Последний Эсхатон

Все крайне удивились, и по всем прошлась волна коротких перешептыванием с ближе сидящим человеком. Опять же, не станет ведь Эмелис врать об этом всём. Все присутствующие моментально начали пересматривать свои взгляды на многие вещи, да что там, даже Сол был крайне удивлен, и сидел с этих пор молча, а внутри него бушевали эмоции живого существа, и совсем не робота.

— Что насчет сжатия космоса вокруг нас? Это тоже не вина Вечного сердца? — спросил Император.

Эмелис перевела дух, и думала, как правильнее ответить на этот вопрос.

— Вина. Самая большая вина. Как оказалось, Вечное сердце вовсе не хочет, чтобы эта Вселенная продолжила существование. Вечное сердце добилось желаемого, то есть испытало меня, и выбрало меня своим постоянным сосудом. Но управлять Вечным сердцем я никак не могу.

На этот раз никто не удивился, хотя, определенно, такой вариант развития событий уже рассматривали. Но никто и не думал, что он может быть правдивым.

— В общем и целом, я закончила свою речь. Даже имея такие обширные знания, навряд ли мы сможем сделать что-нибудь существенное, но попытаться стоит. Что если каждый из нас предложит свой путь решения нашей общей проблемы? — предложила девушка. Все согласились. — Кто начнет первым?

— Я имею готовый план уже долго, и вы, Эмелис, его знаете. Не знают другие, но мне не составит труда о нем рассказать. Как вы все знаете, вместе с господином Савиниром мы разработали специальное устройство для извлечения Вечного сердца. Я предлагаю перенять бремя сосуда Вечного сердца, и вместо Эмелис оно может пасть на меня. Им я точно смогу управлять, — с гордым видом предложил Сол. Он ожидал всяческих похвал, но все лишь промолчали. Император фыркнул.

— Это самая глупая идея, что я когда-либо слышал в своей жизни, — признался Император. — Кто тебе разрешит стать сосудом для Вечного сердца, если даже самой Эмелис оно не дает возможность управлять собой?

— Вы меня поняли. Я возьму на себя роль сосуда и приму Вечное сердце, но при этом устраню свою собственную личность. Де факто, я стану разумным компьютером, которым можно будет управлять. Использовать Вечное сердце можно через меня.

Но и дополнение к основному предложению Сола никого не устроило. Все молчали, а Эмелис всё ещё держала на него скрытую обиду даже несмотря на то, что тот спас её от Шейна.

— Хорошо, я понимаю ваше общее негодование. Нам непременно необходимо найти опорную точку нашей проблемы. Вы так не думаете? Почему бы нам не воссоздать всю цепь событий, произошедших после крушения Эсхатона, и тогда я бы смог рассказать вам о том, почему же моя кандидатура во много раз… — Сол начал красиво, но затем запнулся, и замолчал. Что-то в нём противоречило.

— Разве нам поможет воссоздание всей цепи событий, раз мы теперь знаем, что все проблемы возникали не напрямую из-за Вечного сердца? — задумался Байрон Эрл, и откинул спину на кресло.

— Всё же я немного не понимаю некоторых вещей… ведь я всё-таки… — продолжил Сол, но, когда его попросили озвучить те вещи, которые он и не понимает, он снова замолчал.

— А ты, значит, имеешь какие-то привилегии, неизвестные нам? В данный момент голос каждого из нас звучит одинаково громко, и никто не может кричать и заявлять о своей правоте, — надавил на Сола Белый.

— Значит… мой голос будет… не столь важен? Помилуйте… ведь, кажется, это я раньше всех раскрыл истину о Вечном сердце… Разве нет?

— Отнюдь не раньше всех. Альма-матер была самой первой. Ты не можешь слышать её голоса. Но я думаю, ты бы удивился, если бы узнал, как она о тебе отзывается. Уж ей то я доверяю больше, — высказала свою позицию уже Эмелис.

Сол вновь резко замолчал. Он оглядывал всех присутствующих, его направление головы металось из стороны в сторону. Это больше всего заметили только Эмелис и Император, но ни та, ни тот, ничего не сказали. Было видно, что Сол не находил себе места. В своей речи он привык активно жестикулировать, подобно живому существу, но сейчас же он этого не делал. Он не ожидал такого резкого негатива.

— Мне нужно подумать, я крайне извиняюсь. Я хочу тишины… то есть подумать… продолжайте без меня, — произнес Сол, и встал с кресла. Теперь ему не сиделось, и он отошел в угол зала, озирая всех своим беглым взглядом, и поправляя свою одежду, хотя та не была помята. Все его ресурсы теперь были направлены на анализ ситуации. Он явно не мог знать, что всё пойдет в это русло. У него были другие планы, идущие вразрез с планами, которые обговаривались на собрании. Теперь он испытывал тревогу. Все о нём забыли, и вернулись к обсуждению уже без него. Эмелис, правда, заподозрила неладное, но тут же забыла об этой мысли, ведь Байрон Эрл начал озвучивать своё предложение.

— Я незнаком со всеми деталями этой сложной истории. Но как мне кажется, выход у нас есть, и это выход мирного существования Вечного сердца вместе с каждым из нас. Нам необходимо убедить первородный артефакт не уничтожать наш и так трещащий по швам мир, — начал Эрл, наклонив своё тело вперед.

— Вечное сердце, кажется, не очень-то заинтересовано в наших желаниях. Если бы оно могло одуматься, и прекратить уничтожение нашей Вселенной, оно бы одумалось уже давно. Вечное сердце не делало ничего для спасения этого мира, но делало многое, чтобы спасти меня одну, — досадливо проговорила Эмелис.

— В этом и кроется ответ на ваш же вопрос! — Эрл улыбнулся и даже немного усмехнулся. — Ранее было установлено, что резонирование с Вечным сердцем достигает апогея, когда вы засыпаете или впадаете в кому. Вспомнить только смерть Уробороса. Как же вы героически решили прыгнуть внутрь его черепа, не обнаружили там ничего, кроме пустоты, и, тем не менее, всё равно каким-то образом смогли убить его!

Все молчали, ожидая продолжения его мысли. Эрл выждал лирическую паузу, смочил горло водой, и продолжил.

— Мы введем вас в искусственную кому, в которой вы бы смогли напрямую пообщаться с Вечным сердцем. Оно никуда от вас не денется, и тем самым, возможно, вы сможете его переубедить в его решении. По крайней мере, я надеюсь, что это может сработать.

Поняв, что Эрл, наконец, закончил мысль, все подняли небольшой шум и в тот же момент успокоились. Решение Байрона понравилось всем, за исключением Императора Белого. А также Сол, видимо, даже не слушал предложение Эрла и мрачно стоял в углу, смотря в одну точку мертвым взглядом.

— Однако же, да, стоит попытаться войти в контакт с Вечным сердцем таким способом. Кто знает, может нам удастся решить проблему мирным для всех нас способом. Мы ничего не потеряем, если попытаемся, — перенял идею Савинир. Но Император поспешил внести свою лепту.

— А что если потеряем? — навострился Белый, и отвел плечи назад. С этой минуты он смотрел прямо в глаза Эмелис, будто обращался прямо к ней. Все поняли, что сейчас он захочет выдвинуть свою идею. Он даже немного привстал с кресла, уперся своими громоздкими руками о стол, и начал говорить. — Мы, следуя первому плану Империи, вытащим Вечное сердце и обратим его в тюрьму, наподобие Эсхатона. Его безграничную силу противопоставим ему же самому. Сдержим, и сделаем так, чтобы оно служило на благо человечества.

Все вновь замолчали. Однако если в случае с Эрлом это молчание было благоговейным, то в случае с Белым это было молчание непонимания или даже страха. Император снова уселся за кресло, и уже подготовился принимать встречную критику на его идею. И критика последовала.

— Вы, Белый, всё никак не уйметесь. Ваш прежний статус более ничего не значит ни для кого из последних осколков человечества. Вы предложили эту идею с таким страшным фанатизмом, что я было подумала на секунду, что всё это время вы всего лишь притворялись поверженным, а на самом деле за спиной совета строите интриги, — высказалась Элизабет. Она никогда не была такой сердитой и грозной.

— Вы, Элизабет, обвиняете меня напрасно. Видимо, вы пропустили прошлые мои слова о том, что голос каждого из нас равноценен голосам других за этим столом. Это значит, что я имею право высказывать всё то, что считаю действительно нужным, и всё то, что хоть как-то немного могло бы улучшить наше положение. Вечное сердце нужно захватить и изолировать, пока не стало совсем поздно. Этим планом занималась Империя, пока Уроборос не уничтожил Четвертую станцию.