Цена спасения

Чувствую мягкие поглаживания на свое плече, сразу понимая кому они принадлежат. Меня не будят, просто находятся рядом со мной, но я все же сама решаю открыть глаза. Поднимаю голову и сонным взглядом оглядываю ребят, теперь комната заполнена, всеми кто живет в этом доме. Мое пробуждение конечно же все заметили, но продолжали разговаривать о чем то.

— Надо валить, что если сейчас еще кто-нибудь подтянется? — слова Миши заставляют меня быстрее отойти от сна. — Вторую волну мы не выдержим, а Родиону надо время, чтобы собрать группу и подкатить сюда. На это может уйти день, два.

— Аня не сможет. Ей надо лежать и отдыхать. — Артем стоя рядом со мной, противился этой идее.

— И что? Мы будем снова подвергать наши жизни опасности из-за ее шкуры? Оставили ее бы здесь и проще всем стало бы. — реплики Маши я смогла бы распознать, даже написанными на бумаге.

— Тебя вообще никто не спрашивал. Мы Аня не оставим, это не обсуждается. — захват Артема на моем плече стал чуть сильнее, а в интонации добавился заметный нажим.

— Артем. — я накрыла его руку на моем плече своей ладонью, заставляя посмотреть на меня. — Если нужно идти, то я справлюсь.

— Да, Тем, соглашайся. — Леша тоже пытался уговорить друга. — Нам надо уходить, я буду рядом, помогу Ане если что. Останемся здесь и ей может стать еще хуже.

— Сговорились что ли? — он недовольно выдыхает, что говорит лишь об одном. — Черт с вами. Но машина одна осталась, на второй колеса пробиты и стекла разбиты, только движок и цел. Как мы на одной то уедем?

— Влезем. Девчонки на колени, ну или кто-нибудь в багажнике прокатится. Это же внедорожник, там и десятерых можно вместить при желании. — Леша пытался быть убедительным.

— Я не сяду на колени, чтобы всю дорогу биться головой об потолок. — складывая руки на груди, сразу же начала возмущаться Маша.

Леша закатил глаза, одними губами произнося всем известное матерное слово, а я даже усмехнулась с такой реакции.

— Ладно, собирайтесь. Там разберемся. — и все разбредаются по своим комнатам.

Артем подает мне руку, о которую я опираюсь, чтобы встать. Хоть он все равно поддерживает меня за талию. Молчит, со мной не разговаривает, ни единого слова в мой сторону не бросает. Молча ведет меня к своей комнате, сажает на диван и отпускает.

Отходит к шкафу, начинает что-то быстро в нем искать, разбрасывая ненужную одежду. Переодевается прямо при мне, видимо не растрачивая драгоценное время на стеснение. Снимает белую футболку оголяя плечи, грудь, торс, а я непристойно его разглядываю, даже не скрывая этого. Он быстро надевает футболку черного цвета, а поверх натягивает худи. Даже спортивные штаны меняет, предоставляя мне вид на его трусы, обтягивающие его достоинства. Он быстро залезает в джинсы и продолжает копаться в шкафу, теперь уже направляясь ко мне.

— Аня, тебе надо переодеться. — а я даже слышать его не могу.

Он наклоняется ко мне максимально близко, а я ни о чем не могу думать, кроме как о его разбитой скуле и брови. Больно, ему было больно из-за меня. И мне от этого становится также больно, только внутри. Я аккуратно поднимаю руку к его лицу, прикладывая ее к его щеке, проводя рядом с теми местами, где сочилась кровь. Он замирает, позволяя мне это сделать, заглядывая наверняка не просто в глаза, а прямо в душу. Я закусываю губу, пытаясь справиться с приступом подступающих слез от осознания, что Артему причинили боль по моей вине.

— Прости. Это все из-за меня. — зачастую от извинений легче не становится, но я должна была это сказать.

— Аня, — он подносит мою руку к своим губам, нежно целую внутренняя сторону ладони. — Не проси извинений за то в чем ты не виновата. Тем более я готов снова и снова подписываться на подобное, только ради того, чтобы увидеть твои глаза, полные переживаний и заботы. — только сейчас он отводит взгляд в сторону. — Это я должен просить прощения, за то что не смог тебя защитить от них.

Оба чувствуем вину за собой, но является ли мы виноватыми? Друг за другом мы не наблюдаем вины, да и в целом это наверное правильно. Если здесь кто и виноват, то только мой брат, подставивший меня. А ребята просто не остались равнодушными к увиденному, помогли мне. Я не виновата в том, что со мной произошло. Они не виноваты в том, что все повторилось. Виновные рано или поздно будут наказаны, от наших рук или нет, но станет ли от этого легче? Когда-нибудь я получу ответ на этот вопрос.

Впрочем, сейчас меня волновало лишь состояние Артема, и мне не нравилось чувствовать его ощущение вины, муки совести. Идея и желание вспыхивают в моей голове буквально за секунду и я даже не успеваю сообразить. Как рукой разворачиваю лицо Артема к себе и впиваюсь в его губы своими. Сразу же замираю, испугавшись своих же действий, а затем робко шевелю губами, ощущая вкус его губ.

Ему потребовалась всего пара секунд, чтобы прийти в себя, прежде чем он обхватывает мое лицо обеими руками, притягивая ближе к себе, нежно поглаживая щеки. Это жест придает поцелую еще большую интимность. Он отвечает на мой поцелуй, даже сполна, теперь поцелуй ведет он. Поцелуй со вкусом крови, разливающейся из моей губы, но не считаю это причиной разрывать столь желанный контакт.

— Тема, Аня, поторопитесь. — раздается крик Леши где-то изо двери.

Артем сразу же мягко разрывает наш поцелуй, прислоняясь лбом к моему лбу и тяжело дыша, также тяжело, как и я. Я облизываю губы, что снова кровоточит, как Артем чуть отстраняется от меня. Берет пальцами за подбородок, проводя пальцем по моей нижней губе.

— Больно? — я отрицательно качаю головой и он принимает мой ответ. — Надо поторопиться, а то мы заболтались. — я, итак, сидела с застенчивой улыбкой, а сейчас и вовсе засмеялась. — Сама справишься?

Я провела взглядом по одежде. Серые спортивные штаны, серая кофта, сразу видно комплект. Думаю справится с этим труда не составит, поэтому я киваю. Артем выходит из комнаты оставляя меня одну, думаю чтобы не смущать меня. Поэтому я быстро снимаю кофту с окровавленным пятном, меняя ее на новую чистую. Аккуратно приподнимаюсь с кровати, чтобы надеть штаны. Одежда мне велика, ведь Артем намного больше меня, хотя бы в высоту уж точно. Рукава кофты оставляю как есть их в любой момент, можно поднять. А вот с длиной штанов нужно было что-то придумать, иначе я и шагу в них сделать не смогу. Сажусь обратно, сгибая ногу в колене и ставя на диван. Подкатываю штаны до нормального удобного размера и меняю ногу, шипя чувствуя боль в животе.

— Аня. — Артем возвращается незаметно в комнату, с беспокойством в глазах.

Он садится на пол напротив меня, аккуратно заканчивая мое занятие. Следом он мягко стаскивает мою ногу с дивана, но лишь для того, чтобы положить ее на свою ногу. Надевает сам на мои голые ноги носки, а следом и женские кроссовки. Что-то бормоча о том, что возможно они будут мне не по размеру, хоть это и не так. А я в который раз умиляясь с его помощи, заботы. Он сидит на полу напротив меня и обувает меня! Я думала на такое способны только отцы ради своих детей в маленьком возрасте. Но я видимо нашла небольшое исключение из этого списка. Когда он разобрался и со второй моей ногой, то мы были полностью готовы.

— Не смотри на пол, это тебе ни к чему. — и я беспрекословно его слушаюсь.

Мы выходим из комнаты, в этот раз Артем не спрашивая берет меня на руки, чтобы миновать лестницу, а после ставит на пол, берет на руку и ведет на выход. Уже на улице на крыльце нас ждут Леша и Миша, в то время как поодаль у машины стоят Данил и Маша о чем то ожесточенно разговаривают на повышенных тонах.

— Что у них там происходит? — сразу же поинтересовался Артем, наблюдая ситуацию со стороны.

— Семейные разборки. Маша опять истерики закатывает. — подытожил Миша, недовольный всей этой ситуацией. — Ты как? Ехать сможешь? — теперь уже обратились ко мне.

— Да, а куда едем? — что-то я поздно об этом задумалась.

— Тема позаботился обо всем, дом купил, туда и поедем. — проговорил Леша, с едва заметной довольной улыбкой, адресованной другу.