Тьма знает

– А? – переспросила женщина. – Какое еще ДТП?

– Там сбили молодого человека, и он погиб. Я выполняю поручение его сестры. Можно с вами на минуточку поговорить?

– А Бернхард знает, что вы здесь?

– Бернхард? Нет.

Йоуханна пристально смотрела на него.

– А с самим Бернхардом вы встречались?

– Он не пожелал со мной разговаривать.

Йоуханна замялась.

– Входите, – наконец произнесла она и ушла обратно в квартиру, оставив дверь для него открытой. Конрауд тихонько вошел и закрыл за собой.

– Извините, у меня тут бардак, – сказала Йоуханна.

Она прихватила с собой по пути пару предметов, чтоб убрать их – но больше для видимости. Конрауд никогда не встречал более захламленной квартиры, даром что большую часть жизни проработал в полиции и перевидал там много чего. Повсюду валялись одежда, вещицы, коробки и газеты, мебель и кухонная утварь, немытые тарелки, кастрюли с запекшейся коркой внутри, стаканы и пустые бутылки. В квартире был не только хлам – там стояла кислая вонь. Конрауд осмотрелся вокруг и вспомнил Бернхарда. Если причиной развода была неряшливость – ею грешили оба супруга.

Он не решился входить дальше в эту помойку, к тому же не хотел сильнее необходимого беспокоить женщину, потому остановился между прихожей и гостиной.

– У меня как-то на уборку вечно времени нет, – произнесла Йоуханна, окидывая взглядом гостиную.

– Да, – сказал Конрауд, только для того, чтоб не молчать в ответ. – До нее часто руки не доходят.

– Я вам вот что скажу: мы с Бернхардом не дружим, – вздохнула она. – Ума не приложу, как это я столько лет его терпела. Я ему говорила. Часто. А он не слушал. Вообще ничего не слушал, что я говорю. И был такой мрачный. Наверное, это депрессия. Из него целыми днями слова нельзя было вытянуть, а если ты делал что-нибудь, что ему не нравилось, он смертельно обижался и мог днями, неделями с тобой не разговаривать. Разве можно такое долго выносить? Нельзя. Никто такого не вынесет.

– Он пил?

– Да, и это тоже. Да-да. А потом пошел лечиться от алкоголизма и с тех пор, по-моему, ни капли в рот.

– А тогда он в бары часто ходил?

– Да не особенно, только футбол посмотреть. Футболом он сильно увлекался, а на подписку на спортивные телеканалы раскошеливаться не хотел. Хотел, чтоб бесплатно. Так что… короче, он туда матчи смотреть ходил. А еще это у него был предлог, чтоб выпивать. Я сперва подумала: а вдруг вы из социалки? Но вы же не оттуда, да?

– Нет, я насчет того ДТП.

– Ах, да, ДТП.

– Насколько я понимаю, вы тогда были вместе с ним.

Женщина рассеянно глядела на свалку, в которую превратилась ее квартира.

– Хотите, я замолвлю за вас словечко социальной службе? – через некоторое время спросил Конрауд. У него возникло ощущение, что Йоуханна немного не в себе. – Вам нужна помощь?

– Нет-нет, что вы, я отлично справляюсь. Тут только немного прибраться надо.

– А когда Бернхард пошел лечиться, для вас это стало неожиданностью?

– Учитывая, сколько он пил – нет. Но случилось это буквально ни с того ни с сего.

– Что он отправился на лечение?

– Да, это все так внезапно произошло.

– Сам Бернхард говорит, что ни о каком ДТП не знает, и в свое время, когда искали свидетелей, не дал знать о себе полиции, – сказал Конрауд. – Но в округе его видели. Он утверждает, что вы были с ним.

– Да, – ответила Йоуханна.

– И вы никакого наезда не помните?

– Нет.

– А с тех пор Бернхард жил один? После вашего с ним развода?

– Да.

– Вы с ним как-нибудь поддерживаете общение?

– Нет. Никак. Я с ним даже почти не виделась… с тех пор, как… нам друг от друга ничего не нужно, а детей у нас нет.

– Он вам когда-нибудь рассказывал про те времена, когда был скаутом?

– Скаутом? Нет. На вызовы-то он ездил, а вот…

– Вызовы?

– Ну, когда ему звонили.

– Кто?

– Да эти, из спасательного отряда…

– Он работал в спасательном отряде?

– Да, а потом бросил.

– А Сигюрвин? Бернхард когда-нибудь упоминал человека с таким именем?

– Сигюрвин?

– Это имя в новостях было. Его тело недавно нашли на леднике Лаунгйёкютль.

Даже если бы Конрауд внезапно ударил Йоуханну в челюсть – это едва ли ошеломило бы ее больше.

– Его…? Бернхард его знал?!

– Они когда-то были в одном скаутском отряде, – ответил Конрауд. – Очень недолго.

– Неужели?! А я и не знала.

– И Бернхард при вас это никогда не упоминал?

– Нет. Вот как странно. Я и понятия не имела…

– Когда вы жили с Бернхардом, он был состоятельным?

– Состоятельным?

– Деньги у него водились?

– Он всегда был ужасным сквалыгой. Этого не отнять. Нет, серьезных денег у него не бывало. Он держал эту лавку запчастей, и дела там шли ни шатко ни валко. И еще он там машины ремонтировал. Конечно, нелегально. И на этом он неплохо наживался, гораздо больше, чем на продаже запчастей.

Все это время Йоуханна смотрела на кучу одежды на полу, а сейчас подняла глаза на Конрауда. И в ее взгляде читался вопрос.

– Он был как-то с этим связан?

– С чем? – не понял Конрауд.

– С Сигюрвином? И всем этим вот?

Конграуд помотал головой.

– Я про это ничего не знаю, – ответил он.

– А зачем вы тогда спрашиваете, были ли у Бернхарда деньги? Откуда бы он их брал?

– Такой вопрос всем задают в обязательном порядке, – успокоил ее Конрауд.

– Извините, что здесь такой беспорядок, – произнесла женщина после непродолжительной паузы. – Надо бы мне тут прибраться. Просто… вот как-то руки не доходят.

– Наверное, я к вам лучше попозже зайду поговорить, – сказал Конрауд. Задерживаться у этой женщины чересчур долго ему не хотелось. Ей требовалось время, чтобы «переварить» этот внезапный визит, – и тогда она, может быть, вспомнит что-нибудь, полезное для Конрауда.

– У Бернхарда много друзей? – спросил он, собираясь уходить.

– Нет. Вообще нельзя сказать, чтоб они у него были. К нам на свадьбу пришло полторы калеки, – но она у нас была совсем скромная, мы у сислюманна[29] регистрировались. А родни у него мало. Единственный раз, когда он с кем-то виделся – это с бывшими одноклассниками на встрече выпускников. А у меня друзья были. Но ему было неинтересно с ними знакомиться.

Конрауд попятился к входной двери. Йоуханна смекнула, что он собирается уходить.

– А про измену вы спрашивать не будете? – спросила она.

– Какую измену?

– Ну, его, конечно.

– А Бернхард вам изменял?

– Я всегда его подозревала, – ответила Йоуханна.

– Ну?

– Я его спрашивала. И довольно часто. А он все отрицал.

– А почему вы решили, что он вам изменял?

– Женщины такое знают, – сказала Йоуханна. – Вот знают – и все.

– Он сам на это намекал?

– Нет, ничего он не говорил. Но у него на душе всегда была какая-то тяжесть, которая была мне непонятна. Он всегда был такой тяжелый, в дурном настроении.

– А вы его об этом спрашивали?

– Спрашивала. А он мне велел молчать. А потом у меня не стало сил терпеть, и я ушла от него. Он ни на что не был способен. Просто ни на что.

– А вы не знаете, кто это был? С кем он встречался?

– Да ему все время какие-то сучки названивали. Он говорил, что они по поводу автозапчастей. По-моему, это началось после той встречи выпускников.

– А вы знаете, кто были эти женщины?

– Нет. Разумеется, он мне их не представлял. Вы мне не верите, что ли?

– Почему же, верю, – ответил Конрауд. – Такие вещи бывают.

– Какие вещи? О чем вы?

– Бывает, что люди изменяют женам, – сказал Конрауд.

– Да… оно… вот однажды… какая-то девка позвонила ему по мобильнику, а когда ответила я, тотчас бросила трубку. А я… у него бы такой… определитель номера, и я пробила номер по компьютеру. И спросила его, что это за девка. Он ответил, что это по поводу автозапчастей.

– А вы помните, как ее звали?

29

Сислюманн – представитель высшей административной власти в Исландии.