться в постели, это приводит к плохим привычкам.
Она стала поливать цветы. Аарне медленно сложил простыни, одеяло и раскладушку, схватил все в охапку и потащил в соседнюю комнату за шкаф.
Когда во втором часу ночи Аарне вернулся домой, тетя Ида спокойно спала. Конечно, она могла и притворяться, но как-то она призналась, что спит спокойно, когда Аарне уходит на вечер. Было воскресенье. На улице дул холодный ветер. Аарне провел пальцем по запыленным корешкам книг. И чего только здесь не было!
Киплинг «Dschungelbuch»…
«Zimmerblumen».
«Inseln der Zukunft».
«Константин Пятс. Биография».
К черту!
И рядом с ними совсем особенная книга. Аарне взял серебристый том из серии Нобелевских лауреатов и посмотрел на мудрое лицо старика. Тагор…
Песнь, с которой я пришел к тебе,
осталась неспетой до сего дня.
Я проводил дни мои в том, что настраивал
и перестраивал мою лютню.
Ритм ускользал от меня, слова не располагались так,
как надо; только разрывалось сердце
от неутомимой жажды.