Я люблю!

— Ти, я серьезно. Тебе его не жаль? — постарался воззвать к моей совести друг.

Однако, в этом конкретном случае она молчала.

— Я его вообще не знаю, — пожала я плечами. — С чего я должна жалеть постороннего мужика, ворвавшегося в нашу спальню? Хорошо еще, что не ошибся домом, а то и улицей. Вот был бы конфуз. Не мои это проблемы, и взваливать их на себя я не хочу.

— Резонно. А если ради Кристаль? Тебе ведь она не безразлична? Придумай хоть что-нибудь, но без особого членовредительства! Прошу тебя!

— Иллюзию пусть хотя бы наложит, — пожала я вновь плечами.

Думать о том, как спасти незнакомца не хотелось ни капельки. Всех вариантов не предвидишь, как не старайся и что не предпринимай.

— Не вариант, она спадет при первом же переходе порталом, — покачал головой Рольф, обнявший меня за плечи.

Зефт стоял рядом и придерживал мою правую руку. Нервничать он не должен был, но от чего-то проникся страхами побратима.

— Может, я сейчас скажу странную вещь, — сказал с сомнением в голосе мой пират, привлекая общее внимание. — Но я сам пару раз попадался на уловку, когда некоторые изменения на лице заставляли сомневаться, тот ли это тип передо мной или другой. Усы там, или бородка. Но сильнее всего внимание отвлекает татуировка. На щеке, лбу или виске. Она быстро запоминается и спустя пару недель никто и не вспоминает, как человек выглядел без нее. Ее и обновлять не придется постоянно, и не появятся страх, что какое-либо воздействие на нее повлияет. Однако, делать придется что-то не маленькое и приметное.

Грольдон подошел поближе и стал внимательнее разглядывал лицо Анатоля.

— Хорошие идеи. Верные. Конечно, шрам наносить мы тебе не станем. Слишком много вопросов будет, откуда и как получил. А вот бородка и татуировка положение исправят надолго. Еще другая стрижка сможет отвлечь, как и парочка прядей другого оттенка. Но не белых. Только не белых.

— А как ты его сам узнал? — спросила я, теряясь в догадках.

Кристаль, конечно, похожа на притихшего от неожиданности брата, но очень отдаленно.

— По глазам и портрету отца, что видел пару раз. Вылитый бывший король. Только в темном исполнении, — развел руками Грольдон, не став играть в несознанку.

Я портрета не видела и уточнение о короле было кстати.

— А король был в светлом?

— Отец, как и Кристаль, блондин, — ответил Анатоль.

Все равно ему было, что мы с ним сделаем, или нет, я так и не поняла. Тут все зависит от того, насколько он хочет быть рядом с сестрой и что ради этого готов вытерпеть.

— Спешу тебя огорчить, твоя сестра уже некоторое время обладает белыми волосами. Слишком белыми, — с грустью ответил Грольдон.

Меня вновь тронула его забота о девушке, но времени размышлять не было.

— Пока я не буду уверена, что этот мужчина не причинит мне и моей семье вреда, я не позволю его освободить и не отпущу магические путы. Смогу продержать его еще часов десять-пятнадцать, если без фанатизма. А убить и того проще. Ты сам знаешь.

— Знаю, конечно. Он точно поклянется во всем, что ты пожелаешь.

— Вы так уверены в этом? — возмутился Анатоль.

Понимал ли он, что его положение не завидно? Скорее всего. Но и сдаться так просто не мог.

— Конечно, я уверен! Вы еще не поняли, что я не столь благороден, как может показаться на первый взгляд? Вы думаете, что нужны нам? Напротив! Вы бесполезны и даже опасны для моей страны. Любой ваш поступок может оказаться опасным для власти моего отца. Он не идеальный, но я люблю его и не позволю вашему надуманному благородству навредить нам.

— Надуманному?!

— А какому еще? Вы, и только вы с братьями виновны в своем положении. Из-за вас пять девушек потеряли все, что имели. Положение, власть и тепло семьи. Ответьте самому себе, это того стоило? Ваша правда стоила боли сестер и ваших собственных скитаний?

— Не ваше дело, — буркнул Анатоль, но без запала. Скорее, из чувства противоречия, не иначе.

— Мое. Станет моим, если вы продолжите путь вместе с нами, а потом и поселитесь в моей стране. Как бы вы там не думали, я не желаю Кристаль лишней боли. А она будет, если вы не поймете своих ошибок и не перестроитесь под неписанные правила нашей страны.

— И какие же они? Чем отличаются от тех, по которым я жил раньше?

— Мы не кричим о наших проблемах. Видим их, осознаем, но не заявляем открыто, что Нессия далека от образа идеальной королевы. Быть может, отец хотел выкинуть жену, не сумевшую понять свою роль подле него и взять новую. Однако, так не поступает. Он осознает, что это всколыхнет двор и посеет смуту. Проблему можно игнорировать, а можно решать, и далеко не одним единственным способом.

— Значит, мне отводиться роль послушного песика подле сестры? — спросил мужчина, не собираясь спорить с принцем.

— Да. Хорошее сравнение, — кивнул Грольдон. — Оно вполне подходит к описанию вашей нынешней роли. Вам полагается охранять покой сестры, заботиться о ней и помогать встать на ноги в материальном плане. Мы позволим ей взять титул матери и подарим земли, но содержать их придется вам. Превратить в рентабельное собственное дело, с которым придется иметь дело не одно десятилетие. Иной роли для вас, Анатоль, я не вижу. Уж простите мне мою ограниченность.

— Вы сообщите совету королей о моем воскрешении? — помолчав, спросил мужчина, не рассчитывая особо ни на что.

— Конечно. Такие тайны не стоит держать в секрете от других правителей. Могут появиться последствия, приносящие разлад в общение между королями. Вы не столь важны для подобных рисков. Однако, и вам нужна защита от тех, кого может послать ваша бывшая родина по вашу голову. И разрешение жить дальше от большинства правителей совета — хорошее подспорье.

— Что мне ждать от них? Как вы думаете, принц Грольдон, — он кивнул головой, обозначая, что понимает и принимает такой путь добровольно.

— Не знаю. Однако, думаю, отец сможет убедить их не требовать вашей смерти. Но и покидать нашу страну в ближайшие годы вам не позволят. Не до тех пор, пока вы сумеете доказать вашу приверженность к их правде. Какой бы они ее не видели. Так что не советую вам упорствовать, без пары десятка клятв вас леди Тиана не отпустит. Впрочем, и я сам не желаю тревожиться на счет принятых мной решений в вашу пользу, не имея уверенности в вере и правде, пусть она и будет относиться к вашей сестре. Этого будет достаточно.

— И что будет дальше? Куда вы меня отправите после? Позволите встретиться с сестрой или запретите?

— Все решаемо, — усмехнулся Грольдон, — правда, леди Иррисон? Вы же поможете мне не тратить время на разговор с вашей замечательной бабушкой?

— Хорошо. Но проследите, чтобы клятвы были принесены правильно. Если он оступится, я откажу и в доме, и во встречах с Кристаль. Она достойна покоя.

Кивнув, я поцеловала мужа и вышла. Да, я хотела знать, какие формулировки они стребуют с бывшего принца Анатоля. Но и позаботиться о его новом доме стоит уже сейчас. Не стоит гонять мужчину по постоялым дворам и подземельям, если есть шанс укрыть его здесь, получив еще один рычаг давления.

Спустившись по лестнице, я спросила у первой же служанки, где сейчас находится хозяйка дома, и попросила принести нам чай в ее кабинет. Разговор предстоит не из легких, ведь я попрошу ее помощи в укрывательстве сбежавшего государственного преступника. Пусть не ее страны, но от этого проще простой леди, не приближенной к трону, не будет.

— Можно? — спросила я, постучав, и не дожидаясь ответа, вошла.

— Конечно, милая! Тебе я всегда буду рада. Садись на диванчик, я сейчас подойду. Ненавижу бумажную работу, но без порядка в ней ничего не выйдет, — тяжко вздохнула бабушка, откладывая стопку бумаг и отодвигая ее от себя с облегчением.

— Я, напротив, люблю бумаги. Они позволяют увидеть свои промахи и отслеживать нечестных на руку работников, — устроившись на диване, я освободила место перед собой на столике.

Спустя пару минут нам принесли чай и оставили в одиночестве.