Четвертое крыло (ЛП)

Снова аплодисменты.

"Вы чувствуете себя непобедимыми после парапета, не так ли?" кричит Ксаден. "Вы думаете, что вы неприкасаемые! Вы на пути к тому, чтобы стать элитой! Избранными! Избранные!"

Очередные аплодисменты раздаются с каждым заявлением, все громче и громче.

Нет. Это не просто возгласы, это звук крыльев, бьющих по воздуху.

"О боги, они прекрасны", — шепчет Рианнон рядом со мной, когда они появляются в поле зрения — буйство драконов.

Я всю жизнь провела рядом с драконами, но всегда на расстоянии. Они не терпят людей, которых не выбрали. Но эти восемь? Они летят прямо на нас — на скорости.

Как только я думаю, что они вот-вот пролетят над головой, они набирают высоту, взбивают воздух своими огромными полупрозрачными крыльями и останавливаются, порывы ветра, созданного крыльями, настолько мощные, что я едва не пошатываюсь, когда они приземляются на внешнюю полукруглую стену. Чешуя на их груди пульсирует при движении, а острые как бритва когти впиваются в край стены с обеих сторон. Теперь я понимаю, почему стены толщиной в десять футов. Это не барьер. Край крепости — это проклятый насест.

У меня открывается рот. За пять лет жизни здесь я никогда такого не видела, но опять же, мне никогда не разрешали смотреть, что происходит в День призывника.

Несколько курсантов кричат.

Наверное, каждый хочет стать наездником дракона, пока не окажется в двадцати футах от него.

Пар обдает мое лицо, когда темно-синий дракон прямо передо мной выдыхает через широкие ноздри. Его сверкающие голубые рога поднимаются над головой в элегантном, смертоносном взмахе, а крылья на мгновение вспыхивают, прежде чем сложиться, и кончик их верхнего сустава венчает один свирепый когтистый палец. Их хвосты так же смертельны, но я не могу увидеть их под таким углом и даже определить, к какой породе драконов они относятся.

Все они смертельно опасны.

"Придется снова привлекать каменщиков", — бормочет Даин, когда куски камня крошатся под хваткой драконов, обрушиваясь на двор валунами размером с мое туловище.

Передо мной три дракона разных оттенков красного, два оттенка зеленого — как Тейн, дракон Миры, один коричневый, как у мамы, один оранжевый и огромный морской дракон. Все они массивные, заслоняют собой структуру цитадели и смотрят на нас своими золотыми глазами в абсолютном осуждении.

Если бы им не нужны были мы, ничтожные людишки, для развития способностей печатки от связи и плетения защитных щитов вокруг Наварры, я уверена, они бы съели нас всех и покончили с этим. Но им нравится защищать Долину — долину за Басгиатом, которую драконы называют своим домом, — от безжалостных грифонов, а нам нравится жить, так что мы здесь, в самом маловероятном партнерстве.

Мое сердце грозит выскочить из груди, и я с этим абсолютно согласна, потому что мне тоже хочется бежать. Одна мысль о том, что я должна ехать на одном из них, чертовски смехотворна.

Из Третьего крыла выбегает курсант, с криком устремляясь к каменной башне позади нас. Мы все оборачиваемся, чтобы посмотреть, как он бежит к огромной арочной двери в центре. Отсюда я почти вижу слова, высеченные на арке, но я уже знаю их наизусть. Дракон без всадника — это трагедия. Всадник без своего дракона — смерть.

Всадники не могут жить без своих драконов, но большинство драконов могут прекрасно жить после нас. Поэтому они выбирают тщательно, чтобы не унизиться, выбрав труса, а дракон никогда не признается в ошибке.

Красный дракон слева открывает свою огромную пасть, обнажая зубы размером с меня. Эта пасть при желании может раздавить меня, как виноградину. Огонь вырывается из его языка, а затем вырывается наружу в жутком пламени в сторону убегающего курсанта.

Он превращается в кучку пепла на гравии, даже не успев добежать до тени хранилища.

Шестьдесят восемь погибших.

Жар от пламени обжигает мне лицо, когда я переключаю свое внимание вперед. Если кто-то еще побежит и будет так же казнен, я не хочу этого видеть. Вокруг меня раздаются крики. Я изо всех сил сжимаю челюсть, чтобы не шуметь.

Еще два порыва жара, один слева от меня, другой справа.

Пусть будет семьдесят.

Морской дракон наклоняет голову в мою сторону, как будто его суженные золотые глаза видят меня насквозь, страх, сковывающий мой живот, и сомнения, коварно закручивающиеся вокруг моего сердца. Готова поспорить, что он даже может разглядеть обмотку, связывающую мое колено. Он знает, что я в невыгодном положении, что я слишком мала, чтобы взобраться на его переднюю лапу и сесть на коня, слишком хрупка, чтобы ехать верхом. Драконы всегда знают.

Но я не убегу. Я бы не стояла здесь, если бы сдавалась каждый раз, когда казалось, что что-то невозможно преодолеть. Я не умру сегодня. Эти слова повторяются в моей голове так же, как они повторялись перед парапетом и на нем.

Я расправляю плечи и поднимаю подбородок.

Дракон моргает, что может быть знаком одобрения или скуки, и смотрит в сторону.

"Кто-нибудь еще хочет передумать?" кричит Ксаден, сканируя оставшиеся ряды курсантов тем же проницательным взглядом, что и темно-синий дракон за его спиной. "Нет? Отлично. Примерно половина из вас будет мертва к этому времени следующим летом". В строю воцаряется тишина, за исключением нескольких несвоевременных всхлипов слева от меня. "Треть из вас снова умрет через год, и то же самое в последний год. Здесь никого не волнует, кто твоя мама или папа. Даже второй сын короля Таури умер во время молотьбы. Так скажи мне еще раз: Чувствуете ли вы себя неуязвимым теперь, когда попали в квадрант Всадников? Неприкасаемым? Элитой?"

Никто не аплодирует.

Еще один взрыв тепла — на этот раз прямо на мое лицо — и каждый мускул моего тела сжимается, готовясь к испепелению. Но это не пламя… просто пар, и он отбрасывает назад косы Рианнон, когда драконы заканчивают свой одновременный выдох. Бриджи на первокурснике впереди меня темнеют, цвет распространяется по его ногам.

Они хотят нас напугать. Миссия выполнена.

"Потому что ты для них не неприкасаемый и не особенный". Ксаден указывает в сторону морского дракона и слегка наклоняется вперед, как будто раскрывает нам секрет, пока мы смотрим друг на друга. "Для них ты просто добыча".

Спарринг-ринг — это место, где всадников делают или ломают. В конце концов, ни один уважаемый дракон не выберет всадника, который не может защитить себя, и ни один уважаемый курсант не позволит такой угрозе для крыла продолжать обучение.

— "Руководство майора Афендры по квадранту всадников".

(Неавторизованное издание)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

"Елена Соса, Брейден Блэкберн". Капитан Фитцгиббонс читает из протокола смертных приговоров в сопровождении двух других писцов на помосте, когда мы стоим в молчаливом строю во дворе, щурясь на раннее солнце.

Сегодня утром мы все одеты в черное, у меня на ключице — серебряная четырехконечная звезда, знак первокурсника, а на плече — нашивка Четвертого крыла. Вчера нам выдали стандартную форму, летние облегающие туники, брюки и аксессуары после окончания Парапета, но не летные кожи. Нет смысла выдавать более толстую, более защищенную боевую форму, когда половины из нас не будет в октябре, когда начнется молотьба. Бронекорсет, который мне сшила Мира, не соответствует нормам, но я вписываюсь в сотни модифицированных униформ вокруг меня.

После последних двадцати четырех часов и одной ночи в казарме на первом этаже я начинаю понимать, что этот квадрант — странная смесь гедонизма "мы можем умереть завтра" и жестокой эффективности во имя одной и той же цели.

"Джейс Сазерленд". Капитан Фитцгиббонс продолжает читать, и писцы рядом с ним смещаются. "Дугал Луперко".

Думаю, мы где-то в районе пятидесяти, но я сбился со счета, когда несколько минут назад он читал имя Дилана. Это единственный раз, когда имена будут поминаться, единственный раз, когда они будут произнесены в цитадели, поэтому я пытаюсь сосредоточиться, запомнить каждое имя, но их слишком много.