Устанавливая правила

Я чувствую нежное прикосновение его губ к моему лбу.

— Мы найдём её, Шэрон. Даю тебе слово.

Он выносит меня на улицу и усаживает в свою машину. Закрыв дверь, Роберт обменивается парой слов с Джо. Я так устала и расстроена, что мне всё равно о чём они говорят.

Когда он садится на водительское сиденье и покидает дом Джейка, Джо не едет за нами, но я не беспокоюсь. Рулз пообещал мне, что найдёт Джилли.

Всё будет хорошо.

И всё же, когда я закрываю глаза, единственное, что вижу, — это большие руки Джейка, которые хватают сестру, не давая ей приблизиться ко мне.

Глава 25

Шэрон

Я просыпаюсь в замешательстве. Нахожусь не в машине Рулза, и не в захудалом мотеле, где пряталась последний месяц. Но видимо, туда заезжала, потому что рядом на прикроватной тумбочке лежат мой ноутбук и рюкзак с тем немногим, что у меня есть.

Сажусь на кровати и оглядываюсь по сторонам.

Я в квартире Рулза.

Темно, но мне кажется, что ночь ещё не наступила. Из гостиной доносится его голос. Мне не нужно проходить через дверь спальни, чтобы увидеть его; он проводит видеоконференцию с членами совета. Как и предполагала, Роберт приписывает вчерашнюю атаку компьютерному сбою.

Чем больше я об этом думаю, тем меньше понимаю, кто мог причинить ему вред. Нет сомнений, Джейк что-то от него скрыл и воспользовался неразберихой, чтобы сбежать, но я читала его досье и знаю, — у него нет технических навыков, чтобы устроить такую диверсию.

Потому что именно диверсией и было нападение на Rules Corporation.

Или предупреждением.

Не было больших повреждений, не пострадали протоколы безопасности, и не украли никакие данные. Не знаю, что заставляет меня это делать, но я выхожу из спальни и встаю напротив Роберта, за монитором компьютера, который он использует для видеоконференции.

Я знаю, он часто работает в темноте, допоздна.

Он также делает и другие вещи, когда свет выключен.

Я игнорирую дрожь, сотрясающую моё тело, и сажусь на диван. Обивка мягкая, обволакивает меня, как вторая кожа. Как только я вздыхаю, взгляд Рулза устремляется к моим глазам в знак молчаливого предупреждения.

Мужчины, с которыми он разговаривает, не видят меня, но слышат. Я приподнимаю уголки рта, растягивая его в жестокую улыбку.

Рулз говорил, что ему нравится наблюдать.

На самом деле именно этим он сейчас и занимается.

Он наблюдает за мной. Говорит.

И пока он это делает, его ладони скользят по брюкам, будто он зовёт меня к себе.

Роберт научил меня, — страх может физически стимулировать возбуждение, но ничто так не интригует мужчину, как то, чем он не может обладать.

Я снимаю толстовку. Не переставая смотреть на него, раздвигаю ноги и выгибаю спину для него. Его голос немного ломается, но он не останавливается. Мне нравится, как он держится; несмотря на то, что я скользнула рукой в джинсы, ход мыслей не потерял.

Я расстёгиваю пуговицу, провоцируя его.

Наконец слово переходит к другому собеседнику.

Роберт бросает на меня взгляд. Всего один.

Но испепеляющий.

Он протягивает руку и отключает звук.

— На твоём месте я бы этого не делал.

Я улыбаюсь ему.

— Делать что?

Когда я касаюсь своей груди, он немного ослабляет галстук и снова включает звук. Рулз не может смотреть на меня, не так, как хотел бы. Он не может даже прикоснуться ко мне, пока собрание не закончится. Ему необходимо обращать внимание на докладчиков, но вместо этого его взгляд ищет меня.

Я проталкиваю палец глубже, и с моих губ срывается стон. Я извиваюсь на диване. Рулз же остаётся неподвижным; его поза жёсткая, а взгляд такой напряжённый, что могу ощутить его текстуру на своей коже.

Роберт что-то печатает на клавиатуре. Я не понимаю, что он делает, пока прямо передо мной на журнальном столике не оживает его мобильный телефон.

«Гениально».

Я протягиваю руку к телефону и хватаю его. Поскольку разговаривать он не может, то решил послать себе сообщение.

Рулз: Последнее предупреждение.

У меня плохие отношения с авторитарностью. Когда кто-то говорит мне, что не могу что-то сделать, я не могу не доказать, как он не прав. Я встаю и снимаю майку, следом стягиваю и отбрасываю ногой джинсы.

Я стою перед ним в нижнем белье.

Кружевное, как он любит.

Прежде чем снять лифчик, играю с бретельками. Искушение бросить его в Рулза очень сильное, но мне удаётся сдержаться. Когда я проникаю пальцами под край трусиков, его глаза буквально прожигают меня.

Роберт наклоняется вперёд и нажимает несколько клавиш. Я жду, когда его сообщение дойдёт до меня, но экран мобильного телефона остаётся тёмным. Я недоумённо смотрю на него. Роберт улыбается мне, нагло постукивая рукой по бедру.

Я не могу подойти к нему, иначе люди, с которыми он проводит встречу, увидят меня. Я знаю, его больной ум хотел бы этого, но одно дело наблюдать за двумя послушными людьми, которым платят за трах, а другое — устраивать шоу.

Робер разворачивает компьютер, указывая на значок видео. В отличие от аудио, он выключен; это значит, что они смогут нас слышать, но не видеть.

— Иди сюда, — произносит он одними губами.

Смущение опаляет моё лицо и шею, но я без колебаний делаю то, что просит. Сажусь к нему на колени, прислоняюсь спиной к его груди. Ткань рубашки прохладная, мне нравится, как она ласкает мою кожу.

Рулз скользит руками по моим бёдрам. Его дыхание касается моего уха, заставляя вздрогнуть.

— Не кричи.

Он крепче сжимает мои колени и разводит их, очень непристойно раскрывая. Я проглатываю стон.

На мониторе передо мной насчитываю лица по меньшей мере шести мужчин. За время работы в Rules Corporation я общалась с некоторыми из них. Знаю, они меня не видят, но их лица на мониторе делают иллюзию присутствия рядом со мной, ещё более мощной.

Рулз прикасается ко мне и отвечает на их вопросы, и моё дыхание становится всё тяжелее. Сердце колотится в груди. Быстро. А его пальцы двигаются лениво. Рулз не спешит подарить мне оргазм, наоборот, он хочет медленно довести меня до края пропасти.

Я не могу не задаться вопросом, что он будет делать, когда я достигну своего предела. Даст ли то, что хочу, или накажет, оставив неудовлетворённой?

«На твоём месте я бы этого не делал».

Я едва двигаю бёдрами, стремясь к более глубокому контакту. Чувствую, как твёрдый член прижимается к моей попе. Я знаю, Роберт желает меня, но всё же не спешит удовлетворить.

— Рулз, — тихо умоляю я.

Он шлёпает меня по внутренней стороне бедра. Это не больно, но я чувствую, как эхо удара приятно отзывается внутри меня.

Я остаюсь неподвижной, надеясь, что Рулз возобновит свои прикосновения.

Он ласкает меня, но не там, где хочу.

— Если мы будем терпеливы, мы будем вознаграждены, — неожиданно говорит он.

Эти слова обращены не к участникам конференции, а ко мне.

Я ёрзаю, чувствуя, как нарастает напряжение. Положение, в котором нахожусь, не даёт мне большой свободы движений. Я пытаюсь повернуться, но Рулз не позволяет мне этого сделать.

Хочу потрогать себя.

Если не сделаю прямо сейчас, потеряю рассудок.

— Сейчас закричу, — предупреждаю я.

— Ты будешь кричать, — подтверждает он, покусывая мою шею. — Потому что меньше чем через шестьдесят секунд я буду внутри тебя.

Я отвожу взгляд от чередующихся на мониторе лиц и наконец замечаю обратный отсчёт, сигнализирующий об окончании сеанса.

Начинаю считать про себя.

«Пятьдесят девять. Пятьдесят восемь. Пятьдесят семь».

Дойдя до сорока, я слышу, как Рулз расстёгивает ремень и вслух подтверждает время завтрашней встречи. За мгновение до того, как все попрощаются, он входит в меня со сдавленным стоном. Микрофон до сих пор включён. Прилив возбуждения пробегает по моему позвоночнику, заставляя подогнуться пальцы ног. Рулз выключает компьютер и начинает неистово трахать меня.