Страница 15 из 109
— После того, как я узнал о беременности Авроры, — признается он и продолжает мерить комнату шагами, избегая прямого контакта с подругой. Меньше всего ему хотелось сейчас видеть возмущения Ребекки.
— И ты, как обычно, предпочел промолчать. Браво, Брайен. Боишься стать подпольным папой? — Ребекка усмехается и ловит на себе мгновенный, злобный взгляд. — Да, я знаю, что не смешно.
— Понятия не имею, как это произошло. Я думал, что все закончилось.
— Наивно думать так после того, как убил человека из-за галлюцинаций. Но, — Ребекка сделала задумчивый вид, хотя и продолжала сидеть в расслабленной позе, — сейчас ведь дело не в галлюцинациях. После чего вдруг двинулся переключатель?
— Я попросил у Авроры шанс создать семью. Хотел, чтобы она поверила в то, что я смогу обезопасить ее и ребенка. Черт! — он взъерошивает волосы и пинает целую ножку валяющегося стула. Деревяшка ломается в эту же секунду с характерным треском. — Я и представить не мог, что можно так сильно за кого-то переживать!
— А что она тебе сказала?
— Она доверилась мне. Дала этот идиотский шанс! И если я что-нибудь сделаю не так, то подведу и ее, и ребенка. Но как я могу следовать четкому плану, если каждый день все больше чувствую свою «светлую» сторону. Это мне мешает.
— Погоди! — воскликнула Ребекка.
Брайен остановился и хмуро оглядел девушку, всю напрягшуюся и погрузившуюся в мысли.
— Если после «лечения» ты жаждал мести, ненавидел «светлых», значит, сейчас так до сих пор и происходит, — начала рассуждать Ребекка.
— И? Это прошло, когда мы с Авророй снова встретились. И как я могу ненавидеть «светлых», если одна из них носит моего ребенка?
— Она снова, можно сказать, на грани смерти. Признайся, ты же представлял ее на мести Эйми? — Брайен кивает. — Вот тебе и ответ: все вернулось, потому что ты представил смерть Авроры. И это не закончится, пока ты не будешь уверен в том, что Аврора в безопасности, а вместе с ней и ребенок.
— Тогда получается, что из-за моих чувств к ней, во мне просыпается все больше «светлых» качеств, и я начинаю ненавидеть себя?
Ребекка выдыхает от отчаяния и чувства поражения. Она пытается собраться с мыслями, правильно подобрать слова.
— Чем больше света в тебе, тем больше потом будет тьмы, — заключила она. — Ты уничтожишь и себя, и всех вокруг. Они будто не нового правителя готовят, а бомбу замедленного действия. Ты должен что-то с этим сделать.
— Что?! — Брайен разводит руки. — Перестать любить Аврору? Это невозможно.
— Подавляй «светлую» сторону «темной». Делай какие-нибудь плохие вещи, — предложила Ребекка.
— Например, расчленить кого-нибудь?
— Ну, это один из вариантов.
— Прекрасно, Аврора будет рада узнать о том, какой у меня кровавый досуг.
— Не зацикливайся на ней. Это только усложняет…
— Как я могу не зацикливаться на ней?! — Брайен пинает очередную ножку стула. — Я люблю ее!
— Я знаю это!
— Сейчас все по-другому. Это чувство, оно стало…глубже. Я люблю и ребенка, хотя он даже не родился. Это делает меня сильнее, но одновременно убивает.
Треск дерева. За ним следует тишина, несравнимая по тяжести ни с чем в мире. Ребекка опустила голову и слегка скрючилась. Ее руки сжались в кулаки и длинные, идеально подпиленные ногти врезались в тонкую кожу, оставили четкие полосы. Колющее ощущение в руке позволило ей прийти в себя и услышать озадаченный голос Брайена, зовущий ее.
Не поднимая головы, она говорит с обидой:
— Я, конечно, все понимаю, но это не твой единственный ребенок. — Косится в его сторону, чувствует тревогу, но продолжает с еще большей злостью: — Твой сын или дочь сейчас для всех в правительстве как кусок плоти с огромным потенциалом, и его никто не любит. Ты прекрасно помнишь, что делали с нами в детстве, представь, что будет с этим ребенком? С твоим ребенком, Брайен. С моим! — Она вскакивает, не находя себе места от боли, и не понимая, как прекратить это ужасное чувство в груди. Оно усиливалось с момента, когда стало известно о беременности Авроры, и сейчас, кажется, достигло своего апогея. — Ты ни слова не сказал, что будешь бороться и за него! А я… одна я ничего не смогу!
Чувствует слезы на своем лице, в истерике стирает их, но они бегут вновь и вновь.
Брайен ловит ее запястья, разводит руки в стороны и буквально вынуждает посмотреть на него. Ресницы на ее глазах слиплись, тушь черными полосами стекла к покрасневшим щекам. Она неровно дышит, кусает губы, чтобы не выдать какой-нибудь писк или всхлип.
— Я не плачу, — заверяет она ему, желая создать иллюзию своей силы и непробиваемости. Она думала о ребенке, о материнстве, когда была одна и считала это интимным. И несмотря на то, что ее самый близкий друг является отцом, она не хотела обсуждать все с ним, потому что он никогда не делился своими мыслями на этот счет.
— Прости, — говорит Брайен.
— Нет, я все понимаю. — Вырывает руки из его ладоней и отходит в сторону. — Я вижу, как ты ее любишь. И ее ребенок не результат тупого спаривания.
«Темный» стоял на месте и не мог понять, что ему лучше сейчас сделать. Если бы перед ним была Аврора, он бы просто обнял ее, поцеловал как в последний раз и попросил прощения. Да он бы упал перед ней на колени и пообещал ей весь мир, а потом бы убился, но сдержал слово.
Но с Ребеккой стало неловко, подойти к ней было невозможно. Как тогда, когда он напрочь забыл о том, что между ними вообще что-то было.
— Я не говорю о том, что ты должен принять и своего первого ребенка. Он для тебя чужой, ты его никак не хотел и не хочешь. Понимаю твои чувства, потому что я тоже его не хотела, он мне был не нужен.
— Был. А сейчас он тебе нужен. — В знак согласия Ребекка почти незаметно кивает головой. — Я никогда не говорил, что отказываюсь от него. Я много думал о нем, хотел несколько раз спросить у Правителя хотя бы кто ребенок: мальчик или девочка. Я был не спокоен, пусть и не подавал виду. А потом забеременела Аврора. — Брайен выдыхает, и внутренности его вздрагивают только от мимолетного видения с Авророй. — Часть меня была уверена, что наш ребенок пусть и пройдет через ад, но выживет и станет прекрасным человеком. Я не могу сказать этого же об Авроре и нашем с ней ребенке.
— Ты прав. — Ребекка обнимает себя за плечи и идет в стороны прихожей. — Я не должна была злиться на тебя. Ваш ребенок в гораздо худшем положении, его шанс ничтожно мал.
— Я заслужил агрессию в свою сторону.
— И все же. — Ребекка накидывает на плечи черное пальто и поворачивается лицом к Брайену, который выглядел еще более мрачным и подавленным, чем минуту назад. — Я должна тебе кое-что сказать.
— Я тебя внимательно слушаю. — «Темные» опирается одним плечом на стену.
— Мы с тобой это не обсуждали, но раз у нас сегодня откровения, и ты настроен со всеми все обсудить и расставить некоторые точки, то я спрошу. Ты помнишь что-то о нашем сексе? — Ребекке показалось, что она даже немного смутилась. Но спрашивать надо было прямо.
— Нет, — откровенно говорит он, чувствуя напряжение. Но не из-за вопроса, а из-за причины, по которой он был задан.
— Так я и думала. В общем, нас накачали чем-то, поэтому мы не контролировали себя и, как следствие, провели достаточно много времени вместе. А потом сами себе придумывали, как все произошло и стыдились, что вообще смогли в таком плане посмотреть друг на друга. Нас нехило подставили.
Брайен выпрямляется, смотрит по сторонам и нервно ухмыляется.
— А я думал, какого черта все так произошло.
— Я тоже. А спросить друг у друга было неловко.
— Боялся тебя обидеть, задеть как-то. Да и вообще говорить об этом мне казалось лишним…
— Славно, что мы разобрались в этом.
Ребекка замирает, набирает в легкие воздух и сжимает губы.
— Ты что-то еще хотела сказать?
— Да. Правитель назначил на завтра ужин, мы оба приглашены. Ты должен поговорить об этом с Авророй и сказать, что будешь занят всю ночь. И, — девушка резко выдыхает, — я догадываюсь, что после ужина мы будем как раз в том состоянии, чтобы порадовать Правителя вторым чудесным ребеночком.