Сир Доблестный (ЛП)

— И Траск был не против подобного обмана?

— Он не способен выразить свои протесты. Он сохранил всех своих людей... Ну ладно, людей барона. Сам барон теперь тоже наш союзник.

Её имя, её подбор цветов, её горячий энтузиазм — все это не оставляло никаких сомнений на счет доминирующего элемента Кармины. Огонь. Варт сказал, что по крайней мере одна сестра была предана делу изменников по доброй воле. Немного раздумий — и логика подобного рассуждения становилась понятной. Кто-то должен был говорить заговорщикам, что пленные лгут им. И этим кем-то была Кармина. Сестра, вышедшая замуж за испорченного колдуна. Изумруд рассуждала, не была ли скрытым элементом женщины любовь. Именно любовь могла заставить свое дитя делать все, что угодно. Нет, в таком случае она не была бы столь безразлична к страданиям, которые причиняла мужу работа. Скорее — шанс. Такие люди были непредсказуемыми и неконтролируемыми. Сестринство редко принимало их.

Кармина шла по извилистым тропкам, тянувшимся между лачугами. Некоторые домишки стояли в руинах, другие казались подвергшимися недавнему ремонту. Звуки пилы и топора говорили, что работа продолжается. Немногие люди, очевидно, были местными слугами или чернорабочими. Судя по свисту магии, исходившему от них, все они подверглись действию рабского заклинания.

Но среди этого ужаса присутствовали и другие обитатели. Люди, приветствовавшие Скуллдиггера у ворот, были, наверняка, его коллегами. Для того, чтобы заклинать восемь элементов требовалось восемь человек. Эти заклинания верности слишком сильно нарушали баланс. После них колдуны не смогли бы работать с магией. Но будь то хозяева или их рабы, казалось, все здесь лишь пленники чудовищ, живущих на болотах.

— На что похожи химеры?

— Зависит от ингредиентов, употребленных доктором Скуллдиггером. Надеюсь, он предупредил тебя о них?

— В общих словах. Они нападают?

— О, да. Многие из них плотоядны. Кроме того, они всегда голодны. Очень опасно уходить далеко от частокола днем. А ночью — совершенно самоубийственно. Тебя сожрут заживо, и не только москиты! — сестра Кармина сочла свою шутку необыкновенно забавной. Несомненно, любовь в её жизни оставалась немаловажным элементом.

— Почему монстры не атакуют деревню?

— Разумеется, потому что им так приказали, когда сотворили. Доктор Скуллдиггер сделал устройство, отпугивающее их. Без него, мы все были бы на веки пойманы в ловушку.

— Только одно устройство? Разве это не рискованно?

Если пленница сможет стащить этот волшебный свисток...

— У нас есть несколько копий. Заметь, — сказала сестра Кармина, резко меняя тему, — я веду тебя кратчайшим путем. Если ты такая же чувствительная, как я, то обнаружишь заклинание, творящееся в элементарии. Мне бы хотелось избежать этого.

Разумеется, Изумруд уже заметила магию, чей запах был похож на вонь гниющей рыбы. Теперь же она смогла расслышать пение. Несколько мгновений спустя они отправились к маленькому клочку открытой местности, поросшему кустиками травы и заваленному грязью. Вероятно, это место некогда было деревенской площадью. У колодца, женщина крутила лебедку, производя ужасные звуки. Четверо мужчин ремонтировали одну из хижин.

— Иди, и погляди на это! — взволнованно воскликнула Кармина. — В одну из наших ловушек сегодня угодила выдра. Великая редкость! Обычно попадаются водяные крысы или там... белки. На самом деле, ловушки обычно пустуют. Химеры распугали всех вокруг.

Или сожрали, подумала Изумруд. Что случится, когда существам станет нечего есть?

Кармина остановилась у небольшого открытого сарая, наполненного металлическими клетками. Порывшись внутри, она нашарила одну из них и стукнула по ней. Комочек шерсти в углу не шелохнулся.

— Вот она. Бедняга. Мне сказали, у неё ранена лапа. Разумеется, животные в клетках никогда не едят... Думаю, доктор Скуллдиггер захочет использовать её сегодня вечером. Прежде, чем она умрет от голода.

Изумруд не стала задавать так и просящийся на язык вопрос:

Использовать для чего?

Она не желала этого знать. Её больше интересовали прочные столбы, стоящие снаружи сарая и ржавые цепи, свисавшие с них.

— А это?

Хотя лицо Кармины было скрыто за вуалью, улыбка словно звучала в самом её голосе.

— Ну... Это призвано послужить нескольким целям. Обычно, новобранцев приходится удерживать, пока доктор Скуллдиггер и его помощники не позаботятся о них. Иногда мы используем их в качестве позорных столбов. Видела маршала Траска?

Изумруд не ответила.

— Сюда, — Кармин зашагала по сорнякам, подметая землю своим прекрасным платьем. — Ты обнаружишь, что плата за неповиновение непомерно высока. Позже, доктор Скуллдиггер задаст тебе несколько вопросов и поясни обязанности. Они простые и совершенно безобидные, если все делать как надо.

Миновав последние хижины, они оказались рядом с женщиной, сидящей на скамейке у двери. Она ухаживала за ребенком лет двух отроду. Это была Лебедь. Они с дочерью были так увлечены друг другом, что совершенно не заметили прибывших, пока Кармина не заговорила.

— Вот вы где! — весело воскликнула она.

Лебедь подпрыгнула. Ребенок закричал и заплакал. Девочка пыталась зарыться носом в шею матери, не прекращая рыдать. Подхватив её, Лебедь бросилась в хижину. В тот же миг на пороге появилась новая женщина, которая вышла посмотреть, что происходит. Было очевидно, что двухлетний ребенок может испугаться женщины с мешком на голове, но Изумруд от чего-то подумала, что Белль отлично знает, кто скрывается за вуалью. Потому и плачет. Девочка все еще продолжала рыдать, несмотря на все попытки матери успокоить её.

Но вторая женщина... большая, полная, похожая на бабушку...

— Облако...

— Изумруд.

Они бросились в объятия друг к другу.

— О, как мило, — воскликнула Кармина. — Я так рада, что вы знакомы. Это поможет тебе освоится в новом доме, Изумруд.

Глава двадцатая

Варт несвязанный

Взбираясь на холм, вагончик сломал заднюю ось, и замер. Проломив стенку, бочки выкатились наружу, одна за другой, создавая вокруг зловонное облако измельченного чеснока. К счастью, Доблестный лежал в дальнем конце повозки, избегая участи быть расплющенным. Он попробовал сдвинуться с места, ожидая, что веревка на шее задушит его. Однако она оказалась обвязанной вокруг одной из бочек и потому теперь просто двигалась вместе с ним. Связанный так, чтобы не осталось ни единого шанса спастись, Варт заскользил вниз с горы мешков и одежды, на которой, ко всему прочему, лежала и его архилютня. В конце концов, он приземлился в кучу чеснока.

— Ты что наделал?! — заверещала Муртер. — Траск с тебя за такое шкуру спустит! Только посмотрите на бедного мальчика! Он мертвец!

Она подошла ближе, кашляя и задыхаясь. Доблестный чувствовал себя не лучше. Кроме того, его глаза жутко жгло от чесночной пыли.

— Иди-ка сюда и помоги, Проводник. Прямо сейчас! — взвизгнула она.

Издалека донесся мужской рев, возвещавший, что сейчас он, вообще-то, занимается лошадью. Саксон выразил громкое согласие. К её чести, женщина пробралась сквозь обломки и вытянула Доблестного наружу. Теперь он лежал на боку, что было прекрасно после времени, проведенного лицом вниз. Несмотря на кляп, он кашлял. По крайней мере, его время в вагончике подошло к концу. Все что угодно было лучше подобной перспективы. Но... Ох, его глаза....

— Бедный мальчик, — пробормотала она, пытаясь вытащить кляп, привязанный сложными узлами Траска. — Мы не виноваты. Понимаешь, мы должны делать то, что нам говорят.

— Не останавливайся, — бросил мужчина. — Помоги ему встать на ноги, если сможешь.

— Возьмешь на себя Траска... я имела в виду, когда они приедут.

Телега заскрипела и упала на землю, как только Саксон был освобожден от пут.

— Никто не говорил, что мы можем развязать его, — прорычал мужчина, который подошел посмотреть на происходящее.

— Хорошо. И как тогда мы поставим его на ноги? Ты собираешься тащить его, Проводник?