Страница 16 из 109
Воодушевленная после ночного разговора с Брайеном и полностью отдохнувшая, я суетилась на кухне и готовила ужин, на который пригласила свою семью и семью Дэйва. Я была настроена сообщить всем о своей беременности и хоть на какое-то время изолироваться от «светлого» мира с его рекомендациями о продолжении рода.
Дэйв вернулся с работы и сильно удивился моему решению: он полагал, что я буду откладывать это на максимально возможный срок. Но раз таким образом я могу облегчить и его жизнь, то сделаю это с радостью.
— Ты такая веселая, — замечает он. — Поговорила с Брайеном?
— Да, и в миллионный раз убедилась в том, что у меня потрясающий вкус на мужчин, и я не прогадала с выбором. — У меня лицо расплывалось в жуткой гримасе неконтролируемого счастья.
Нет, это не значило, что я потеряла голову и ударилась в мечты о нормальной жизни без угроз и страхов, без постоянного угнетения. Я все еще осознавала все риски, но надежда, которую Брайен внушил мне, помогала оставаться сильной.
— Даже не знаю, стоит ли это оспаривать.
— Не, не думаю.
Мы провели время до прихода родителей в бессмысленных беседах, не переживая ни о чем и не обсуждая то, как преподнесем эту новость. Мысли об этом посетили меня только в тот момент, когда я попросила минуточку внимания, и родители, вместе с моим братом уставились в мою сторону.
Глаза наших мам были полны желанием услышать долгожданную новость. Если бы я собрала их по другому поводу, они бы тут же впились мне в глотку, я уверена в этом.
— Я беременна, — выпаливаю я.
Промедления были лишними. Новость вылетела из моего рта, не успела толком перевариться головами гостей, как тут же начали раздаваться восторженные вопли. Нас с Дэйвом чуть не сбили с ног радостные родители.
Нет, они были не просто рады. Они были счастливы, словно это было то событие, ради которого они и жили.
Вот она — моя мечта. Любовь, счастье и благополучие. Я могу ощутить ее, да до нее буквально рукой подать. Но она все равно пустая без моей вкуснопахнущей бессонницы и не имеет никакого смысла.
Под шумок, пока родители переключились на Дэйва, я увела Алекса в спальню.
— Поздравляю сестра, — он обнимает меня. — Скоро уже буду играть с племянником, ну или с племянницей.
На секунду, всего лишь на секунду тело сковал холод. Я бы действительно хотела познакомить ребенка с Алексом, но сейчас это кажется слишком нереальным.
Улыбаюсь ему и искренне говорю:
— Да, это было бы чудесно.
Алекс слегка хмурится, не понимая, почему я говорю «было бы» вместо «будет», но тут же отгоняет какие-то свои дурные мысли.
— Ты хотела о чем-то у меня спросить?
— Как там мама?
С моей стороны было глупо верить в то, что Алекс прекратит пытаться выяснить что-то про маму. Любопытство в нашей семье — всеобщая черта. Брат сначала теряется, но тут же собирает в кучу все свои мысли и произносит их как отчет.
— Она продолжала в тайне от папы пить какие-то таблетки. В один момент она была максимально тобой озабочена, искала повод прийти к вам без приглашения, в другой — говорила себе оставить тебя в покое. Я не могу понять, почему она так переживает за тебя, ведь у тебя все в порядке.
— Просто мама нервничает, что я живу теперь не с вами.
Алекс категорично не соглашается со мной.
— Мама борется сама с собой, удерживает себя дома. Она считает, что если придет к тебе, то сделает хуже. Если бы она переживала о том, как ты там в новой квартире, она бы просто пришла тебя проведать.
— Алекс, ты слишком глубоко капаешь.
— А еще это каждый раз прекращается, когда возвращается папа. Она словно забывает обо всем.
— Алекс.
— Погоди, ты говорила не лезть в это. Поэтому я молчал, ничего не рассказывал, старался искать оправдания всему этому, но ты сама спросила у меня о ней. Почему бы тебе не спросить у папы? Или может сразу у мамы?
— Алекс! — уже повышаю голос я, и только тогда брат замолкает. — Я тебя просила оставить все так, как есть.
— Аврора, если у тебя сейчас новая семья и новые хлопоты, это еще ничего не значит. Я волнуюсь за маму очень сильно. И если ты намерена дальше делать вид, что это пустые переживания, то я вынужден пойти против тебя.
— Пожалуйста, — я хватаю брата за плечи и, чувствуя, как сердце колотится в груди, пытаюсь его переубедить. — Доверься мне.
Он в сомнениях, это было слишком очевидно. Но он еще ребенок, далеко не глупый и понимающий, но ребенок. Хотела бы я списать все примеченные им изменения в поведении мамы на простые детские замашки и игры.
— Новости о беременности впервые за долгое время действительно смогли осчастливить маму, — угрюмо говорит он. — Только поэтому я успокоюсь.
Тут же обнимаю его. Если бы он захотел помочь маме, то рассказал бы обо всем какому-нибудь врачу, а там дело дошло бы и до правительства. Неизвестно, во что превратили бы маму после этого.
Оставшуюся часть вечера нас с Дэйвом заваливали вопросами о том, как мы оформим детскую, как назовем сына или дочку и все в этом роде. На все мы лишь пожимали плечами и скромно улыбались. Непонятно, что нам отвечать на подобные вопросы в этом положении.
Гости ушли, тогда Дэйв смог спокойно вздохнуть. Он окинул меня с ног до головы усталым взглядом и протяжно произнес:
— Я святой, раз на все это подписался.
— Неужели перспектива отцовства так выматывает?
— Где это видано, чтобы муж прикидывался отцом ребенка, которого жена, скажем так, нагуляла. Думаю, я заслуживаю хотя бы скромного «спасибо».
— Спасибо, — тут же говорю ему на потеху. Хотя не смотря на мой язвительный и шутливый тон, звучало это все равно искренне.
Когда на улице стемнело, я села на подоконник и начала смотреть вдаль, наблюдать за качающимися деревьями и холодным светом луны. Как только среди всего этого мрачного массива из веток я увидела силуэт Брайена, то тут же открыла окно и высунула ноги на улицу.
— Ты что вытворяешь? — Спрашивает он, когда я готовлюсь спрыгнуть.
Он быстро оказывается рядом и ловит меня. Придерживая за бедра, ставит на землю и сразу прижимает к себе. А я улыбаюсь, как ребенок, словно только что нашкодила.
— Хотела поскорее с тобой встретиться. — Отстраняюсь от него, но лишь для того, чтобы привстать на носочки и поцеловать в губы, мягко и даже невинно. — Как твои дела?
— Могли быть в тысячу раз лучше, если бы мы провели это время вместе, но у меня есть некоторые планы.
Расстраиваюсь, безусловно, но не показываю этого.
— С Ребеккой, — уточняет он.
— Ничего страшного. Если так надо, то мы можем встретиться и позже.
— Ты не понимаешь.
Чувствую, как мышцы его плеч под моими руками напрягаются, как тело его становится отстраненным, а голос приглушенным.
— Тогда просто скажи мне, чего я не понимаю. — Несмотря на все опасения я до сих пор держусь, не выражаю даже капли волнения.
Моя рука тянется к его лицу, я лишь хочу коснуться его скул, щек, но он хватает запястье и отводит руку в сторону, как это было много месяцев назад. Только сейчас причина далеко не в отвращении, он встревожен.
— Брайен, только не надо молчать.
— Знаешь, невероятно сложно говорить о чем-то без шуток и сарказма, без грубостей и тому подобному.
— Но ты уже давно минимизировал использование подобного метода.
— Верно. — Он сильнее сдавливает мое запястье, словно боясь, что я могу куда-нибудь убежать. И как похоже на него: он держит меня рядом, но недостаточно близко, предоставляя мне выбор, пути отступления. — Сегодня велик шанс, что мы с Ребеккой постараемся исполнить приказ Правителя о втором ребенке. И что-то мне подсказывает, что мы не сможем отказаться, а если попытаемся, все будет только хуже.
Глава 7
Вдох. Выдох.
Вдох. Выдох.
Мне необходим кислород, чтобы не впасть в тягучее болото ярких картинок. Но как бы я ни пыталась сделать полноценный вдох, легкие не могли расправиться. Они сжались в груди, окаменели.