Страница 6 из 48
Как сейчас, вижу трепетное пламя лучины, огоньки цигарок и сосредоточенные, заросшие лица.
А дед Сахон, поломавшись немного вначале (любил старик, чтобы его попросили), до поздней ночи рассказывал о приключениях Ивана — крестьянского сына, о его битвах со злым и коварным Змеем Горынычем и о Василисе Прекрасной, которую спрятал за семью морями и океанами в глубокой темнице Кощей Бессмертный…
Слушали молча, не перебивая, усердно дымя самокрутками. И словно не было войны на земле, будто жили мы в каком-то удивительном мире, населенном сказочными героями деда Сахона.
А потом снова улица, тихая и пустынная в этот полночный час. Все залито каким-то необычным, удивительно ярким светом луны: дома, заиндевевшие на морозе деревья, дорога. И скрип лаптей на снегу — это по домам расходились мужчины. Шли молча, напряженно думая о чем-то. Ведь у всех в ту нелегкую пору было немало тревог и забот…
А весной, когда согнало снег, почти все наши односельчане подались в лес, к партизанам. У деда Сахона не стало слушателей, да и у нас, мальчишек, весной появились дела куда поважнее сказок…
Жизнь наша так устроена, что мы все время в делах своих и помыслах идем к людям. Со своей болью и радостью, со своими надеждами и планами. Все, что делается нами — для людей, да и мы сами лишь малая частица огромного человеческого моря, и лишь до тех пор мы люди, пока живем для них…
У каждого из нас бывает своя дорога в жизнь. Иногда очень легкая, с детства озаренная лучистым светом улыбок. Ты еще не успел по-настоящему ступить на эту землю, а у тебя уже десятки друзей, которым ты всегда почему-то очень нужен. Ты — неизменный участник всех детских проказ, без тебя не состоится ни один футбольный матч дворовой команды…
А бывает, что ты всегда оказываешься лишним. Все уже распределено, и тебе остается быть только зрителем. Можешь завидовать своим сверстникам, а можешь просто смотреть на все равнодушно. Твое дело!
Плохо, когда ты застенчив, неловок, не можешь постоять за себя. Над тобой сразу же начнут подшучивать безжалостные мальчишки, и среди них всегда найдутся мастера стукнуть по самому больному месту. Просто так, не думая, что это больно.
Пройдут годы, и ты, конечно, окрепнешь и сможешь постоять за себя, найдешь себе друзей и товарищей. Но на это уходит обычно много времени…
Вера росла тихой, застенчивой девочкой. Она могла часами играть одна, забравшись под стол или куда-либо в дальний угол. Вроде бы и хорошо — не озорная, послушная у Клавдии Лукьяновны дочь, но в сердце матери тревога. Нельзя же, чтобы ребенок привыкал к одиночеству, рос без людей. Надо было побороть ее застенчивость, помочь ей подружиться со своими сверстниками. И Клавдия Лукьяновна решила отдать Веру в детский сад, или, как тогда называли, на детскую площадку.
Детский сад внешне мало что изменил в жизни ребенка. Все так же Веруська играла одна в стороне от шумных детских забав, вроде бы безучастная ко всему. Но это только казалось. Из своего уголка девочка пытливо присматривалась к своим сверстникам, издали наблюдала за их играми. Вскоре в детском шуме можно было услышать и ее звонкий, радостный смех. А вечером, вернувшись домой, Вера с восторгом рассказывала о том, как сегодня интересно было у них на детской площадке…
Шли годы. Теперь уже Вера уверенней чувствовала себя среди сверстников, могла, если надо, постоять за себя И как-то само собой получилось, что она стала особенно внимательной к таким же малышам, какой и сама была совсем недавно. Видно, понимала, как это важно, помнила, как к ней когда-то подошел хороший человек, поддержал и помог стать своей среди шумной детворы. Может, это был воспитатель, няня или такая же девчушка, как и она теперь. Кто знает!
А потом и школа. В классе тридцать девять мальчиков и девочек. Первые уроки, первые буквы на грифельной доске, первые слова, прочитанные дома бабушке, отцу, матери…
Вера среди школьных друзей. Справа — Юра Двужильный.
И Коля Ступников. Так звали его все, от десятиклассника до самого неприметного «первачка». Он был любимцем школы, этот высокий светловолосый юноша-спортсмен, преподававший урок физического воспитания.
Уроки… Как не подходит это слово ко всему, что делал в школе Николай Ступников! Неутомимый затейник самых различных соревнований, прекрасный спортсмен и удивительно общительный человек, он был всегда окружен учениками, готовыми по малейшему знаку броситься выполнять его любое поручение.
Вы видели, друзья, соревнования в беге на пятьдесят метров самых маленьких — первоклассников? Посмотрите на этого разрумянившегося, счастливого и гордого победителя соревнований. В его руках приз — коробка цветных карандашей, которую при всех вручил ему сам Коля Ступников! И поверьте, что спустя и двадцать лет после памятных соревнований ни одного карандаша этой памятной коробки не коснется лезвие ножа. Ведь ее вручил сам Коля Ступников!
Когда началась война, Николай Ступников добровольно ушел на фронт. Так же ушли на войну и многие его ученики-спортсмены, в которых он еще в школьные годы воспитывал самое главное — мужество и верность. Всей своей жизнью, всеми своими делами и помыслами.
Для Веры Волошиной, как и для ее одноклассников, Николай Ступников был гораздо больше, чем просто учитель. Как к светлому, яркому огню, к Николаю тянулись ученики, стараясь во всем быть похожими на него. И Вера буквально с первого класса с увлечением стала заниматься спортом. Стройная порывистая девочка с задорным блеском голубых глаз стала ближайшей помощницей учителя физического воспитания. Уже в третьем классе ее избрали членом спортсовета и поручили работу среди самых маленьких. А для этого ей надо было самой показывать пример во всем. И Вера с увлечением занималась в секции гимнастики, участвовала в самых различных соревнованиях. А зимой любила подолгу бродить на лыжах по полям, которые начинались сразу же за Нижней Колонией, или же в сосновом бору, что возвышался за Томью. Идешь неторопливо по сверкающему на солнце снежному насту наедине со своими мыслями. Можно думать вслух, можно, не боясь насмешливых улыбок друзей, запросто поговорить с белочкой, притаившейся на ветке, успокоить ее, а потом, поднявшись на пригорок, долго-долго смотреть на город, залитый красноватым светом заходящего солнца. Домой Вера возвращалась задумчивая, притихшая. И Клавдия Лукьяновна хорошо понимала состояние дочери: девочка была глубоко взволнована своей новой встречей с неповторимой красотой сибирского края. Зато на городской каток Вера всегда ходила вместе с друзьями. На катке нельзя быть одной, даже если бы хотела этого, не получится. Там шумно и весело…
Детство… Незабываемое и короткое, как весна в Сибири. Казалось, еще совсем недавно Вера была на детской площадке, ходила в первый класс. Она любила вместе с матерью работать на огороде, помогать дома по хозяйству. По вечерам всей семьей читали какую-либо интересную книжку, слушали сказки или отправлялись в кино. Часто бывали на городском стадионе и дружно болели за свою футбольную команду, которая в ту пору почему-то постоянно проигрывала.
Минули годы, и настала пора, когда Вера стала все реже и реже бывать с родителями. И хотя она, как и прежде, с большим доверием относилась к маме, рассказывала ей о себе, спрашивала, советовалась, Клавдия Лукьяновна, эта мудрая, все понимающая мать, знала, что в жизни ее Веруськи начинается что-то новое. К ней стали чаще заходить подруги, между девочками шел какой-то свой разговор, так не похожий на все, о чем они говорили раньше. А однажды, возвращаясь вечером с работы, Клавдия Лукьяновна увидела у своего дома Юрия Двужильного, одноклассника Веры, который очень смутился.
И мать поняла, что к ее дочери незаметно, без каких-либо напоминаний пришла юность. Ждала этого, знала, что ей придется еще о многом поговорить с дочерью, но все получилось не так, как думалось, гораздо раньше, чем ожидала. И поэтому с волнением и затаенной материнской тревогой следила она за первыми шагами дочери в этом новом для нее мире, где были свои радости и огорчения, свои неписаные законы дружбы, чести и товарищества. Какой будет ее Веруська, сможет ли сама разобраться во всем многообразии новых мыслей и чувств, сумеет ли она быть по-настоящему счастливой? А матери так хотелось этого…