Страница 13 из 278
Именно в такой напряженной атмосфере проходило заседание Парламента в Вестминстере 3 июня 1369 года. Собравшиеся члены Парламента выслушали мрачный доклад канцлера Уильяма Уайкхема о разрыве дипломатических отношений с Францией и последних событиях в Аквитании и Понтье. Принц Уэльский, сказал Уайкхем, прислушался к советам мудрейших людей и пришел к выводу, что настало время Эдуарду III вернуть себе титул короля Франции. Канцлер не говорил об этом, но все должны были понимать, что этот формальный шаг означал окончательный отказ от договоров в Бретиньи и Кале и возвращение к старым военным целям 1350-х годов. Вероятно, это был единственный реалистичный ответ на события во Франции. Три дня спустя, 6 июня 1369 года, обе Палаты посоветовали королю предпринять этот судьбоносный шаг[50].
Из того, в каких выражениях Уайкхем обратился к своей аудитории, очевидно, что английское правительство все еще не знало о планах вторжения французского короля. Французский флот вторжения начал собираться в Сене в июне, а через несколько дней английское правительство было проинформировано о том, что "большой флот парусных кораблей и галер" создается для вторжения на их остров. Интересно, изменила ли бы эта новость планы правительства, если бы она пришла раньше, но в данный момент она была воспринята с удивительным спокойствием. Нападение считалось, и как оказалось, справедливо, лучшей формой защиты. Поэтому Джон Гонт продолжал осуществлять свои планы, незаметно переправившись в Кале с небольшой свитой в начале июля. Примерно в то же время граф Херефорд отправился туда, чтобы принять командование в городе. Флот из почти 300 кораблей, от небольших судов до монстров грузоподъемностью в 300 тонн, собрался в бухте Сэндвич, чтобы переправить армию через Ла-Манш. От флота в Сэндвиче была отделена рейдовая эскадра и отправлена на разведку французского побережья. И ей удалось сорвать планы французского короля по вторжению на остров . Около дюжины французских кораблей были застигнуты в устье Соммы, а в Сен-Дени, в Шеф-де-Ко (современный Сент-Адресс), в пределах видимости якорной стоянки французского флота, была произведена кратковременная высадка десанта[51].
В плане французского вторжения в Англию 1369 года было что-то нереальное. Он, должно быть, занимал усилия многих чиновников и военачальников в течение лета, но оставил мало следов в сохранившихся записях. Это предприятие с самого начала вызывало споры. Как отметил бретонский барон Оливье де Клиссон на Большом Совете, который одобрил проект в марте, у французов было мало опыта в крупных морских экспедициях. Очевидно, что они сильно недооценили масштабы этого предприятия. Уже на ранней стадии все пошло наперекосяк, главным образом, в морской части плана. Как и их английские соперники, французы традиционно полагались на реквизированные торговые суда для обеспечения своих флотов как транспортными, так и боевыми кораблями. Однако с 1340-х годов не было предпринято ни одной крупной морской кампании, и с тех пор морская география Франции изменилась до неузнаваемости. Кале был английским портом с 1347 года, а Ла-Рошель — с 1362 года. До этого они были ведущими торговыми портами французского атлантического побережья. Бретань и Фландрия были нейтральны. Таким образом, в распоряжении французского правительства остались только порты Нормандии и Пикардии, главным образом Булонь, Сен-Валери и Дьепп. Даже в этих местах резкое прекращение торговли с Англией в 1369 году и опасности, связанные с переходом между Кале и портами Кента, нанесли серьезный удар по торговому флоту Франции. Военно-морские силы Франции в 1369 году состояли из скромного флота реквизированных кораблей, большинство из которых были слишком малы для эффективной военной службы. Из тех кораблей, размеры которых зафиксированы, ни один не превышал грузоподъемностью в пятьдесят тонн, а большинство были еще меньше. Знаменитый королевский арсенал в Руане не использовался для строительства или ремонта судов в течение десятилетия. Королевский галерный флот состоял всего из десяти судов, половина из которых базировалась в Средиземноморье, а остальные находились в плохом состоянии. Ни одна из этих проблем, похоже, не была учтена, когда Карл V разрабатывал планы вторжения в Англию[52].
Король рассчитывал, что союзники восполнят собственные военно-морские ресурсы Франции. В этом он был жестоко разочарован. Фландрия, которая, как ожидалось, должна была предоставить большую часть транспортного флота, похоже, практически ничего не предоставила. Гримальди из Монако и Ментона предоставили Филиппу VI военный флот, насчитывавший до тридцати двух галер, но нынешние их морские силы были лишь тенью того, что было раньше. В 1369 году в их распоряжении было всего десять галер, и они не могли выделить более половины из них для флота вторжения. В итоге они вообще не предоставили ни одной С Кастилией, другим традиционным поставщиком военных галер, дело было не лучше. Энрике Трастамарский, поддерживаемый французами претендент на кастильский трон, осенью прошлого года взял на себя обязательство предоставить за свой счет две галеры на каждую, которую Карл V сможет найти в других местах. Но он не смог выполнить свои обещания. Севилья, крупнейший город Кастилии и место расположения ее главного военно-морского арсенала, надежно удерживалась его сторонниками, и около двадцати галер все еще находились там в более или менее целости и сохранности. Но последователи убитого Педро I вывели из строя большинство из них, сняв весла, а их португальские союзники блокировали устье реки Гвадалквивир. Французский флот вторжения, ожидавший в Сене, на первый взгляд, представлял собой впечатляющее зрелище. Французский король даже приглашал знатных гостей, полюбоваться на его масштабные приготовления. Но не многие из них могли осознать, сколько кораблей требовалось для перевозки даже скромной по численности армии с ее запасами, лошадьми и снаряжением[53].
16 июля 1369 года предводители французской армии вторжения приняли Орифламму в аббатстве Сен-Дени и приготовились к отплытию в Арфлёр. В конце июля король и герцог Бургундский разместили свой штаб в цитадели Руана. Армия уже стояла лагерем на лугах вдоль Сены. Ее окончательная численность была результатом решений, принятых в Париже за месяц до этого, когда стало известно, сколько имеется транспортных судов. Эта армия должна была значительно уступать по численности, первоначально запланированной в марте. Латников было около 2.000 человек, большинство из них — подданные герцогов Бургундского и Бурбонского. Их поддерживали несколько сотен арбалетчиков, включая несколько генуэзских отрядов, набранных Ренье Гримальди, и экипажи кораблей, которые должны были сражаться вместе с армией после ее высадки. Весь отряд, включая моряков, вероятно, насчитывал от 4.000 до 5.000 человек.
Английская армия переправилась через Ла-Манш к концу месяца. Ее общая численность по французским оценкам составляла около 4.000 человек, что согласуется с английскими данными. И первой задачей было подкрепить английские позиции на территории вокруг Кале до прибытия Эдуарда III, который должен был принять командование. Ожидалось, что король прибудет осенью с новыми контингентами, которые должны были довести численность армии до 8–10 тысяч человек, плюс 4–5 тысяч боевых слуг (varlets), которые не учитывались по спискам, но фактически являлись бойцами. Примерно 1 августа 1369 года Джон Гонт выдвинулся из Кале вместе с графом Херефордом по дороге на Ардр. Французскими командирами на этом участке были Ги де Люксембург, граф Сен-Поль, и Жан, сеньор де Семпи, капитан Булони, оба они были видными баронами региона, которым суждено было провести большую часть своей жизни, охраняя бесплодные болота Па-де-Кале. Их поддерживал Роберт де Фиенн, довольно пожилой коннетабль Франции. По оценке Фруассара, в их распоряжении было в общей сложности около 1.000 человек, которые были разбросаны по большой дуге между Булонью и Сент-Омером. Как отмечал хронист, этого было достаточно, чтобы сдержать набеги, но не противостоять крупной полевой армии. Войска Гонта без труда смяли французские войска, осаждавшие Ардр и захватили крепость Одрюик. Всего было захвачено около девяноста небольших укреплений, которые были либо укомплектованы гарнизонами, либо разрушены. Затем армия опустошила и выжгла всю местность на восток вплоть до древнего и полуразрушенного епископального города Теруан и обнесенного стеной города Эр, а также на юге, в графстве Сен-Поль[54].
50
Parl. Rolls, v, 221 (2), 223 (8).
51
Doc. Clos des Galées, i, 662–6, 668–72; PRO E403/438, mm. 24, 29 (13 июня, 7 июля); E364/3, m. 4d (atte Wood); E101/29/36; E101/36/14; E101/396/13; Foed., iii, 874–5, 876; Chron. premiers Valois, 202; AN JJ100/240; Doc. Clos des Galées, i, no. 685.
52
Doc. Clos des Galées, i, nos. 659–70, 673–4, 677, 683–4, 687, 690–1, 697–8, 708, 710–12, 865; Mandements, no. 507; Anselme, vii, 758. Clisson: Froissart, Chron. (SHF), vii, 158.
53
Монако: Anselme, iv, 490; compare Doc. Clos des Galées, ii, no XXXII (84). Галеры Гримальди служили с 1370 г.: ibid., i, nos. 780, 791, 810, 816, 819. Кастилия: Foed., iii, 850–2, 869–70; Ayala, Crón., ii, 14–17; Lopes, Crón. D. Fernando, 137–9, 143. Визиты: Mandements, nos. 562 (p. 278).
54
Mandements, no. 549–50, 553–4, 557–8; Itin. Ph. le Hardi, 57; 'Séjours', 222; Gr. Chron., ii, 132–3; Itin. Ph. le Hardi, 57; *Moranvillé (1888), 224–32; Chron. premiers Valois, 202; Chron. Bourbon, 72–3; Anonimalle, 59–60; Froissart, Chron. (SHF), vii, 348.