Сир Доблестный (ЛП)

— Два или три раза в день тебя будут звать в место, которое они называют зал — на самом деле, это просто большой сарай. У них будет четыре, может пять, мешка. Не открывая их, ты должна сказать, лежит ли там что-то заколдованное. Вот и все.

— Но ты не должна врать! — воскликнул Лебедь. — Кармина спросит тебя, если ты соврешь. Мы с Облаком пройдем такую же проверку. Ты не сможешь смухлевать!

— Иногда они дают тебе одни и те же мешки, — согласилась Облако. — Способа соврать нет. Они становятся очень жестокими, когда считают, что ты лжешь им или отказываешься сотрудничать, — полная женщина бросила взгляд на Белль, которая сосала палец. — И они способны причинить боль не только тебе.

Изумруд в ужасе указала на ребенка, и Облако кивнула.

Скуллдиггер говорил, что эту прекрасную кожу так легко поцарапать.

— Никогда не слышала ничего более мерзкого, — сказала Изумруд. — Но свидетелем публичной казни я тоже никогда не была. Надеюсь, что скоро получу подобное удовольствие.

— Я хочу не просто наблюдать, — прорычала Лебедь. — Я хочу быть палачом!

— И делать это очень медленно, — сказала Облако. Изумруд первый раз услышала, как женщина отозвалась о ком-либо столь непримиримо.

Глава двадцать вторая

Воссоединение

Изумруд призвали сразу после заката. Посланник оказался молодым человеком с пустым взглядом, от которого исходил пронзительный свист заклинания "послушания". Юноша выглядел полоумным, но стоило им добраться до места, он указал ей путь, а затем умчался во тьму. Вероятно, не так уж он был глуп.

Для этого большого сарая название "зал" было слишком громким. Двери были сняты с петель, а на окнах не было затворов. Пол покрывала грязь, а на стропилах провисающей крыши свили гнезда птицы. Мебели внутри не было, так что сидеть было негде. У стены пылал каменный камин. Он зловеще потрескивал в этот теплый летний вечер. Длинный металлический стержень, лежавший одним своим концом на углях, выглядел подозрительно похожим на сталь для клеймления. Изумруд остановилась, чтобы оглядеть собравшихся в зале людей.

Слева от неё стоял доктор Скуллдиггер, его разодетая жена и два пожилых человека, которых она прежде не видела. Изумруд решила, что они колдуны. Вокруг них не было ауры рабского заклинания. Позади всех возвышался маршал Траск и стражники, которых она видела этим утром. Варт, стоящий между ними, выглядел хуже, чем раньше. Его глаза покраснели и опухли, кожа у челюсти вздулась и обрела пурпурный оттенок. Одежда мальчика превратилась в лохмотья, она была изорвана и вся покрыта травой, словно его тащили волоком. В безумном порыве, он все еще хватался за свою драгоценную архилютню, обнимая её обеими руками. Но он был жив и это было облегчением. Взглянув на неё, он одарил женщину косой улыбкой. Изумруд попыталась ответить ему тем же, отчего ей пришлось вспомнить, что и её лицо пострадало от кулаков Траска. Хотя, вне всякого сомнения, ему пришлось тяжелее.

Она знала, для чего собираются использовать её заговорщики. И со всем ужасом догадывалась, зачем им понадобился Варт. Клетка с выдрой стояла прямо перед дверью. Изо всех сил стараясь не дать губам задрожать, Изумруд приготовилась к тому, что грядет.

— Хмм, — вздохнул доктор. — А вот и она. Изумруд, я должен задать тебе несколько вопросов. Госпожа Скуллдиггер скажет, если ты попытаешься нам соврать. В этом случае, у меня не будет выбора, кроме как отдать приказ маршалу Траску и стражу Фостеру, и они сурово накажут тебя. Это вопрос, который следует решить раз и навсегда. Тебе стоит с самого начала научиться послушанию. А теперь. Почему тебя выгнали из Окендауна?

Она рассказала правду. Ту правду, что знала. Если ей и посчастливилось стать жертвой заговорщиков, её об этом не уведомляли.

— Что ты знаешь о сире Змее.

— Он очень глуп и некомпетентен.

— Ах, ты врешь! — заявила Кармина.

— Ваш муж говорил мне о нем именно в таком ключе.

Единственный, кто нашел эту выходку забавной, был Варт. Он рассмеялся.

— Не верь этому дружку, даже если он говорить тебе...

Траск ударил его. Не смертельный удар, просто шлепок по губам. Однако, должно быть, он жалил, словно фурия, придясь прямо по свежим синякам. Варт пошатнулся, едва не выпустив из рук свою архилютню. Выпрямившись, он сморгнул выступившие от боли слезы. С его губ текла кровь.

— Разве вы не способны контролировать это животное, доктор? — воскликнула Изумруд.

Траск рассмеялся.

— Очень скоро ему предстоит превзойти меня в "животности".

Скуллдиггер проигнорировал его.

— Хмм. Что ты знаешь о Змее? Кроме того, что тебе говорили.

— Только слухи, — сказала Изумруд. — Я никогда не встречалась с ним.

Так и продолжалось. В течение некоторого времени ей приходилось давать ответы на вопросы и не врать. Наконец, она добралась до забора, который было не перепрыгнуть.

— Как думаешь, мальчик знал, что ты — приманка?

— Что для вас значат мои догадки?

— Мммм? Ты уклоняешься от вопроса. Маршал, можешь использовать железо.

— Да, сир, — огромный человек двинулся к очагу. Он не проявил признаков отвращения или нежелания заняться этой работой. — Подержи её, Фостер.

Прежде, чем Изумруд сумела развернуться, чтобы убежать, страж встал между нею и дверью. Он не притронулся к ней. Пока. Бежать было некуда, вскоре её поймают и оттащат назад, а потом — заставят страдать. Сильнее, или так же, как малышку Белль.

— Разумеется, я знал, — хрипло выпалил Варт. — Я помогал Змею в разработке плана.

Все взгляды метнулись к нему. Мальчик казался поразительно беззаботным. Его смелость превосходила его годы, даже если он не врал на счет своего настоящего возраста. И снова Изумруд ощутила что-то странное. Что-то, беспокоившее её прежде. Но теперь это чувство стало сильнее, чем когда-либо. В нем была смерть, любовь и время... это напоминало магию, которую она некогда встречала.

— Расскажи нам, — проныл Скуллдиггер. — Все.

Варт пожал плечами.

— Что тут сказать? Первоначально, план принадлежал Змею. Король одобрил его. Сир Чефни принял на себя большую часть организации, добавив множество деталей, — мальчишка не выказывал ни малейших признаков лжи. Он определенно хвастался. Как ему удается быть таким сильным? Разве он не понимал, для чего нужна выдра? — Мы договорились, что в течение недели Изумруд исключат из школы. Без денег и без возможности выбора иного пути. Между тем, сестры в Тутоне отмечали всех, одетых в магию людей. Госпожа Муртер носила весьма необычную магию. Потому, Изумруд положили на её пути. То есть, в её спальне. Когда ничего существенного не произошло, я приехал в своем фургоне, и мы потащили приманку. Прости, Изумруд, но так и было. Не так ли? Мы таскали нашу наживку, пока вы её не заглотили, Скуллдиггер. Разумеется, Змей и его люди не спешили остановить вас. Они хотели, чтобы вы привели их в свое логово. Так вы и поступили. Спасибо. Скоро, они будут здесь.

Он замолчал и ухмыльнулся, так широко, как позволял ему синяк. Мальчик не врал. Теперь Изумруд вспомнила, где она видела похожую магию — на двух Клинках, которых встретила у ворот. Она не видела, чтобы Варт был связан, но то, что она находила на нем, было странным образом схоже с этим.

— В целом, он говорил правду, — сказала сестра Кармина. — А вот последнее... он не уверен... но это не то, чтобы ложь...

— Поясню, — взвизгнул доктор. — Маршал Траск и его люди должны были повременить с отъездом, чтобы проверить, нет ли хвоста за фургоном. Никто не пришел. На тебе не было магии, и если ты не врал нам — Змей соврал тебе. Тебя ввели в заблуждение.

— Ну, если не желаешь мне верить, — высокомерно сказал Варт, — я не желаю играть в твои глупые игры. На том и сойдемся!

— Хммм? Ты заставляешь нас использовать силу. Железо, маршал. И к девушке.

Траск хихикнул и склонился, чтобы осторожно коснуться пальцами холодного конца прута. Он готовился взять его. Варт повернул свою архилютню, так, чтобы широкая её часть оказалась сверху. Схватив её за гриф, он поднял инструмент, словно дубинку. Фостер предупреждающе вскрикнул. Траск выпрямился и развернулся. Оба мужчины потянулись к своим мечам. Варт взмахнул инструментом над головой. Архилютня врезалась в стропила, разлетаясь тучей щепок, пыли и птичьего помета. Струны запели свою последнюю песню.