Устанавливая правила

— Помнишь, что я тебе сказала, когда в газетах появились те ужасные статьи?

— Ты совершил ошибку, ты её и исправишь, — цитирую я.

Она кивает. Я начинаю понимать, к чему всё идет. Когда я убил Андерсона, я попросил Джейка представить его смерть как самоубийство и разобраться с единственным свидетелем, который мог связать меня с ним.

Она наклоняется вперёд и протягивает руку так, чтобы её ладонь легла на мою. Её пальцы исхудали, бежевый лак на ногтях делает их только бледнее.

— Роберт, ты не можешь никому доверять. Люди говорят. Лгут. Предают. И ты такой же, как твой отец.

— Что ты имеешь в виду?

Она отдёргивает руку и откидывается на спинку, на её лице появляется гримаса отвращения.

— Ты слишком хорош. А ты знаешь, чем заканчивают хорошие мужчины?

«Умирают».

— К счастью, у тебя есть я, чтобы прикрыть твою спину, — продолжает она.

Она открывает свою безупречную сумочку и достаёт экземпляр газеты Seattle Herald. Дата сегодняшняя. Выпуск сложен так, что заметка на одной из последних страниц бросается мне в глаза. Заголовок гласит: «Частный детектив повесился в своём кабинете».

У меня перехватывает дыхание.

— Ты убила Бернса.

— Я защитила своего сына, который слишком хорош, от тех, кто мог его уничтожить. Ты знал, что у него на столе лежал фоторобот твоего телохранителя?

Нет, я не знал.

Но в свете этого откровения присутствие Шэрон в моём доме, после того как я попросил Джейка выпроводить её из Rules Corporation, приобретает совершенно новый смысл. Бернс, должно быть, понял, что исчезновение Джиллиан Аллен связано со смертью Андерсона. Он также обнаружил связь между Андерсоном и Джейком, а Шэрон нашла связь между Джейком и мной.

«Круг замкнулся».

— Позволь мне дать тебе последний совет, Роберт. — Я поднимаю взгляд и замечаю, что мать собирается уходить. Она стоит в дверях, пальцы сжимают сумочку, в глазах искрится вызов. — Никогда не недооценивай женский гнев.

Я киваю, хотя мне пока не ясно, имеет ли она в виду себя, Шэрон или кого-то ещё.

Она быстро выходит. Даже когда дверь закрывается, я продолжаю чувствовать резкий запах её духов и слышу стук каблуков по мрамору.

Вздыхая, провожу руками по волосам.

Как бы мне ни хотелось это признавать, но мама была права, избавившись от Бернса. Однако всё не так, как она говорит: я не хороший человек, а Бернс — не монстр, пришедший поглотить меня.

А совсем наоборот.

Делаю глубокий вдох и выдох, пытаясь успокоиться. Ощущаю, как быстро бьётся сердце, как бешено проносятся в голове мысли.

«Никогда не недооценивай женский гнев».

Теперь я знаю: признаться Шэрон, что это я убил её сестру, было ошибкой; не только потому, что это ложь, но и потому, что она меня не отпустит.

Глава 16

Шэрон

Бенджамин Бернс мёртв.

Не хочу верить, но эта новость разлетелась по всем газетам. Пишут, что он повесился, но я знаю, — это не так, и если я ничего не сделаю, то к вечеру дело закроют как самоубийство.

«Как смерть Андерсона и моей сестры».

Монстр нанёс новый удар.

Я решила, что прошлой ночью его раскрыла. Когда противостояла ему на рассвете и заставила признаться в совершённых им злодеяниях, он даже показался мне раскаявшимся.

«Какая тупица!»

Пока он пожирал моё тело и душу, один из его подчинённых (возможно, тот же самый, который «позаботился» о моей сестре), подложил под ноги Бернсу старые папки с нераскрытыми делами и обмотал ему шею верёвкой.

В детстве мне следовало уделять больше внимания сказкам. Монстры не становятся принцами. Если кто-то приближался к ним слишком близко, его просто убивали.

Именно так Рулз поступил с Бернсом, Андерсоном и Джилли. А теперь настала моя очередь.

Нет. Я не позволю ему.

Торопливо собираю свои вещи и запихиваю в рюкзак. Не знаю, что толкает меня на это, но перед уходом я подхожу к окну и раздвигаю шторы. На другой стороне улицы припаркован тёмный автомобиль. Я не уверена, но это может быть та же самая машина, которую видела несколько дней назад.

Я натягиваю капюшон на лицо и в последний раз осматриваюсь. Вероятно, я никогда сюда не вернусь, и уже знаю, что буду скучать по этому месту. Пока в груди затягивается узел, я быстро спускаюсь по лестнице и направляюсь к ближайшему метро.

Тёмный автомобиль начинает двигаться, следуя за мной. Я покупаю билет и спускаюсь на платформу. Сажусь на первый подошедший поезд, а заняв свободное место у дверей, делаю вид, что расслабляюсь, закрыв глаза и вставив в уши наушники. Я жду, пока мужчины, которые сели сразу после меня, ослабят свою бдительность.

Очередная остановка, поезд останавливается, двери открываются.

Люди выходят, кто-то садиться в вагон.

Звучит сигнал, что поезд готов отправиться. Двери вагона начинают закрываться, я рывком подлетаю к ним и выпрыгиваю наружу. В результате я оказываюсь лежащей на платформе, а мои преследователи бьют ладонями по стеклу.

Поезд снова начинает движение, и я поднимаю средний палец, имитируя эпохальное: «Передавайте Рулзу привет». Слишком поздно. Даже если они выйдут на следующей остановке и вернутся, я уже растворюсь в воздухе.

Я выбрасываю мобильный телефон в урну и поднимаюсь на поверхность. Сажусь в первый попавшийся автобус, даже не проверяя, куда он едет. Если утром я была злой, то сейчас в ярости. Натравив этих людей на мой след и убив Бернса, Рулз перешёл черту, но если он думает, что я не буду сопротивляться, то сильно ошибается.

Однажды я пережила монстра.

Я могу сделать это снова.

На самом деле, я могу сделать ещё хуже.

Я могу уничтожить его.

Тринадцатью годами ранее

— Ты уверен, что хочешь это сделать?

Взгляд адвоката Бейли суров, пока он смотрит на меня, ожидая ответ. Когда увидел Бейли в первый раз, я подумал, что это солидный мужчина, которого невозможно напугать. То, как он смотрит на меня сейчас, спустя два с половиной года после смерти отца, заставляет понять, что я мог ошибаться на его счёт. Бейли уважаемый профессионал, человек, преданный семье и работе, но у него, как и у всех, есть свои сомнения.

Я устраиваю левую лодыжку на правое колено и слегка поднимаю подбородок.

— Подать заявку в совет директоров Rules Corporation на должность в компании моего отца — моё полное право.

Мне принадлежит четверть акций, хотя я мог бы иметь гораздо больше, если бы отец успел до смерти подписать пересмотренное завещание.

Адвокат Бейли встаёт, обходит стол и прислоняется к нему бедром.

— Ты знаешь, я был очень близким другом твоего отца, и ты для меня как сын. Если считаешь, что это правильно, я поддержу тебя. Но я не буду честным, если не скажу тебе, что думаю.

— И что ты думаешь?

— Ты не готов.

— Я закончил учёбу с отличием, — напоминаю ему. — Я получил степень бакалавра делового администрирования за два года вместо четырёх, а к концу года я закончу магистратуру по информационным системам в университете Вашингтона. Прежде чем прийти к тебе, я встретился с другими членами совета директоров, и ни у кого из них не было претензий к моим навыкам.

— Ты заходил и к своей матери?

Я резко напрягаюсь.

— Нет. Пока нет.

— Как давно ты её не видел?

— Давно, — неопределённо отвечаю я.

Я не видел и не слышал о матери с той ночи, когда решил уйти из дома и прекратить расследование смерти отца. Движимый не знаю каким мазохистским инстинктом, я пытался позвонить ей пару раз, но она никогда не отвечала и не связывалась со мной. В отличие от отца, я не видел в её сердце роз, только шипы.

Поэтому я оборвал все мосты.

— Я хочу, чтобы ты поговорил с ней, — настаивает Бейли.