В Речи Посполитой

Немецко-австрийские силы, собранные под Веной, были раза в два многочисленнее польских — немецкие князья понимали, что после падения Вены придет их очередь. Командование, без споров, вручили Собесскому — он по части войн с турками и татарами считался непревзойденным специалистом. Все связанные с ним надежды Ян Собесский тогда оправдал. Турки были биты, Вена спасена, а с ней и Центральная Европа. С того дня, 12 ноября 1683 года, и начался закат Османской империи.

С тех пор не утихают два спора.

Во-первых: кто сыграл в тот день решающую роль в победе — немцы или поляки? Все бились храбро. Немцев было больше, командовал поляк. Во всяком случае, ясно, что без польской помощи Вену не спасли бы. И поляки гордятся этой победой. В Варшаве есть памятник Собесскому — спасителю Вены.

Во-вторых: кто сыграл решающую роль в основании первого кафе в Вене (а венские кафе станут в дальнейшем знамениты)? А было так. Когда победители обшаривали огромный турецкий лагерь, то среди прочей добычи они нашли много мешков с кофе. Никто не знал, что это такое и с чем это едят. Какой-то грек, житель Вены, переселившийся туда с Востока, знал. Скупил весь кофе у солдат за бесценок и открыл кафе. Это первая версия. А вторая говорит, что инициатива принадлежала еврею, служившему в армии Яна Собесского по снабжению. Этот ушлый еврей по своим торговым делам побывал раньше в Стамбуле. И там узнал, что такое кофе. Это вполне возможно — еврейские купцы из Польши ездили в Стамбул (Константинополь). А там кофе пили много — вина-то мусульманам пить нельзя. Вот этот-то еврей все и организовал. Но так как евреям в городе Вене тогда жить было нельзя (с 1670 по 1693 год, когда состоятельным разрешили вернуться), ему пришлось привлечь к этому делу грека, то ли младшим компаньоном, то ли просто, как подставное лицо. Спор о приоритете в открытии первого венского кафе не решен до сих пор.

Итак, Ян Собесский своей борьбой с турками приобрел мировую славу как спаситель Европы. Но, сосредоточившись на угрозе с юга, Польша при нем вынуждена была окончательно отказаться от Левобережной Украины и Киева, а также от суверенитета над Восточной Пруссией.

Глава XXV

После «потопа». Дела экономические

Печальную картину представляла собой Речь Посполитая к концу XVII века. Территориальные потери были, конечно, чувствительны — потеряли Левобережную Украину и Киев. Но страна все еще была велика. Главное — была экономическая разруха.

В начале XVIII века Польша снова пережила опустошение в ходе Второй Северной войны — коалиция держав во главе с Россией Петра I сражалась против Швеции. Эта война хорошо прошлась по Польше.

Военные опустошения сопровождались тогда, как правило, эпидемиями. И вот, бывший «хлебный амбар Европы» не мог уже и себя накормить — поля лежали невозделанными. И когда наступило затишье, страна оправлялась очень медленно. Прежде всего потому, что не было скота. Он был необходим и как рабочая сила, и как источник навоза — единственного тогда удобрения. В былые времена скота хватало, его даже экспортировали[46]. Но после прохода войск, в том числе и польских, от скотины оставались только рога и копыта. И людей не хватало. Обедневшие шляхтичи работали в поле сами — это считалось все-таки менее «подлым» занятием, чем ремесло или торговля.

Потихоньку-полегоньку страна все-таки оживала. Все еще переселялись в Речь Посполитую иностранцы из Германии и Голландии[47]. Они получали статус вольных поселенцев и энергично брались за работу. Слово «голландец» (по-польски — «голлондер») в тогдашней Польше стало даже синонимом вольного поселенца иноземного происхождения. Особо я хочу заметить, что страна еще оставалась веротерпимой. Когда в России начались гонения на староверов, они бежали в польские владения. Большая община староверов возникла в Вильно (Вильнюсе).

Они там прижились, и когда город был поглощен Российской империей, уже не бежали дальше, хотя им пришлось вынести немало бед. А пишу я о них особо вот почему.

В начале XX века в моду в Российской империи вошли «ритуальные» процессы, особенно против евреев (но не только). Венцом их было дело Бейлиса. Так вот, староверы Вильно заявили в печати, что они уже полтора века живут по соседству с евреями и никогда у них никто перед еврейской пасхой не пропадал, а ведь были времена (в эпоху гонений на староверов), когда полиция и не подумала бы искать пропавшего старовера, только порадовалась бы.

К середине XVIII века сельское хозяйство — тогда основа всего (и не только в Польше) — было отчасти восстановлено. Можно было ожидать, что страна станет развиваться дальше. Ведь поднялась же Россия после Смутного времени и германские государства после Тридцатилетней войны. Но этого не случилось. Из-за внутриполитического положения.

Глава XXVI

«Польша стоит беспорядком» — польская поговорка

Страну губила анархия. И в старые добрые времена слаба была в Польше королевская власть. А уж после смерти Иоанна (Яна) III Собесского (так официально именовался наш старый знакомый) вовсе наступило всеобщее своеволие. А ведь это было время, когда национальные государства укреплялись в Европе. Но в Польше в XVIII веке не было национальной династии, вокруг которой смог был консолидироваться государственный аппарат.

Тут надо отметить, что создание развитого централизованного государственного аппарата, штатского и военного — важный этап в становлении государства нового времени. Помимо поддержания порядка и внешнего престижа, создавалась и достойная служба для обедневших дворян — служение монарху ассоциировалось со службой Родине и считалось почетным. И служба эта, среди прочего, привязывала многочисленное мелкое дворянство к королевской власти. Во Франции, например, росту чиновничества. и особенно регулярных королевских военных сил много способствовал еще в первой половине XVII века знаменитый кардинал Ришелье. Затем эта деятельность была продолжена при Людовике XIV («король-солнце»). А вскоре этим занялись по всей Европе. В России огромные успехи в создании развитого государственного аппарата были достигнуты в первой четверти XVIII века, при Петре I.

Но в Речи Посполитой из-за слабости центральной власти увеличение численности государственных чиновников и регулярных («коронных») войск шло медленно. И при внешнеполитических осложнениях там рассчитывали, как и в средние века, на шляхетское ополчение, собиравшееся по случаю.

Выборность короля, когда на престол Речи Посполитой садился часто вообще иноземный монарх, стала несчастьем — Польша оказывалась придатком другой страны, например, Саксонии. И такой король вообще занимался, в основном, не польскими делами. А это как раз и устраивало магнатов. Ибо они теперь полностью заправляли в Польше. В бурные времена «потопа» очень много шляхетских семей совсем обеднело. В частности, те, что бежали из левобережной Украины, бросив там все имущество, «с одними душами», как говорили тогда. Лишь наиболее достойные из них взялись за работу. А больше было таких, что вертелись при магнатских дворах, продавая магнату свои сабли и голоса на сеймиках. Пышность магнатских дворов поражала иностранцев. Вокруг магната крутились шляхтичи, вокруг его жены — шляхтенки (пани).

Каждый магнат стал полунезависимым князем. Управы на него не было. Уже хотя бы потому, что работа сеймиков (и Сейма) была парализована и вылилась в пустую говорильню — с 1652 года стал утверждаться обычай «liberum veto» — достаточно было подать против вносимого предложения хотя бы один голос, и оно не проходило. Этот обычай продержался до конца XVIII века.

46

Особенно надо отметить экспорт лошадей для военных нужд из Речи Посполитой в дни ее расцвета. Экспортом этим в Западную Европу занимались еврейские купцы. Вообще — поставка лошадей для армии была одной из важных функций еврейских купцов в Европе в XVII–XVIII веках.

47

Дело в том, что к середине XVII века были исчерпаны возможности осушения болот, озер и участков морского дна с помощью ветряных насосов. На дальнейшее их мощности не хватало. Осушение возобновится только в XIX веке, когда начнут применяться паровые насосы. А пока те, кто желал крестьянствовать, но не имел земли, эмигрировали.