Тайная жена

Наверное, как раз из-за общей отстранённости меня удивила хрупкая фигура в дорожном плаще невзрачного цвета. Она без спешки приблизилась именно ко мне, но при этом совсем не источая враждебности – иначе ближайшие воины преградили бы ей путь. Только поэтому я спокойно дала ей подойти, а затем услышала:

– Прости, принцесса, но нам надо поговорить. Без лишних ушей.

Как только незнакомый голос это сказал, вокруг нас завихрился разрыв пространства. В считанный миг оживлённая поляна вокруг исчезла, а её место заняли… знакомые горы, раскинувшиеся недалеко от границ Тарга.

Короткая волна удивления схлынула, и я почувствовала раздражение, направленное на неожиданную гостью. Плотнее укутавшись в плащ, я с тоской подумала, что сейчас, благодаря чужой выходке, один мужчина может наделать глупостей. Потому недовольно посмотрев на женскую фигуру с перекинутой на плечо чёрной косой, я холодно произнесла:

– Неужели ты не придумала другого способа встретиться?

Поняв, что даже без близкого знакомства, её быстро узнали, Каена Фьер не стала затягивать со своим разоблачением. Из-под капюшона донёсся смешок, а за тем моя похитительница скинула плащ, подставила молодое лицо лучам солнца и ответила:

– Этот вариант был самым лучшим. – Затем её тёмные, пронзительные глаза обратились ко мне, и она певуче поведала: – Ты мне потом спасибо скажешь. После такого потрясения твой муж больше никогда не отведёт от тебя своего взгляда!

– Жуткое обещание, – не разделила я восторги Оракула, всеми силами сдерживая желание хотя бы пощечину ей влепить. – Каждому иногда хочется провести время наедине с собой.

– Рейна, я же утрирую, – обратилась Каена ко мне как к давней знакомой. – Просто поверь – это пойдёт на пользу вашим отношениям.

Не выдержав той легкомысленности, с которой говорила женщина, я выплюнула:

– Как и то, что твои слова заставили пылать мой дом?

Моя агрессия не испугала бежавшего из Мэйвера Оракула. Она пристально на меня посмотрела, будто пыталась найти что-то в отражении моих зрачков, затем поправила на плече дорожную сумку и ядовито бросила:

– Если ты ждёшь извинений, то их не будет. – А затем, злобно на меня посмотрела и добавила: – Знаешь, в чём главное проклятье видений? Именно мне приходится выбирать из двух зол меньшее. Именно я обязана выбирать определять путь для жителей этого мира.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На нас налетел ветер, который заставил заскрипеть ветви ближайших деревьев, но это не помогло остудить мою злость. Поэтому я не менее ядовито спросила:

– С каких пор Оракулы возомнили себя Создателями? Только они могут брать на себя такую ответственность.

– Я бы с удовольствием передала свою силу и этот груз кому-то другому, – отмахнулась от меня Каена, а потом неожиданно ехидно добавила: – Как видишь мы с тобой очень похожи.

– Не равняй нас, – прошипела я, делая шаг в сторону безумной женщины, погубившей столько жизней. – Это всё из-за тебя, это ты надоумила императора напасть на Тарг!

Я ожидала чего угодно. Равнодушия, раскаяния, но уж точно никак не ответного обвинения.

Оракул метнулась ко мне, вцепилась в мой плащ на груди и, притянув к себе, начала шипеть:

– Да, но это не я тупой Асур, который умудрился раньше положенного пробудить свою человечность! По-твоему, всё это шутки? Думаешь с пустого места ваше воспитание отличается от других детей? Но нет же, ты позволила двоим людям стать тебе слишком близкими! – Выкрикнула Каена разжимая пальцы и отталкивая меня от себя. Полюбовавшись моим вытянутым лицом, она неожиданно устало закончила: – Знаешь, что было в большей части линий будущего? Ты, впадающая в ярость из-за смертей тех, кого ты считала семьёй.

– Ложь, – выдыхаю, всё ещё не желая верить словам Оракула, – старейшины не стало, но я сдержалась…

– Потому что в этом случае именно Иветта должна была умереть у тебя на глазах. В другом будущем, они со старейшиной Лейландом поменялись бы местами. Кто-то один обязательно заставил бы тебя пройти через это. – Дав мне немного времени всё осмыслить, Каена удручённо продолжила говорить: – Думаешь почему ты, в отличие от других Асуров, была лишена именно эмоций? Да потому что в твоих силах раз и навсегда усмирить драконов. – А затем подумав, Оракул с горькой усмешкой добавила: – Или же раз и навсегда сделать их кровожадными чудовищами.

И пока я прибывала в смешанных чувствах Каена стала ходить туда-сюда и натурально жаловаться. Будто до этого ей долго приходилось сдерживаться и теперь она могла, наконец, высказаться:

– Думаешь мне было легко принять это решение? Думаешь я не испытываю чувства вины? Но, как я не старалась найти выход, единственное, что я могла сделать это дать Таргу сгореть. Только так появлялось два витка будущего, где ты либо умираешь от меча Тени императора, и твоя сила переходит к Иветте, либо становишься его женой. В обоих случаях, что Тарг, что Мэйвер непросто не будут разрушены, они будут процветать. – Стоило Оракулу это сказать как на её лице появилось что-то похожее на радость. Словно у неё перед глазами появилось прекрасное воспоминание. Потому дальше её голос зазвучал неожиданно тепло: – Не прямо сейчас, но через десятилетие, глядя на то, как мир царит на всём материке, как люди начинают жить всё счастливее, ты захочешь меня отблагодарить.

Мне бы радоваться, зная, что всё не напрасно. Что “тёмные” деяния Оракула не были чьей-то игрой, и она действовала так ради общего блага, но… меня просто затопило удушающим чувством.

– Так это, – тихо начала я, – моя… вина?

Каена замерла рядом, подошла ближе, чтобы обеими руками обхватить моё лицо и заставить посмотреть на неё. В глазах Оракула не было обвинения, а в её душе теплилась только вера в будущее. Она провела большим пальцем по моей щеке, стирая неясно откуда взявшуюся влагу и спокойно сказала:

– Нет, последний Асур Тарга, в нашей истории нет ни невинных, ни виновных. Всё в мире рано или поздно меняется, и мы с тобой просто попали как раз в этот самый поганый отрезок времени. Знаю, что верить мне ты не хочешь, но я попрошу в последний раз. Поверь мне, Рейна, теперь ты сделаешь всё правильно. Теперь ты не потеряешь контроль и даже спустя века твоё имя и имя твоего мужа будут восхвалять.

Только сейчас я заметила, что ладони Каены были холодны. Она боялась за себя, за своё будущее, но не хотела показывать этого. Потому я сама тихо спросила:

– А твоё? Что будет с твоим именем?

Покачав головой, Оракул убрала руки от моего лица и, пряча тоску за ироничной ухмылкой, сказала:

– А моё имя будут проклинать. Хорошо, что мне на тот момент уже будет всё равно. Я выполнила свой долг. Теперь твой черёд.

Глава 28

***

На душе всё ещё было гадко. Стоя на каменистом уступе, я наблюдала, как солнце клонится к полосе леса. В ту сторону недавно ушла Каена, бросив на прощание, что скоро за мной прибудут и к тому времени ей лучше оказаться как можно дальше от меня. Если, конечно, она планирует прожить долгую жизнь.

Оторвав взгляд от горизонта, я посмотрела на свою ладонь. Наверное, стоило отвесить Оракулу хотя бы одну пощечину, может хоть так стало бы немного легче. Зато теперь мне понятно, почему ещё в сказках писали, что ненавидеть кого-то другого проще, чем себя. Даже зная правду, до сих пор ощущая её на кончиках пальцев, я хотела продолжать искать виноватых. Нет, не для того, чтобы мстить им, или до конца своих дней ненавидеть их – а чтобы перестать отравлять саму себя обвинениями. При том бессмысленными, потому что ничего уже не исправить.

Пока я неподвижно стояла на месте, внутренний голос во мне продолжал кричать: «Нужно было отстраниться ото всех!», «Ты должна была смириться с одиночеством, не искать человеческого тепла!» и «Нельзя было впускать других в своё сердце!». Беспрерывной поток сожаления захлестывал меня.

Вернуться бы в прошлое…, но даже тогда нет гарантий, что я смогла бы противостоять доброте Ив и старейшины Лейланда. Они не хотели зла, в их действиях не было тайного умысла. Как раз поэтому мне хотелось походить на них – испытывать чувства, делиться ими, а не предполагать, что я должна испытывать в той или иной ситуации. У меня нет права их винить и поэтому остаётся только обвинять себя.