Ненавистная жена

Так обескровливает только страх или ярость. Надеюсь, он отдает отчет тому, что сделал. Стоит мне увидеть его, и становится ясно, кто меня похитил, едва не придушив перчаткой.

Третья в комнате женщина, и я совру, если скажу, что удивляюсь, узнав в ней бывшую жену Данила Егоровича — сердобольную плакальщицу Анжелу. С ярким макияжем, но бледным лицом, она вовсе не рада быть здесь, это читается в ее испуганных глазах, однако послушно наливает в стакан воду из бутылки и приносит мне. Почти впихивает в руку.

— Держи! Я не собираюсь тебя поить.

Горло дерет, словно слизистую чем-то обожгло, в висках пульсирует боль. Я беру воду и подношу стакан ко рту. Медленно пью, борясь с дурнотой и наблюдая, как Анжела отступает к Макару, боязливо касаясь рукой плеча мужчины.

— Макар, дорогой, что же теперь делать? — спрашивает трусливо. — Ты обещал, что она не увидит меня… Что никогда не узнает о нас, а сам не разрешаешь мне уйти. Я думала…

— Заткнись! — Макар повышает голос, и Анжела вздрагивает, отдернув пальцы.

— Что?

— Бери ведро и вали отсюда. Но из дома чтоб ни ногой, шалава, иначе убью!

Видимо, блондинка не дорыдала сегодня в динамик моего сотового, потому что вдруг громко всхлипывает. Отшатнувшись, прижимает руку ко рту, и тут же получает по лицу пощечину. Больше унизительную, чем болезненную, и она не стоит Макару усилий. Он бьет женщину легко, заставив ее умолкнуть, как злой хозяин послушную псину.

— Вымоешь ведро и принесешь. Оно нашей гостье еще пригодится. Шевелись!

Анжела поняла, но сдвинуться с места не может. Аура в комнате висит тяжелая, а ситуация складывается хуже некуда, так что блондинка наверняка сообразила, что на этот раз выбор мужчины ее подвел. Она продолжает стоять, тихо поскуливая от страха, и Макару все-таки приходится оторвать от меня взгляд и повернуться к подруге.

Он берет ее рукой за подбородок и негромко обещает, расцепив свои бескровные губы:

— Если не будешь паинькой, я выбью тебе зубы… дорогая, и заставлю их съесть. Поняла?

— Да.

— А теперь иди.

Анжела уходит, а я опускаю пустой стакан рядом с собой, по-прежнему тяжело дыша.

В комнате тихо, и в этой тишине вдруг слышится звук зажигалки — это светловолосый тип решил закурить. Подойдя к столу, который стоит сбоку у стены, он опирается о него бедрами и затягивается сигаретой, продолжая рассматривать меня невыразительным взглядом.

— Так вот она какая… Мышь! — отзывается неприятным тоном. — Ничего так женушка у Ярого. Все-таки везучий он сукин сын. Я бы тебя, девочка, тоже каждый день натягивал, чтобы стала послушной не только папке. Или еще натяну… А, Бугор, как думаешь, понравлюсь я ей?

Я продолжаю молчать. Обращаются не ко мне, так что силы лучше экономить.

Впрочем, Макар тоже не спешит отвечать приятелю. То, что эти двое связаны, я догадалась, как только услышала их голоса.

Вместо ответа, бывший телохранитель сухо бросает мне, растягивая слова:

— Ну, привет… Давно не виделись, Марина.

Комната, в которой я нахожусь, небольшая, и похожа на дачный вариант чьей-то спальни, а значит, мы скорее всего за городом. Единственное окно прикрывают жалюзи, но обстановка далека от скромной — этот дом определенно жилой и хозяин не бедствует. Хотя бывает здесь редко — воздух запылен и пахнет сыростью. А сам дом, судя по размеру комнаты, не отличается простором.

Меня по-прежнему душит духота, к которой добавился сигаретный дым. Присутствие двух крепких мужчин в ограниченном пространстве, плюс запертая дверь, давит едва ли не сильнее, чем спертый воздух. И это ни что иное, как продуманный расчет.

Наверняка, вид у меня жалкий, но внутри я натягиваюсь, как струна. Если страх и вползает в легкие, то я его не ощущаю за собственным холодом, овладевающим телом. Он заставляет мои пальцы впиться в чужой диван, а кровь застыть в венах, не позволяя ей разогнаться до паники.

Неужели я и правда холодная сука?

— Не так уж и давно, — отвечаю мужчине, напряженно следя за ним, — раз не успела по тебе соскучиться.

— Осторожнее, Марина, — недобро предупреждает Макар. — Я думал, ты умнее.

— Тебе показалось. Что за дрянь ты заставил меня вдохнуть?

— Эфир. Доза минимальная. Ты не должна была отключиться, лишь потерять контроль. Не хотелось раньше времени делать тебе больно.

Он бы сделал «больно», это читается в его глазах, и слышится обещанием в тембре голоса. Я всегда чувствовала, что охранник отца — темный тип.

«Сволочь!» — выдыхаю одними губами, но Макар слышит.

Подойдя ко мне, он отбирает пустой стакан и берет меня за подбородок, как совсем недавно Анжелу. Вот только в мое лицо, подняв к себе, смотрит намного пристальнее.

— Ты красиво избавилась от меня, девочка. Считай, что я этого не забыл. А вот то, что ты в положении, стало сюрпризом. Если бы не облапал тебя, так и не понял бы, что ты носишь ублюдка Борзова. Но, думаю, это продлится недолго, если не будешь сговорчивой.

Он намеренно меня запугивает. Продавливает, сначала словами, а теперь открытой силой — больно сдавив пальцами подбородок. Насколько он готов двинуться дальше и что им нужно — пока не ясно, хотя предположить можно. Хотели бы убить — уже убили, а значит их цель в другом. Либо деньги… либо месть. Только кому — отцу или Ярославу?

Если бы дело было в моих родных — со мной бы говорить не стали. Зачем, если я и так у них? К отцу не подобраться, к Борзову тоже не подступить. Момент с командировкой был просчитан заранее, теперь это ясно. Так что им нужно от меня — договориться?.. О чем?

И с кем договариваться?

Для устрашения Макар хорош, но в деле он — пешка, сколько бы о себе ни мнил. Пожалуй, такой до конца жизни будет верить в то, что стань он преемником Стального Босса — империя бы держалась на одной его жадности и грубой силе.

Нет, с тем, кто отключает людей эфиром, вряд ли станут по-настоящему считаться. Так кто за ним стоит?

Мне лучше понять это, если я хочу выжить. На всех моих сил не хватит.

Новый приступ тошноты подкатывает к горлу, и я отталкиваю мужчину, заставив его отдернуть пальцы.

— Лучше открой окно, если не хочешь, чтобы я заблевала тебе паркет. Ты так хотел заполучить меня, что придумал оригинальный способ пригласить в гости. Мило. Что, и на этот раз боялся отказа, поэтому прихватил с собой группу поддержки?

— Твою мать, Бугор! — сбоку раздается досадное от светловолосого типа, но я продолжаю говорить, слишком сосредоточенно на мне острое внимание охранника.

— Знаешь, почему не ты, Макар?

— Почему? — Он все-таки спрашивает это, а я договариваю, расцепив сухие губы:

— Не люблю неуверенных в себе мужчин.

В отличие от Анжелы, пощечина, которая достается мне — весьма болезненная. От ее силы лопаются губы и темнеет в глазах, а я валюсь на бок.

— С-сука. — Но Макар хватает меня за плечо и поднимает обратно, откинув плечами назад. Его рука сжимается в кулаке, однако беловолосый тип останавливает его и, матерясь, оттаскивает назад.

— Эй, ты слышишь, нахрен, что я тебе говорю, Бугор?! Девчонке Ярый звонит!.. Да? — он непроизвольно касается рукой уха и затихает, словно слушает кого-то постороннего. После чего обращается к повернувшемуся к нему другу.

— Она должна ответить, иначе к ее дому уже через пять минут съедется вся полиция города. Проклятье! Какого хрена могло произойти? Все же шло четко по плану!

— Дай сюда! — Макар выхватывает у него из руки мой сотовый и смотрит на экран, словно тоже не верит. Несколько секунд тяжело дышит, после чего бросает телефон мне.

Шагнув ближе, хватает меня за подбородок и предупреждает:

— Ты сдохнешь раньше, чем заикнешься о нас, поняла? А если не ты, — садится передо мной на корточки и приближается, — то твой ребенок. Ты ведь помнишь, что было в прошлый раз, а, непослушная девочка?

В прошлый раз…

«Откуда ему знать, что было?»

Пальцы бывшего охранника еще не отпустили мой подбородок, а я уже лечу в свою собственную бездну, сорвавшись с шаткого мостика самообладания. Перед глазами темнеет, легкие сжимаются и то, что я вижу в светло-серых глазах мужчины… отражается в сознании потерянными пазлами прошлого. Которые, проявившись, рвут душу острыми краями на части, не позволяя вдохнуть.