Сир Доблестный (ЛП)

— Я бы перекинул его через спину коня.

— Спасибо, но на лошади поеду я. Да не стой ты как тупой мул. Принеси ящик с едой, если там что-то осталось. Ты посмотри на его лицо! И перережь веревки на его руках. Да ты только посмотри на эти руки. И ноги... ничем не лучше. О, бедное лицо!

Женщина, хоть и проявлявшая брюзгливость, была внимательна к Доблестному. Она промокнула его губы и язык мокрой тряпкой. Если бы Муртер решила просто сунуть ему в рот бутылку с водой — он, вероятно, просто задохнулся бы. Ему очень хотелось, чтобы женщина протерла его глаза, но сейчас Варт не мог говорить, а потому — выжидал.

— Траск не говорил, что мы можем его развязать, Муртер, — снова заворчал человек, однако, все же ослабил путы Доблестного, насколько это было возможно.

Доблестный неуклюже забарахтался. Он, должно быть, все-таки жив. Мертвецам не бывает так больно.

Его злоключения далеки от завершения. Когда он почувствовал себя напившемся, когда его глаза, наконец вымыли и он снова смог видеть — хотя все еще с трудом — кровь начала приливать к его рукам и ногам. Его пальцы были похожи на свиные, разве что цвета были голубого. Боль? Да, его челюсть болела, но кровь, возвращающаяся в конечности, приносила куда больше страданий. Муртер и Проводник раздраженно бормотали, желая продолжить свое путешествие.

— Есть еще вода? — просипел он. Женщина протянула флягу, и он полностью опустошил её. — С моей лютней все хорошо?

С такими-то пальцами — какая польза от лютни?

— Выглядит неплохо, — сказал мужчина, бряцая по струнам. — Странная лютня.

Внезапно, он напрягся и развернулся вокруг. Из-за спины донесся цокот копыт. Всадники приближались по той же дороге. Змей? Доблестный с трудом принял вертикальное положение, поднимаясь на ноги с некоторой помощью от Муртер. Нет, это не помощь. Это Траск и его шайка. Они оставались позади, чтобы проследить за погоней. О, как бы они потешались, увидь они, как Змей и другие Старые Клинки галопом проносятся мимо дороги в погоне за воздухом. Доблестный расправил плечи, пытаясь выглядеть более воинственным, чем он себя ощущал. Его руки были бесполезными культями, ноющими от боли, и состояние ног не сильно отличалось. На шее все еще болталась веревка, что не придавало юноше достоинства.

Траск повел поводьями. Он возвышался на своей лошади, словно гора на фоне неба.

— Хорошо спалось, да? — спросил он.

— Ты — ведро дерьма, а твоя мать жрала крыс.

Гигант внимательно оглядел его, а затем улыбнулся. Он развернулся и соскользнул со спины лошади. Траск подошел ближе. Очень близко.

— Что ты там сказал?

— Ты — целая чертова бочка дерьма, а твоя мать жрала крыс.

Кто-то хихикнул. Траск резко обернулся, и смех сразу стих. Гигант снова повернулся к Варту.

— Мне не разрешали перекинуть эту веревку через сук, как бы я того не хотел. Но никто не говорил, что нельзя научить тебя хорошим манерам.

— Да ты и свинью бы манерам научить не смог.

— Хватит и твоей лютни. У кого ты стащил эту?

— Она принадлежит моему другу. Держи свои лапы подальше от неё, вонючий червяк!

Солдаты, сидящие на своих лошадях, внимательно следили, сможет ли их предводитель контролировать себя или ударит мальчишку вдвое меньше себя. Доблестный был слишком зол, чтобы беспокоиться о таких вещах. Однако, он подпрыгнул, когда огромные руки Траска схватили его за шею и одним резким движением разорвали рубашку и дублет, обнажая его до пояса.

— И что?

Гигант пожал плечами.

— Простая предосторожность.

Он догадался об Айронхолле. Спасибо умному Змею. Он был единственным Клинком, не имевшим шрама около сердца. Однако он все еще находился под подозрением.

— Могу высечь тебя, для начала.

— Конечно, можешь. Но придет время нам с тобой поквитаться, и куда раньше, чем ты думаешь. Ты прыгаешь выше головы, животное.

Траск сдержал себя и обратился к аудитории.

— Вы только посмотрите, кто зовет меня животным.

Некоторые рассмеялись, хотя юмор этого заявления остался непонятым Доблестным.

— Ладно. Но тебе не сложить об этом песни, сынок. У милого доктора есть для тебя особенный подарок, — посмеиваясь, заявил Траск.

Подобрав край веревки он пошел к лошади. У Доблестного не было выбора, кроме как потащиться вслед за ним. Ноги горели от боли и были тяжелыми, словно кирпичи.

— Так вот, — сказал Траск, привязывая веревку к седлу, — в будущем, ты будешь помогать охранять наше маленькое гнездо. Станешь одним из наших сторожевых псов. А прямо сейчас я возьму собачку побегать.

Глава двадцать первая

Сестра Облако

Сестра Облако была первой наставницей Изумруд. Она была заботливой и ласковой, а кроме того, её тело, казалось, было лишено костей. И не только тело. Она была именно тем, чего ожидали от людей воздуха и любви. Именно тем, в чем так сильно нуждалась сейчас Изумруд. Полная женщина выказала сочувствие, дала воды для мытья, свежую одежду и даже собственную пару обуви. Эти башмаки подходили Изумруд лучше, чем те, что женщина носила на протяжении всех этих дней. После всего этого, Облако занялась готовкой, не забывая и отвечать не вопросы.

Она была первой похищенной сестрой. Её увезли еще летом. Две женщины, привезенные после неё, пытались сбежать, но были сожраны химерами. Лебедь и её дочка прибыли всего несколько недель назад.

Изумруд рассказала о собственном приключении, не упоминая заговор Змеи, а Облако, в свою очередь, поделилась с ней всем, что знала о Квагмарше. Здесь жил десяток колдунов. Доктор был главным. А может быть — главной была его жена, потому что именно её огненный элемент руководил их партнерством. Он же был человеком воды и времени. Бесконечно терпеливым. Все местные жители, мужчины и женщины, были подвергнуты воздействию заклинания послушания.

Изумруд спросила и о химерах.

— Мерзостные монстры! Он создает их, смешивая людей и животных. Хочет получить человеческий интеллект в соединении со скоростью и силой животных. Он считает, что сможет создать армию непобедимых воинов и послать их на победоносное завоевание Баэлмарка.

— Каких животных он использует?

— Любых. Он экспериментирует на крысах, собаках, птицах. Даже котах и свиньях.

— А на ком-то побольше? — спросила Изумруд, думая о страже.

Облако выпучила глаза.

— Они гигантские. И станут еще больше! Эти существа бродят за забором и едят все, что попадется в их когти. А нам пора съесть каши, — добавила она, протягивая Изумруд миску. — Всем нам. Готовила из отличной рыбы.

Тени становились длиннее, но мошки уже не были так несносны. Пришло время ветра моряков — того, что дул в море по вечерам, гоня лодки к дому. Предполагалось, что Изумруд будет жить со своими коллегами по несчастью. Хотя у неё была возможность расчистить для себя одну из пустых лачуг. Хижины хватило бы для всех. Кроме того, жить в компании было комфортнее.

Пока три женщины и ребенок сидели на полу и ели свой ужин, Лебедь начала присоединяться к разговору и даже проявила немного оживления. Оправившись от разлуки с Белль, она могла бы стать очаровательной женщиной. Но её натура воды и любви была худшей из всех возможных для подобных испытаний. Её дочь не желала даже смотреть на Изумруд, как не хотела и сидеть где-либо, кроме как на руках матери. Нельзя было обсуждать свои страхи в присутствии ребенка, какие бы причины их не спровоцировали.

Было очевидно, что ни Лебедь, ни Облако не смогут оказать сопротивление требованиям предателей. Изумруд поклялась себе быть твердой, как создание земли. Она не думала, что этот ужас надолго останется в секрете. Если сир Змей и его Старые Клинки не наткнуться на это место сами, их приведут сюда голодные химеры, охотящиеся все дальше и дальше. Рано или поздно, они начнут пожирать фермеров. Ей нужно было просто дожить до прибытия помощи.

— Чего от меня потребуют? — спросила она.

Лебедь крепче обняла ребенка, словно пытаясь защитить её. Облако вздохнула.