Цена спасения

Звон в ушах совершенно не позволяет услышать хоть что-то. Я прикрываю рану ладонью сверху, пропуская рукоять ножа, сквозь пальцы. Пытаясь справиться с этой болью, стерпеть, привыкнуть к ней. Белая кофта, пока что пропускает лишь малое красное пятно, но стоит вытащить нож, и пятно станет в несколько раз больше. Мне становится труднее дышать, поэтому я издаю громкие хрипы при каждом глотке воздуха.

Я поворачиваю голову в сторону ребят, пытаясь разглядеть их лица сквозь пелену слез. На глаза попадется Миша, он сидел крайний, поэтому стоящий прямо возле меня головорез не закрыл его вид. Миша одними губами шепчет мне «держись» и подает знак веревкой, которая видна мне из-за моего положения лежа, что уже не держит его руки за спиной. Он свободен, в комнате никого, нужно что-то делать. Быстро в голове пытаюсь перебрать все, чему меня учил отец. Он давал мне уроки по самообороне, но ни в одном из них не было такого развития событий.

Но мысль приходит и пока я нахожусь не в поле зрения головореза, я кладу руку на рукоять ножа. Секунду медлю, не решаясь, прочувствовать новую боль, оглядываюсь на Леху, тот еле заметно отрицательно качает головой. Но я должна попытаться, плевать что будет. Я должна вытащить этот нож, и сделать это так, чтобы меня не заметили. Я буквально по миллиметру вытаскиваю нож, чем причиняю себе неимоверно адскую боль, но терплю из последних сил, до тряски тела. Нож был у меня в руках, я думала что смогу выдохнуть с облегчением, как только извлеку его. Но легче не стало.

Я спрятала этот нож, под ладонью, что прикрывала живот. И стала выжидать момента. Долго ждать не пришлось. Бандит в очередной раз замахнулся на Артема, но я оказываюсь раньше, совершаю то, чего он точно не ожидает. Я крепко сжимаю нож в руке и одним резким движением провожу по подколенным сухожилиям бандита. Джинсы с треском разрезаются, а кровь на ноже свидетельствует о моей удачной попытке.

— Блять. — ругается бандит, сваливаясь на колени от разрыва связок.

Я реагирую мгновенно, собираю все последние силы в кулак, приподнимаюсь, чтобы со спины вонзить этот же нож ему прямо в горло. Нож совсем короткий, вонзи его куда-либо в другое место и толку бы не было. Он накрывает мою руку своей, но я не позволяю ему отстранить ее. Наши руки заливаются, большим количеством крови, его крови. Когда он начинает медленно оседать на пол, Миша внезапно появившийся, ловит его грузное тело и аккуратно бесшумно опускает его на пол, начиная шарить по карманам.

В глазах начинает темнеть, я чистой рукой вновь закрываю свою рану на животе, позволяя резким коротким вспышкам боли возвращать меня в сознание. Опираясь окровавленной рукой на пол, другой рукой я по-прежнему закрываю открытую рану. Сижу на полу, совершенно ни то что не понимая, что творится вокруг меня, а даже ничего не замечая. Я держусь из последних сил, чтобы не поддаться соблазну закрыть глаза. Хотя и не знаю, как будет лучше.

— Аня? — чувствую прикосновение к плечу. — Аня? — Артем пытается заглянуть в мое лицо, я лишь качаю головой.

В следующую секунду меня отрывают от пола, а я шиплю от боли.

Но обращая внимание на лицо, понимаю, что это не Артем. Я нахожусь в руках Леши, и он несет меня на второй этаж, ускоряясь почти в конце лестнице, потому что позади раздаются выстрелы. Меня заносят в какую то незнакомую мне комнату и садят в кресло.

— Убери ее отсюда. — женский брезгливый голос, значит он принадлежит никому иначе как Маше.

— Рот закрой. — Леша резко осаждает ее.

Сквозь затуманенный взгляд нахожу девушку, сидящую на кровати. Она сверлит меня недовольным взглядом с огромной каплей отвращения. Леша бросается в ванную, слышу шум воды, какой-то шорох, шум. А я стараюсь сконцентрироваться на своем сознании. Леша возвращается ко мне с какими то полотенцами, тазом воды, аптечкой. Только теперь я осознаю, что он собирается делать. Как только он пытается задрать мою кофту, чтобы у него был открыт доступ к ране, я накрываю его ладонь своей, останавливая.

— Леш, ты им нужен… Иди к ним… Помоги. — ребят там осталось трое, а сколько бандитов я не знаю.

— Они справятся, а тебе помощь нужна. — он откидывает мою руку в сторону, но я уперто хватаю его другой рукой.

— Нет. Я справлюсь, иди к ним, пожалуйста.

— Завязывай! Я никуда не уйду. — я и не думала отступать. — Они справятся сами, людей не так много осталось, ты, итак, самого сложного убрала. Так что убери руку и дай тебе помочь.

Если все действительно так, как он говорит, то можно успокоится. Я убираю свою руку и он приступает к тому, что изначально задумал. Он сначала осматривает рану, что-то бормочет про себя. Полотенце смачивает водой из таза и промывает рану и все вокруг.

— Жить будешь, герой. — я усмехнулась в очередной раз услышав это прозвище. — Рана не глубокая, до органов не дошло, сейчас главное кровотечение остановить и повязку наложить.

— Ты и из того света бы достал. — будучи в его руках можно не переживать за себя.

— Боже, Леша, зачем ты ее сюда притащил, что другой комнаты не нашлось? — и снова Маша напомнила о себе, расплескивая свой яд.

— Что не понятно было во фразе «закрой рот»? — как быстро его интонация переключилась с тихой и заботливой, на злобную и недоброжелательную.

— А ты мне рот не затыкай. Если бы не она, то ничего этого бы не было. Так что на нее срывайся, а не на меня.

— Если бы не она, то мы сейчас мертвы были бы уже. В то время как ты спокойно валялась здесь. Так что закройся и не лезь.

Я, быть может, и хотела бы хоть что-то сказать, но не было ни сил, ни желания. Да и кажется в их словесной борьбе победу одерживал Леша, так как Маша, фыркнув, отвернулась в другую от нас сторону.

Леша все также продолжал что-то со мной делать, а я лишь смотрела в потолок, изредка роняя слезы. Почувствовав все тот же старый добрый лейкопластырь, поняла, что все подошло к концу. Он также осмотрел и спину и ребро, но в целом критического ничего не было. Обработал вновь разбитую губу, и даже отмыл руки от крови. «Жить буду» как он сказал.

— Леш, а как теперь быть? Надо в полицию звонить, да? Но что тогда будет? — голова ужасно плохо соображала.

— Думаю Миша позвонит старому знакомому из органов, чтобы разобраться с этим. Сомневаюсь, что эти твари никогда нигде не засветились, вот и сдадим их. Нам ничего не сделают, не переживай. — так спокойно и уверенно он все это говорит.

— А почему тогда сразу так не сделали? — до всего этого.

— Потому что будь он жив, сунул бы кому надо взятку и на свободе бы остался. А мертвым ему это не поможет, скорее нас по головке погладят за помощь в поимке особо опасных преступников. — в принципе логично все, даже мне с моим угасающим каждую минуту рассудком. — Сейчас вернусь.

Он вышел за дверь, именно туда, где уже не слышались выстрелы или бойня. А я позволила себе прикрыть глаза хотя бы сейчас, но сразу же провалилась в сон, осознавая всю ошибку. Но я больше не была в силах держаться в реальности, меня тянула в бессознательность.

Глава 8

Пребывая в состоянии беспамятства, мне было очень легко. Словно ничего в реальном мире со мной и не происходило. Такое чувство легкости, мягкости. Но понимала, что стоит вернуться в окружающий меня реальный мир, я снова столкнусь с проблемами и болью. В таком случае где же для меня будет лучше? Почему человек всегда так цепляется за свою жизнь, где ему так плохо? Потому что жизнь бесценна в любом случае. И мы каждый раз находим причины, чтобы цепляться за жизнь, бывая стирая руки в кровь.

И почему-то именно в этот момент, в голове мелькнула мысль, что я бы хотела остаться в реальности, как минимум ради одного человека. Ради того, кто постоянно находится рядом со мной, хоть и знаю его так мало. Глупо и наивно звучит, но я сейчас жертвовала собой ради этого человека и готова еще на многое. Артем крепко засел в моем сознании, или это я его там задерживаю? Он может не ответить мне тем же, не проявить взаимность, в лишь холод. Но я четко в голове рисую себе полную противоположность.