Страница 16 из 55
Аарне схватил Майю за плечи и крепко сжал.
— Ты замечательная девчонка, знаешь ты это?
— Нет, это ты замечательный.
— Я — ничто, — сказал Аарне. Ему вспомнились желтый дом, Корнель и письмо матери. Все-таки Лийгер очень тактичная женщина. Он вдруг почувствовал, что мерзнут ноги, и, кроме того, назавтра ничего не выучено.
ААРНЕ ЗАКОНЧИЛ ПИСЬМО. Было двенадцать часов. Начинался новый год. Аарне включил свет и потушил свечу. От тлеющего фитиля поднимался тонкий дымок. Спасаясь от яркого света, воспоминания вместе с тенью забрались под диван и под стол.
Сколько вопросов… История с дневником. Корнель. Учеба. Майя. Тетя Ида. Квартира.
Он заснул, подсчитывая дни каникул. Десять дней.
Просто один день
В ШКОЛЕ ВСЕ БЫЛО ПО-СТАРОМУ.
Аарне чувствовал, что не может следить за ходом урока, и со страхом замечал, что глядит в окно. Шли дни. Тетя Ида старалась не встречаться с Аарне: увидев его из окна, она исчезала в соседней комнате и там вязала до вечера. Часов в восемь она с ледяным лицом появлялась в комнате и до одиннадцати слушала заграничные передачи. В доме царила затаенная тревога. Одна лишь тетя Амалия тихо бродила по комнатам, ощупывая знакомые предметы и стены, садилась, вставала, бормоча что-то про себя, чистила ногти. Иногда подсаживалась к Аарне на диван.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивала она.
— Ничего, — отвечал он.
Старушка, помолчав немного, наклонялась к Аарне и шамкала беззубым ртом:
— Ида очень любит тебя.
— Да.
— Ну, будь же хорошим мальчиком, Аарне…
— Да, — отвечал Аарне и гадал, видит ли его полуслепая тетя Амалия.
— Что же ты все-таки делаешь здесь? — спрашивала она опять.
— Ничего, — сердился Аарне сам на себя, вставал, закрывал книгу и выходил. Он привык часами со странным безразличием слоняться по улицам. Домой он возвращался вечером. В комнате, перебивая друг друга, болтали прогрессивные и реакционные радиокомментаторы. Аарне ел в кухне остывший суп и ни о чем не думал. Так было проще.
Когда он, наконец, входил в комнату, там было уже темно. Аарне включал свет. Тетя Ида отворачивалась к стене и натягивала одеяло на голову. Аарне приносил из соседней комнаты раскладушку, стелил постель и гасил свет.
Примерно полчаса они лежали в темноте с открытыми глазами. Тикали часы. Около полуночи тетя Ида поднималась с постели и выходила из комнаты. Она еще раз проверяла, закрыта ли входная дверь, и пила в кухне холодную воду. Около половины первого они засыпали.
Утром Аарне слышал лишь одно слово: «Вставай!»
В еще закрытые глаза ударял яркий свет. Лампа под розовым абажуром висела прямо над раскладушкой. Аарне убирал постель и относил ее за шкаф. В комнате было холодно. Потом, стоя за дверью кухни, ожидал, когда Линда кончит умываться. Аарне брал портфель.
— До свиданья!
— До свиданья! — отвечала тетя.
Аарне возился в прихожей до тех пор, пока не выходила Линда, затем выходил сам. Холодный ветер продувал насквозь…
Тетя Ида вновь засыпала. Стояли долгие зимние ночи.
В школе Аарне пытался избегать взгляда Корнеля. Да и сам Корнель как будто не замечал его. Он стал совсем другим человеком. Это был Корнель без улыбки. За две недели Аарне ни разу с ним не разговаривал. Не было никакой ясности и с походным дневником.
Целый день у Аарне было ощущение невыученных уроков. К этому прибавлялся естественный голод. Тетя Ида стала распределять продукты строго по порциям.
Он привык к тройкам, четверка — это уже хорошо. Тройка. Не больше и не меньше. Легкое удовлетворение и спокойствие на ближайшие дни. Тянутся уроки. Особенно последние. Появляется привычка все время смотреть на часы. Январь — темный месяц. Аарне стал замечать, что жизнь проходит стороной. И теперь все шло по-прежнему. Только без него. Как выяснилось, он был заменим. Он удивлялся, что еще не потерял самоуверенности, она существовала по-прежнему.
На переменах он гулял с Индреком. Индрек в основном молчал, а если говорил, то избегал серьезных тем. Казалось, что особенно неприятно ему говорить о Корнеле. Аарне думал, что Индрека просто не интересуют его заботы и он готов заключить их в кавычки. Иногда к ним подходил Андо.
— Ну, как?
— Что, «ну как»?
— О чем вы здесь болтаете?
— Просто так… Что у вас будет?
— Алгебра. А у вас что?
— Немецкий.
— А-а… У нас был первым эстонский. Корнель здорово насмешил нас. И вообще, большой шутник.
— Вот как…
Они прошлись еще немного. Все трое были лучшими учениками Корнеля и почти друзьями. Теперь же Аарне чувствовал, что отдаляется от них и особенно от Андо. Андо любил порядочных людей. Он всегда носил белую рубашку и часто причесывался. Сейчас он неопределенно сказал:
— Я пойду посмотрю…
Он отошел к Иво и Харри и стал им что-то оживленно рассказывать.
— Видал? — спросил Аарне.
Индрек пожал плечами и презрительно усмехнулся.
Школа кружила по коридору. Интересно, сколько можно пройти за одну перемену?
— Как долго это будет продолжаться? — спросил Аарне.
В его сторону глядела Майя. Дорогие глаза…
— Что?
— Я спросил, как долго это будет продолжаться?
— Ты должен подчиниться, — сказал Индрек.
— Кому? Тете Иде?
— Нет. Корнелю. Ты должен пойти к нему.
— Я? Зачем? Нет.
— Неужели ты еще не понял? Я вчера с ним разговаривал.
— Ну и что?
— Пойди сам и тогда узнаешь!
— Не пойду.
— Твое дело, как хочешь…
Аарне больше ничего не сказал.
В ТОТ ДЕНЬ В ЖЕЛТОМ ДОМЕ что-то случилось. В прихожей, у счетчика, стоял мужчина в кожаной куртке и убирал в портфель инструменты. Дверь в комнату была открыта, за столом сидел элегантный молодой человек, перед ним лежали какие-то бумаги. Тетя Ида и ее сестра стояли у стола.
Аарне поздоровался, но никто не обратил на него внимания.
— Не стоит спорить, гражданка, — сказал молодой человек.
— В первый раз, — умоляла тетя Ида. — Давайте уладим просто так?
— Больше не о чем спорить, гражданка. Вы должны бы понять, что акт неизбежен.
— Простите, — хныкала тетя, — я честный человек. Я честно заработала свою пенсию. Я была передовой работницей.
Молодой человек еще что-то написал и поднял большие, немного дерзкие глаза. Он был очень серьезен.
— Вы могли работать честно и быть передовой, но то, что вы подложили в счетчик железку и воровали электричество, не очень честно.
Аарне все еще стоял у двери. Теперь он понял, почему тетя всегда так боялась контролера.
— Оставьте на этот раз так, я старый человек. Поймите, я и сама не знаю, что я делаю.
Молодой человек усмехнулся и закончил акт.
— Пожалуйста, подпишите…
— Поверьте, я сделала это в помешательстве.
— Дай ему денег, дай денег, — посоветовала тетя Амалия. Она плохо видела и плохо слышала и сказала это слишком громко. Тетя Ида наступила ей на ногу.
— Так вы подпишете или нет?
Тетя Ида посмотрела на молодого человека и ей показалось, что она говорит с Аарне. Она наклонилась и взяла ручку…
Уходя, молодой человек сказал:
— Мы, конечно, оштрафуем вас. Кроме того, в прихожей нужно заменить всю огнеопасную проводку. До тех пор вам запрещается пользоваться электричеством. До свиданья.
Дверь закрылась. Тетя Ида спросила:
— Кто бы мог донести на нас? Кто?
— Не знаю, — сказала ее сестра.
Аарне пошевельнулся.
Тетя Ида внимательно посмотрела на него.
Откровенный день
ПО ВЕЧЕРАМ В ЖЕЛТОМ ДОМЕ горела свеча. Радио молчало, и тетя Ида ложилась спать очень рано. Заниматься было негде. Когда по алгебре появилась еще одна двойка, Корнель сказал:
— Мне кажется, что я должен вызвать в школу вашу мать… — Затем повернулся и ушел.
В тот же вечер Аарне пошел к нему домой.