Я люблю!

Очередные любопытные леди отвлекли нас друг от друга. Пришлось вновь улыбаться и отвечать на множество ожидаемых вопросов. Отбросив сомнения, я держала дружелюбное лицо до самого конца вечера. Мы ушли далеко не первыми, а ближе к окончанию бала, и намного позже, чем покинули гостей королевские особы.

Вернулись мы в покои полностью обессиленными, и, как не странно, в некотором предвкушении. Я расскажу им правду, как и обещала. Вместе мы обсудим неприятную сторону прошлого мамы. И, возможно, именно мои мужчины подскажут мне, как поступить дальше. Не в моих силах просто уехать и отпустить ситуацию полностью.

Маму я простила, а вот предательство Констоля не могу. За его ложь — не могу.

PS.

Меня удручает происходящее, но эту книгу я выставлю на сайте до конца. Пока она в процессе написания, и я надеюсь, интересна. Как будут обстоять дела ченез неделя или месяц предсказать не могу.

Я за мир во всем мире, но и оскорблять свой народ не позволю. Я родилась в СССР и никогда не делила на правильных и не правлильных.

Глава 40

Устроившись в спальне на кровати и проигнорировав оба кабинета, мы решили начать наш разговор. Завтрак был поздний, сытный, и скорее, походил на полноценный обед. Усталость после закончившегося ближе к трем утра веселья никуда не делась ни после непродолжительного сна, ни после еды. Напротив, меня немного разморило от горячей и вкусной еды, и за выбором места для откровенности уже ничего не стояло.

Прижавшись к обоим любимым, я рассказала самую страшную тайну в жизни мамочки. Не умолчала и о том, как сорвалась в безобразную истерику на глазах у Кристаль, и как меня из нее вывел рассудительный Альян со своими верными словами. Эти слова были сказаны в нужное время и с правильной постановкой наводящих вопросов. Именно они заставили мой разум очнуться, отодвинув чувства.

Может быть, Рольф и ревновал к бывшему принцу, но не признать его помощь он не мог. Благородство моего стража — неоспоримый факт. Я не сомневалась, что он отпустит чувства и даст мне рассказать, как все выглядит с моей стороны.

— Он прав. Ни в чем конкретном твоя мама, которую я безгранично уважал и всегда буду уважать, не виновата, — поцеловав меня в макушку, Рольф тяжко вздохнул. — Подумать только, настоящая любовь едва не разрушила столько жизней.

— Я не знаком с леди Ириссон лично, но она и меня уже восхищает. Отдала детей, о которых мечтает любая женщина, нанеся еще одну рану на собственное, все еще кровоточащее сердце. И все для того мужчины, что стал причиной ее бесплодия. Появление Нессии, буквально требовавшей себе место в жизни, выплакавшей свое горе смирившейся матери спустя года. Подобный поступок могла совершить только настоящая эгоистка. Она могла общаться с твоей мамой, как с приближенной к трону леди. Подобный выход подошел бы всем куда больше, — презрительно поддержал побратима Зефт. — На что она вообще рассчитывала? На место дочери и повсеместное признание?

— Ты прав. Двигаясь постепенно, возможно, они бы сблизились куда сильнее, чем даже ты и твоя мама. Ведь по возрасту Нессия была бы ближе к старшей леди Ириссон. Они смогли бы понять стремления и предпочтения друг друга в таком случае, но это бы не произошло мгновенно, как она того хотела. Стало бы нормой, как для них двоих, так и для окружающих. Они не дали старт для неприятных слухов, не опорочили имя вашего с мамой славного рода, — продолжил высказывать мнение Рольф.

— Сперва мне было жалко Нессию, — созналась я. — Она пострадала из-за чужих ошибок. Ее не спросили, чего она хочет сама, и это могло задеть за живое.

— Нет-нет! — возмутился Зефт. — Она должна быть благодарна этой ошибки. Кокон мог быть только один, и она бы не родилась вообще. Также ее могла поразить болезнь, и в таком случае даже возможностей королевской четы не хватило бы для ее спасения, умерла бы принцесса в детстве, и все. Однако, она выросла в достатке, обожании народа, и любви. Носила самые изысканные наряды и отплясывала на балах, но в итоге она выбрала ненависть.

— Моя мама говорила, что прощение — это аромат цветка, оставленный на сапоге, который его раздавил. Принять и отпустить обиду, вот что следовало сделать этой принцессе, а потом и королеве.

— А она утопила себя и всех, кто жил рядом с ней, в собственной желчи. Выбрала ненависть и привела ее в нашу страну. Про Нессию и говорить смысла больше не вижу, — покачал головой Рольф. — Я не оправдываю Констоля. Король повел себя отвратительно, обманув ту, которую любит, по его же словам. Ошибся с моментом признания… Это я еще могу понять, ведь и сам едва не упустил тебя, прозрев и поняв, что ты давно держишь оборону против тех мужчин, которых видеть рядом с собой не желаешь. Но смотреть в глаза, обещать и знать при этом, что держать слово не планируешь, подло.

— Я бы тоже не хотел сомневаться, чьи черты преобладают в ребенке, которого я обнимаю. В этом я понимаю твоих отцов, и почему они согласились на его авантюру, — нехотя признался Зефт.

— Но ведь прежде всего это мамин ребенок, в котором доля его генов минимальна. Если бы я родила от тебя, Зефт, и от Рольфа, ты не смог бы полюбить его сына, даря ласку лишь своему сыну? Отталкивал бы чужого сына? — спросила я, повернувшись к высказавшемуся с неожиданной для меня точкой зрения супругу.

— Кто знает, если бы? Когда ты родишь от меня, я найду способ заставить полюбить его моих сыновей и дочерей.

— Это каким еще способом? — удивился Зефт. — Не то, чтобы я сомневаюсь в тебе или в себе. Просто хочу узнать, как далеко ты готов зайти в своем стремлении.

— Дети очень милые пищащие существа, когда обнимаешь их, а они сопят тебе в район сердца, то вместе с этим звуком они проникают в душу. Я испытал подобное несколько раз с мелкими моих сестер, да и младшие сестры и братья пользовались подобной уловкой. Вот и на тебе, сильном и могучем пирате, я испытаю эту сложнейшую магию. Посмотрим, сколько ты продержишься.

— Сомнительная магия. Но ты права, Ти, я буду видеть в ребенке и твои черты. Прежде всего, твои. Конечно, мои слова верны при условии, что отец малыша не будет мне неприятен. С наличием побратима, одного или нескольких, я давно смирился, и принял его еще до вступления в брак.

— Чего я пока не могу сказать об Анатоле, — поддержал друга Рольф.

— Он тут причем? — удивился лорд-пират, приподнявшись и посмотрев на побратима с неподдельным непониманием.

— Ты упустил из вида то, что наша жена влюбляется в свергнутого принца? Отмечает его поступки, слышит доводы. Да просто допускает его к себе наравне с сестрой! Разве не понимаешь, что это не свойственно нашей семье?

— Это правда? — перевел взгляд на меня любимый.

— Да. Я поняла это не так давно, и нет, не собиралась в третий раз наступить на одни и те же грабли, отрицать чувства или скрывать от вас их наличие. Наоборот, хотела попросить последить за ним прежде, чем я поступлю, как мой не состоявшийся папочка. Не хочу вываливать на обозрение свою любовь, не будучи убежденной во взаимности.

Посмотрев поочередно на обоих супругов, я не заметила злости или отказа в любимых глазах. Для первого впечатления этого уже не мало.

— Ты думаешь, он будет против такой милой жены, как ты? Рольф, как думаешь?

— Я вообще не понимаю этого принца! — вспылил мой страж. — Он другой. Отличается от всех обладателей королевской крови, которых мы встречали. Не похож на Грольдона ни одной чертой характера. Как я могу одобрить такого мужа для тебя? Того, чьи действия, мотивы и стремления для меня — самая большая загадка. Не имея даже намеков на его планы на будущее. Что он предпримет в отношении своей сестры? Она же не сможет жить одна, если Анатоль-Альян станет членом нашей семьи.

Мы замолчали. Я думала о словах Рольфа, в которых было зерно истины. Как поведет себя Альян в будущем и в настоящем, это большой вопрос. И его действия, и даже бездействие, повлияют на нас в любом случае. Быстро выкинуть его из головы я не смогу, и моим родным и любимым придется окружить меня заботой, отвлекая и помогая мне справиться с душевной болью.