Страница 64 из 109
— А ты?
— Да, конечно, — уверенно ответила я.
— Тогда я тоже.
Я сомкнула веки, когда краем глаза заметила, что маму стали класть на носилки. Мне нельзя было смотреть на то, как ее лицо накрывают белой тканью, я бы надломилась уже в тысячный раз и вряд ли смогла бы выполнить обещание, данное брату. Но Алекс смотрел, он сильнее сжимал меня в своих объятиях, стискивал зубы и заставлял себя дышать глубоко и ровно.
— Достаточно, — послышался голос со стороны. Младшего брата стали оттаскивать от меня все с той же небрежностью, как маленького щеночка.
Тогда я вспомнила, что Алекс был в списке возможных «безупречных светлых». Он был в такой же опасности, как мама, как Джой и многие другие легко подверженные идеально проработанным препаратам. И если обратить внимание на ненависть к «светлым», которая сидела в его сердце после всего произошедшего, он был опасен для «светлого» мира, даже не являясь по сути «безупречным».
Забрали папу, заберут и его.
Я начала взглядом искать Дэйва, совсем позабыв, как раннее его уволокли прочь из зала. Попыталась найти хоть одно лицо, которое могло проявить сочувствие. Но в глазах у присутствующих был лишь шок, страх. И когда я заметила пристальное внимание старого друга, единственного не ушедшего с другими, не почувствовала и капли былого хорошего отношения к себе.
— Нейт! — воскликнула я.
Он стушевался, стоящая рядом с ним женушка презрительно фыркнула. Оба они демонстративно отвернулись и сделали шаг назад, исчезнув с моих глазах.
— Прошу, не трогайте хотя бы брата!
Я молила, стоя на коленях, потеряв остатки самоуважения. Но Правитель «светлых» лишь устало махнул рукой, и Алекса повели в том же направлении, куда ранее тащили остальных.
Не знала, что происходило за стенами пропитанного несправедливостью помещения, не имела и малейшего представления о том, что будет со всеми, когда наступит новый день.
Люди вокруг замели следы вынесенного приговора, избавились от крайне заинтересованных лиц, и все стало таким, как в самом начале.
Снова я, стоящая перед Правителем «светлых», и растущее любопытство сторонних наблюдателей. Изменилось только мое лицо: оно стало красным и опухшим от слез. И появился размазанный кровавый след на стекле, оставленный Брайеном после череды мощных ударов.
— «Светлая» сторона выполнила вынесенный приговор. — Правитель самодовольно повернулся лицом к «темным» и с нетерпением стал ждать, когда начнутся действия по отношению к Брайену.
Его, как и меня, вернули на прежнее место и заставили смотреть вперед. Они даже поверила, что все же хоть немного имеют над ним власть, хотя пару минут назад он, будучи в плохом состоянии, быстро избавился от их самоуверенных хватов.
Надо было заковывать его руки за спиной, бестолочи.
Я начала тихо смеяться. И во всем была вина моей истерики, моего шаткого состояния.
Смех сквозь вновь хлынувшие слезы.
Знала, что Брайену ничего не грозит, но мысли о непредсказуемости происходящего все же маленькими червяками прогрызали нервы. На меня косо смотрели все вокруг, и только Правитель «темных» понимал прекрасно, о чем я думала и что вызывало у меня такую реакцию.
— Я не наблюдаю, чтобы подсудимая была убита, — сказал «темный». — Она выглядит все такой же бодрой.
Просто невообразимо бодрой.
— У нас есть некоторые пункты, касающиеся приведения приговора в исполнение. Мы «светлые» и мы ценим безграничную любовь родителей к своим детям. Мать подсудимой пожелала воспользоваться данной привилегией и обменяла свою жизнь на жизнь дочери. Это поистине отважный поступок, требующий особого уважения.
— И поистине бредовый.
— Вам не понять, что такое семья, что значит быть желанным ребенком. Вы размножаетесь как животные и отдаете свое без преувеличения потомство в чужие руки.
— Моя дочь может сказать вам, что у нас все же бывают прекрасные взаимоотношения с детьми. Да, дорогая? — Правитель «темных» посмотрел на бледную Ребекку. Она даже не обратила внимания на колкости со стороны своего биологического отца.
Помню, в каком шоке была, когда она рассказала мне об этом, и о своем маленьком сыне, ставшем преемником Брайена. Тогда она не переставая твердила, что лучше бы ничего об этом не знала.
Заметив незаинтересованность Ребекки в остротах и пререканиях, Правитель «темных» продолжил:
— Для нас ваши бредовые законы — пустой звук. Либо вы убиваете эту девчонку, либо мы расходимся по домам прямо сейчас.
Как же сильно он хотел моей смерти. Очевидно, что сильнее Правителя «светлых», которому было достаточно избавиться от одной «светлой», доставляющей хлопоты, а другую попросту изгнать. Хотя он был готов хоть пополам меня разрубить, но сделать это против собственных законов не мог, тем более перед глазами последователей.
А выгода Правителя «темных» была очевидна: Брайен не сможет меня спасти и, увидев мою смерть, разгромит к черту весь «светлый» мир.
Они, восседавшие на своих «тронах», зашли в очередной тупик. Не уступали, не действовали опрометчиво. И их безумие, выращенное яростью и ненавистью, увеличилось еще в несколько раз.
Не дождавшись каких-либо действий со стороны «светлых», Правитель «темных» объявил об окончании заседания. Он встал с намерением игнорировать возмущение своего главного противника и приблизился к разъяренному преемнику. Брайена толкали к выходу, но он стоял приросшим к одному месту и требовательно смотрел в глаза напротив.
Правитель «темных», поняв, что от него требуют, устало выдохнул и с легким раздражением сказал:
— Они по своим каким-то там законам все равно ее изгнали, так что скоро вы повидаетесь. А сейчас нам надо уходить: ночи нынче такие короткие.
В усмешке со стороны «светлого» отразилось, пожалуй, уже откровенное призвание к действию. Правитель не был глупцом, поэтому он сложил все факты в один большой пазл и принял решение, которое озвучил с вопиющей восторженностью.
— Аврора останется в «светлом» мире.
Правителя «темных» разозлил данных ход, но все же не до такой степени, чтобы терять рассудок.
— Нарушите закон? Обещание, данное ее уже покойной матери?
— Мы спасем ее. — Слово это он выделил, специально хитро посмотрев на Брайена.
Они действительно превращали нас с Брайеном в своих игрушек. Топтали нас, раздирали на куски и сшивали снова, чтобы только повторить все по адскому кругу. Сколько удовольствия они получали от того, что терзали нас? Должно быть настолько много, что останавливаться было глупо, неразумно.
Брайена совершенно не устраивал получившийся расклад, он говорил что-то Правителю «темных», и до меня, к сожалению, доходили только обрывки слов. Но его профиль, его взгляд передавали даже самые мелкие части его терзаний.
— Брайен, уходи, — спокойно сказала я, улыбаясь. — Все будет хорошо. Ты должен уйти.
Мой голос дрожал, поэтому Брайен игнорировал мои глупые попытки его успокоить. Он был серьезно настроен решить все словесным путем, и мое участие мешало ему держаться из последних сил в иллюзии покоя.
Секунды разговора текли слишком долго, напряженные перешептывания со всех сторон, нетерпеливость нагнетали атмосферу. И когда Брайен сделал неожиданный выпад вперед, толкнув таким образом Правителя «темных», все в одночасье покатилось кубарем.
Снова игла, снова препараты. Это были единственные ключи миров к управлению людьми. Безупречное лицо Брайена исказила гримаса сильной физической боли, а из груди вырвался животный то ли рык, то ли вой. Он стоял на ногах уже настолько вяло, что охранником приходилось его держать. И когда его взгляд стал уставшим и пустым, Правитель, схватив рукой волосы на его макушке, громко произнес в его лицо:
— Я превращу тебя в овощ, если ты посмеешь мне перечить. Ты. В моей. Власти. — Он небрежно оттолкнул его голову, и та повисла на полностью ослабшей шее. — Уведите его.
Я видела, как Брайен сопротивлялся, но ноги его были совершенно непослушны. Он все еще пытался хотя бы взглянуть на меня, что наотрез запрещал делать Правитель «темных». Вслед я могла только просить их больше не издеваться над ним: ведь насколько силен он бы не был, все это изводило его и убивало по крупицам его рассудок.