Последний Эсхатон

По правую сторону от тех фресок красовались скорее неподвластные для понимания аспекты Вечности. Исторических мотивов Зейду на них разглядеть не удалось, и они были совершенно абстрактны. Разве что на одной фреске ему удалось узнать символ уробороса — то есть змея, что вечно пожирает самого себя, находясь в рекурсии. Только змей этот выглядел несколько странно, и змеем как таковым не являлся.

Хорошо вот так стоять без дела, пока всю работу выполняют за тебя. Хотя от Зейда в этой ситуации толку мало — ведь у него совсем не было инженерного образования, и в особенности опыта во взломе древнейших структур. Он только мельком видел, как девушки объединили свои внешние интерфейсы гидрокостюмов в один, и начали проецировать голограмму со странными схемами на стену, что-то бурно обсуждая, даже споря друг с другом.

— Нет. Ты делаешь неправильные выводы. Если тебе удалось добраться до системной шины и обратить искина на нашу сторону, это совсем не значит, что ты стала гораздо умнее меня в этой теме, — возмущалась Эмелис.

— Ты забываешь, кто из нас двоих в Межзвёздном Университете на практикумах справлялся с трудными задачами быстрее и более качественно. Ты игнорируешь возможность того, что вал ворот мог перейти в свою мёртвую точку, а махинациями с ним мы только можем усугубить положение.

— Я? Игнорирую? Да такие мелочи уж лучше игнорировать, ведь шанс на такой исход ничтожно мал. Почему это абсолютно все механизмы в Эсхатоне работают как новые, даже несмотря на то, что ему далеко не первое тысячелетие? Всё-таки в теоретической части я всегда была лучше тебя. Если бы он действительно не работал, я думаю, искин бы нам сказал об этом.

— Практика! Прак-ти-ка! Практика всегда показывает, что даже самые малейшие переменные могут привести к катастрофе. Твоя теория не учитывает всей совокупности возможных исходов, — обозлилась Дейнис. Они поссорились, и как командир отряда Зейд должен был их помирить, но подходить к ним он совершенно не имел желания, и вместо этого решил понаблюдать за ними издалека, держа небольшую ухмылку.

Правда они обратились к нему сами, когда парень только принялся изучать внутреннее устройство Эсхатона в открывшейся базе данных, которую всё же разблокировал ИИ после визита Дейнис.

— Зейд. Не делай вид, что тебя это совсем не касается. Лучше помоги нам разрешить спор, иначе это ни к чему не приведет, — разочарованно сказала Эмелис.

Но спас его от такой сердобольной участи… андроид. Увидев его лик, Дейнис даже перепугалась, а Эмелис наоборот спокойно выдохнула. Парень проявил безразличие, такое же, какое Сол проявил в первую их встречу к нему.

— Множество значений складываются воедино в виде переменной. Переменные — абсолютное зло в мире математики. Переменные важны из-за их способности представлять разные числа, не требуя определенного значения. Это позволяет нам работать с широким спектром задач, не беспокоясь о том, что мы застрянем на конкретном значении. Открытие этих ворот зависит от множества таких переменных, и это не может не пугать мой математический разум, — своеобразно поприветствовал компанию андроид.

Девушки были свалены наповал, тогда как Зейд никак не среагировал. Сол заметил, что около ворот неприметно лежит смутно знакомая ему книга, которую Дейнис туда отложила, дабы она не занимала рук.

— Меня не подводят глаза. Это — «Сангвине Деум». Скажите, кто из вас отыскал эту великую мудрость? — заинтересовался андроид, явно переключивший свой интерес с восторженной Эмелис на книгу.

— Я нашла её в заброшенном молитвенном зале… — не до конца отойдя от прошлых слов совы, да и в общем находившись под впечатлением встречи с ним, ответила Дейнис.

— Ты обязана мне её отдать. Это прекрасное, чудесное творение незыблемой силы. Это самая чистейшая из всех самых чистейших книг, написанных когда-либо и кем-либо во всем-всем космосе.

— Так разве она не пуста? — заинтересовалась Дейнис, не понимая интереса робота.

— Это пока пуста, — загадочно ответил Сол, и даже не спрашивая разрешения, поднял её с пола и спрятал куда-то за свой белый плащ. Дейнис только неловко ухмыльнулась.

— Сол, и всё же… ты разобрался с причиной толчков Эсхатона? — перевела тему Эмелис, когда в компании повисло неловкое молчание.

— Ваша Светлость, я вынужден вас огорчить. Чтобы решить эту проблему необходимо искоренить неизвестную величину, X. Сопоставив проблему с моей основной теорией о предопределенности событий, я получил настолько большое уравнение, что даже не знал, с какой части его стоит начинать решать. Но даже совершая попытки его решения, получить цельный ответ без дробей и корней у меня не выходило. Боюсь, нам всем угрожает серьёзная опасность… — ответил Сол и окинул медленным взглядом голограмму на стене.

— Может, хватит говорить так по-идиотски? Мы не на собрании юных математиков в третьем классе, и совершенно не понимаем смысла твоих слов, — отрезал Зейд, даже не боясь андроида.

— Невообразимо! Юные математики? Мой дорогой друг, я изучаю математику в несколько раз дольше, чем тебе сейчас полных лет, — возмущение Сола можно было сравнить с совершенно человеческим чувством. Эти слова его очень задели, и он о чём-то задумался, начав проводить расчёты у себя в голове.

— Зейд. Как ты можешь так говорить с тем, о ком даже ничего не знаешь? — переменилась в настроении светловолосая девушка.

— В том то и дело, что мы не знаем о нём ничего. Что он из себя представляет, ты хоть сама знаешь? На чём основано твоё доверие к нему? На том, что он всячески тебе уступает, называет «светлостью»? А вдруг он просто хочет воспользоваться нами? Под шкурой овцы может скрываться недоброжелательный волк… А то, что он наглым образом забрал у Дейнис её находку, совсем меня взбесило, — взвелся Зейд, и даже через скафандр было видно, как кровь налилась в его щёки.

— Теперь я вижу. Ты — один из иррациональных корней, которые нужно устранять при первой возможности. Ты враг всеобщего блага. Закрой свой рот, хам, ведь перед тобой стоит вершина машиностроения, перед которой ты — нуль, — поднял механический палец на парня Сол, и вдруг взвёлся на половине фразы, — Что мне мешает тебя убить?

Эмелис и Дейнис насторожились.

— Посмотрите на него, вершина машиностроения, — улыбнулся Зейд, — Так уж и быть, промолчу. Но я не принял поражения, учти.

Далее все были на взводе. Удивительно, но даже с помощью Сола, девушки всё никак не могли найти способ открытия ворот. И ни теоретический, ни практический подход не помогали. В компании ненадолго промелькнула мысль, что больше нет никакого решения этой проблемы, кроме пробития ворот чем-то тяжелым. Но пробивать было нечем.

— Как это — нечем пробивать? Прямо перед вами железная балка, которая то и дело хочет, чтобы ею пробили эти ворота, — снова усмехнулся Зейд.

— Немедленно выйди из этой комнаты. От тебя всё равно нет никакой пользы. Я презираю тебя.

Не дожидаясь ответа парня, Дейнис выволокла его в другую комнату, оставив Эмелис с Солом и задачей наедине. Только и было слышно неодобрительное барахтанье издалека.

— Вдвоём решить математическую проблему проще. Слишком большое количество людей в одной комнате сбивает с толку. Полагаю, вам это знакомо, — наконец остыл Сол, обрадованный отсутствием Зейда.

Только вблизи Эмелис смогла рассмотреть неоценимую искусность устройства Сола. Каждая его деталь была утончённой, и в который раз она убедилась в том, что этот робот — настоящее произведение искусства.

— Впрочем, мой анализ всегда показывал, что сразу после вашего "пробуждения" существует только один вариант исхода, вечная константа. Сейчас мы смело движемся по ней, и в этом отношении я не ошибаюсь. Несмотря на то, что мы стоим прямо возле нашей цели, и не можем получить к ним доступ, всё в равном счёте должно закончиться благоприятно.

Времяпровождение с Солом успокаивало Эмелис. Его общество действительно давало огромную надежду на успех миссии. К тому же она и сама чувствовала, что сейчас стоит на пороге новой жизни. И это её очень интересовало.