Я люблю!

В его позе и поведении мне чудилась неестественная доброжелательность. Он вел себя неестественно. Как второсортный актер, примиряющий на себя роль, которую не смог понять и прочувствовать до конца.

— Почему вы так благосклонно расположены ко мне? Не поймите меня неправильно, но я же не единственная, к кому королева Нессия постоянно цеплялась. Подобная игра в «похвали-унизь» любимое развлечение королевы Нессии. Множеству девушек и юношей пришлось несладко. Куда сложнее, чем мне, ведь у них не было столь сильного защитника. Так почему именно ко мне такое особое отношение? Чем я его заслужила своими страданиями? Или вы и Его Высочеству, а вместе с ним десяткам других, также предложите земли с преференциями?

— Нет, не предложу, — усмехнувшись, король Констоль отошел от стола, отвернулся к окну и сложил руки за спиной. — Как же сложно подбирать слова для тех, кто тебе важен. Была бы ты из другой семьи, до которой мне нет никакого дела, наградил бы клочком земли и позабыл про тебя на два счета. Но, нет! Ты другая, и с тобой я так не могу поступить.

Вновь опустив взгляд на подол моего платья, я замерла. Переход с обращения с «вы» на «ты» был неожиданным и показательным. Дело не во мне. Оно заключается в тех самых секретах, которые мне откроют здесь и сейчас.

Пока встревоженный мужчина молчал, я старалась дышать глубоко и размышлять, складывать в голове кусочки мозаики. Королева Уляна знает и тепло относится к маме — это первое. Скорее всего, именно их знакомство стало отправной точкой. Второе и немаловажное, настораживает желание королевской семьи что-то мне возместить за действия Нессии. Добавляем к этому молчание о столь близком знакомстве моей мамы с целой королевской семьей, и картинка выходит не такая уж и радужная. От хороших воспоминаний не открещиваются, словно от кошмаров.

— Вижу, что ты сомневаешься. Не думай о своей маме плохо. Она, можно сказать, единственная, кто пострадал со всех сторон в сложившейся ситуации. Но я начну с той стороны, которую считаю нашим настоящим началом.

— Если ваша правда будет тем, что отбросит тень на мою семью, то, пожалуй, я уйду, — встав, я сделала шаг на выход.

— Стоять! — рявкнул король, и резко развернувшись, шумно выдохнул. — Прости, Тиана, но я устал молчать. Как бы к этому не относилась Рассвальсия, я расскажу тебе все сегодня. Пока ты находишься на моей земле и сможешь принять необходимость некоторых ограничений твоего будущего, получившиеся по нашей общей вине.

— О чем вы?

— Сядь на диван и выслушай все спокойно. До самого конца и, желательно, без проявлений чувств.

Не став сопротивляться, я устроилась на небольшом и удобном диване, подготавливая себя к худшему.

— Вот, так-то лучше. Тебя тогда еще и в намеках не было. Расси всегда блистала, как самая одаренная и исключительная леди из высшего света, помогавшая всем, кто только попросит. Она не смотрела, из какой страны пришло письмо о помощи. Осушить топь? Пожалуйста! Восстановить лес? Легко. Первая собирала саквояж и вместе с такими же рьяными ребятами отправлялась в путь. В прошлом академий магии было всего три на весь наш континент, и подобные просьбы не были редкостью. Скорее, они делали честь любой стране, и потому короли поощряли любое сотрудничество. В команде твоей мамы было всего шесть магов, у самого слабого из которых открыты две ступени, — побарабанив пальцами, он повернулся ко мне лицом и усмехнулся. — Именно такой яркой хохотушкой я ее и полюбил. Выискивал любой повод, чтобы быть рядом, бросая работу на советников. Лишь бы посмотреть на нее хоть одним глазком. Но, увы.

— Мама не отвечала вам взаимностью?

— Отвечала? Нет-нет. Ей было всего шестьдесят. Росточком не вышла, а вот фигурка уже тогда была хорошая. И волосы. Волосы до земли носила. Заплетала в косу тугую, и плевать хотела на выразительные взгляды знатных леди. Ношение прядей ей тогда было недоступно, — покачав головой, он усмехнулся. — Я решил не проявлять свой интерес к одаренной малышке. Ее же могли из принципа увести у меня, прикрывшись поездкой на ее родину, куда я отлучится, увы, не мог. А я любил уже.

— Но если вы не вместе, то значит, не ответила мама вам и позже?

— В том-то и дело, что ответила! — возмутился король, ударив рукой по столу, за которым сидел, и уронил голову на спинку своего кресла. — Она ответила мне такой же любовью через сорок лет. Прибыла, как и вы, с делегацией ради развлечения, да только она уже была не одна и не могла похвастаться свободой. Пока я ждал и думал, что времени у меня полно, твоя мама нашла себе трех мужей. Любимых и дорогих ее сердцу мужчин.

В горле образовался ком, мешавший дышать. Если бы мама полюбила короля, то при браке с ним, всех других супругов храм бы отвадил. Не знаю, как и каким обрядом, но в истории были подобные темные моменты. Исчезали и мужья, и жены, не нужные правителям. Как после жила подобная семья, умалчивалось, но раз очень громких скандалов не случалось, мир в своих душах они находили.

— У нас может быть сколько угодно фавориток, королев или же невест. Но вот носитель высшей крови у своей избранницы может быть лишь один. Только один, и сомнения в том, чьи дети растут в покоях правителя, не должны быть озвучены ни одним длинным языком, даже ради возможности просто поболтать.

— Вы просили ее отказаться от супругов?

— Да, просил. Не смог устоять, и глубоко в душе мечтал услышать слова согласия. А увидел истерику не своей, но чужой нимфы, — посмотрев на меня в упор, он произнес самые страшные для меня слова. — Из-за меня она и потеряла ребенка, после которого не смогла рожать привычным путем. Так что и тут я виноват больше остальных. Сломал девочке, моей любимой, всю жизнь, пойдя на поводу у своих низменных желаний заполучить ее лишь для себя одного.

Знала ли бабушка, что мама пережила выкидыш, а не болезнь? Не думаю. О таком не расскажешь за чаем со сладостями. Но и ему не было легко.

— Вы все еще вините себя за это?

— А как ты думаешь, а, Тиана? — грустно усмехнулся король. — Остальные дети, кроме тебя, умерли от болезни, а она пережила подобное горе и ни о чем меня не упрекнула. Ее ответы на мои письма всегда были наполнены добром и сопереживанием. По крайней мере, до того момента, пока не перестал писать первым.

— Сейчас у нее море забот с шестью мелкими. Можете считать, что вашу оплошность я исправила, пусть и случайно.

— Спасибо, но это не вся грустная правда. Мой грех простирается куда дальше одной раны в ее душе, — покачал головой король Констоль.

— Вы не отступились от своей любви?

— Я не заставлял ее и понимал, что теперь-то между нами точно ничего не будет. Нет, я не заставлял твою маму выбирать. Хотел отпустить ее, как только ей стало легче. Она сама не уехала. Не отпускали ее наши чувства, будь они неладны. Маялись мы почти полгода впятером, сердца друг другу разрывали. Уляна видела все, так как приехала вместе с подругой и выхаживала ее именно она, не допуская слуг, что треплют языками, как помелом. Именно она и предложила нам выход, что помог бы всем разойтись почти довольными, — фыркнув не аристократично, он покачал головой. — Ладно, не довольными, а с чем-то, что мы могли увезти с собой. Или, как в моем случае, оставить рядом с собой. В коконе Расси оставила мне троих дочерей, и имена их тебе хорошо известны. Чтобы любовь материнская взыграла в Уляне, она тоже вложила часть своей силы и прошла обряд в храме со мной. Не настоящий, а подложный. У королей есть такая лазейка, если любовь не вспыхнула и не предвидится уже никогда. Как видишь, я смог прожить столько лет без любви к супруге. Построил отношения с той, кто понимал скверность ситуации. Я даже смог в какой-то мере полюбить ее, как друга, соратницу и верную помощницу в государственных делах, но не обожаемую женщину. На моем пьедестале так и остался образ твоей мамы.

— Вы сказали, что все разошлись почти довольными. Что получила мама? Ее подруга стала королевой, и все? Разве она столь властна? Если так, то я не заметила подобных черт при нашем знакомстве.